— Сэр Грэхем, позвольте представить вам мисс Сандру Сеймур, — сказал Шольц, и девушка заметила, что он улыбнулся Грэхему, как очень близкому человеку.
— Рада познакомиться с вами, сэр, — произнесла она, с достоинством наклоняя голову.
На протяжении нескольких секунд Грэхем пристально разглядывал ее, а потом коротко улыбнулся, не разжимая губ, и от этой улыбки Сандра чуть не отпрянула. Она поняла, насколько точно Расти сравнила этого человека с хищным зверем. Матерый волк, лишь по недоразумению вынужденный, как маскарадный костюм, носить стесняющее его человеческое тело, — вот кто стоял сейчас перед нею!..
— Мисс Сеймур, как вы оцениваете свои познания в области экономики? — спросил он оробевшую девушку, усаживаясь за стол.
— Я закончила экономический факультет университета, сэр, у меня есть диплом.
— Какой университет вы закончили? — так же негромко продолжал он. По выражению его лица Сандра видела, что старик все про нее знает, но была вынуждена ответить:
— Рижский университет, сэр.
— Мисс Сеймур, — сказал Грэхем тоном, который показался Сандре обидным, — я мог бы сразу заявить вам, что вам следует забыть все до единого слова, чему вас учили раньше. Но чтобы наверняка развеять ваши иллюзии по поводу собственного образования, я могу предложить вам ответить на вопросы несложного теста. Так что, вы поверите мне на слово или потратите время на тест?
— Я бы попробовала ответить, — проговорила Сандра.
Конечно, она была заранее уверена в провале! Просто тон этого человека очень задел ее. Однако, садясь за стол, она заметила, как в глазах Шольца мелькнуло едва уловимое одобрение, а невозмутимое лицо Грэхема чуть смягчилось. Тем не менее, он молча раскрыл принесенную с собой кожаную папку и извлек из нее несколько листков бумаги.
— Время тестирования я не ограничиваю, но если какое-либо из заданий вызовет у вас непреодолимые затруднения, ставьте прочерк и переходите к следующему. Под каждым вопросом вы увидите три пустые строки, куда надлежит вписать ответ. Вам ясна процедура, мисс Сеймур?
— Да, — коротко ответила она.
— В таком случае, приступим, — объявил Грэхем, подвигая к ней листки.
Задания были пронумерованы. В первую очередь Сандра посмотрела, сколько их всего. На шести страницах мелким шрифтом было напечатано семьдесят пять вопросов. Вопрос под номером один был таков: «Объясните основную идею работы Джона Мейнарда Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег». Девушка хмуро поставила прочерк — она не имела ни малейшего представления ни об этом авторе, ни о его работе…
Через пятнадцать минут она сдалась. Перестав ставить прочерки против каждого вопроса, девушка протянула листки Грэхему и пробормотала:
— Вообще-то я с самого начала знала, что так и будет.
Тот удовлетворенно улыбнулся тонкими губами.
— Я тоже, мисс. Но теперь вы убедились в этом окончательно. То, что вас, мисс Сеймур, не отягощают бесполезные и бессистемные познания, не недостаток, а преимущество. Мы начнем с самого начала. Итак, сегодняшнее занятие будет посвящено краткому обзору истории экономических учений. В верхнем правом ящике вашего стола вы обнаружите диктофон и чистые кассеты, а также все необходимое для того, чтобы вы могли вести конспект…
Шольц, ободряюще коснувшись плеча девушки, вышел из офиса.
В четыре часа Сандра в одиночестве меланхолично доедала свой скудный обед. Ей ужасно хотелось спать: ранний подъем, бег по парку, занятия с Грэхемом, а потом с мисс Мэрдсток утомили ее, и ей казалось, что правила произношения гласных перемешались у нее в голове с теорией Адама Смита. А впереди еще была работа в просмотровом зале и вечерняя тренировка с Милошем, о которой девушка думала с настоящим ужасом: все тело ломило так, будто ее избили палками, и любое движение причиняло боль. Сандра, в студенческие годы занимавшаяся время от времени то бегом, то плаваньем, знала, что так всегда бывает после первой нагрузки, но сейчас от этого знания было не легче.
Когда она, неуклюже ступая, явилась в офис, к ее облегчению, выяснилось, что сегодня ей не придется больше ничего учить. Урмас решил показать ей фильм, посвященный Джеймсу Кристиану Харперу.
С первых же кадров она забыла о боли в мышцах и, как завороженная, уставилась на экран. Вот Джеймс, в сопровождении гувернантки, делает свои первые шаги, вот учится ездить на велосипеде, а вот, уже юношей, скачет на тонконогом жеребце, а рядом с ним, на жеребце той же масти — девушка в бриджах, но лица ее разглядеть не удается, потому что камера направлена на Джеймса… Дальше длинной чередой следовали приемы, фуршеты, пикники, охоты, деловые встречи. На фоне роскошных интерьеров мелькали смокинги мужчин и нарядные туалеты дам. И среди всей этой совершенно незнакомой Сандре сказочной жизни — он, с улыбкой баловня судьбы на губах. Темноволосый, ясноглазый, все более и более знакомый… Однако мысль о том, что она когда-нибудь войдет в этот круг избранных, став женой Джеймса Харпера, стала еще более нереальной. О чем думал Теренс Харпер, когда ставил подпись под своим завещанием?..
Экран погас, в зале зажегся свет, и Шольц объявил, что Сандра свободна.
— Возьми папку с материалами, полистаешь у себя.
Девушка попыталась встать из кресла, но мышцы отказывались слушаться — она не могла пошевелить ни рукой ни ногой. Шольц посмотрел на нее чуть насмешливо и помог подняться.
— Бедная девочка! Придется тебе сегодня вместо тренировки делать массаж.
Он проводил ее до комнаты. Всю недолгую дорогу Сандра мысленно благодарила Милоша с его адскими упражнениями: Урмас Шольц был так близко к ней, она чувствовала его тепло… «Сейчас он уйдет, он доведет меня до дверей и уйдет», — думала девушка. Однако он не ушел. Зайдя вслед за ней в прихожую, он посоветовал Сандре не ложиться на мягкую постель.
— Иначе совсем не сможешь встать. Если хочешь, полежи на спине прямо на полу. А я тут захватил кое-что для тебя…
Он вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный вдвое необычный листок бумаги, тонкий и плотный одновременно, и протянул девушке. Она развернула листок и увидела несколько иероглифов, выведенных черной тушью.
— Что это?
Это подарок Теренса Харпера. Он привез его из Японии очень давно. Специально для меня, — с печалью в голосе ответил Шольц. — Мне тогда было меньше лет, чем тебе сейчас, и занимался я примерно тем же, чем занимаешься ты. Это настоящая рисовая бумага.
— Но что здесь написано?
— Примерно следующее: «Будешь пять часов в сутки спать — в университет попадешь, будешь спать шесть часов — провалишься».
