Моей Кати. Моей Катеньки. Моей Катюши. Вот только моя ли она теперь?
Она меня не простит. Я и сам себя не могу простить. Из раздумий меня вырвали прикосновения, со спины женских рук к плечам. Так могла сделать только Надя. Надо же! Даже не заметил, что кто то вошёл в кабинет, а ведь он был закрыт. Хотя чему я удивляюсь? Всë на что я сейчас способен — это лишь ненависть к самому себе.
— Милый, ты не выходишь отсюда уже целый день. А я соскучилась. — последние слова она прошептала мне на ухо.
От чего меня аж передернуло от отвращения, хотел убрать её руки, они обжигали кожу, как раскаленная кочерга, но она предугадала мое желание и вцепилась сильнее, вонзая свои ногти мне в плечи.
— Иди к себе!
Она носит под сердцем, если оно у неё, конечно, есть, моего ребенка. И я должен радоваться, что скоро у меня появится наследник, которого я так долго хотел. Но всю радость портит Надя. Я не должен срываться неё, повышать голос, нервировать, а я последнее время этим только и занимаюсь.
Должен ведь ухаживать, заботиться, проводить с ней много времени, а мне блевать хочется, если нахожусь с ней в одной комнате, как сейчас.
Все мои мысли о другой. Как было бы хорошо, если беременна была она. Я бы не отходил от неё ни на шаг, следил за здоровьем, питанием, исполнял любой каприз... Любил. Я же изменился ради неё, ну или пытаюсь. А тут это.
— Я тебя совсем не вижу, а я, между прочим, теперь не одна, нас двое — я и наш малыш, — слова "наш" так резануло слух, что я запустил пустой бокал, который находился под рукой, в стену.
А Надя даже не шелохнулась, привыкла к моим заскокам.
— А еще у меня гормоны шалят, — её рука стала спускаться вниз по моей груди, животу, — и поэтому я безумно тебя хочу. — соблазнительно шепнула на ухо.
Я схватил её за запястье и сжал, чуть ли не до хруста, вызвал её визг.
— Мне больно, отпусти...
— Слушай сюда, я тебе уже говорил, но раз до тебя долго доходит, объясню ещё раз, последний раз. Мы друг для друга никто, даже понятия "мы" не существует. Единственная причина, по которой ты здесь находишься — это то, что ты носишь моего ребенка. Не мечтай, что с появлением ребёнка, мои чувства к тебе изменяться. Этого не будет, ясно? Не смей ко мне прикасаться или называть "Яриком", "Милым" и прочим. Все, что я могу тебе дать — так это деньги. И ты уже их получаешь...
— Я поняла, отпусти, — она кривилась от боли и ревела от обиды.
Но мне было плевать. Её слёзы на меня не действовали, слезы только одного человека во всем мире могли растопить во мне лёд. Слезы Кати я не переносил, не мог. Видел её в слезах и сердце ныло, хотелось сделать всё, чтобы остановить их.
Я отправил всех своих людей на её поиски: всю охрану, не заботясь о своей безопасности, всех знакомых, обещая потом вернуть этот долг, нанял специальных людей, заплатив им огромное состояние.
Я все отдам ради неё! Раньше думал, что буду стоять горой лишь за бизнес, авторитет, имущество, а сейчас готов всё отдать, чтобы быть только рядом с ней. Как ты сделала это со мной?!
Я заслужил все свои страдания, потому что представить сколько всего пережила Катюша из-за меня, я не мог.
Время было десять часов вечера, сейчас должны были прийти люди, чтобы доложить результаты поисков. Но следовал всё тот же ответ "ничего". Как сквозь землю провалилась!
Более шести десятка людей занимались поиками одной маленькой беззащитной девочки и не могли её найти. Я сомневаюсь, что она скрывается, тогда как ей удаётся оставаться незамеченной?
Все уже начали расходиться.
— Ром, останься. — я не узнавал свой безжизненный голос.
Когда в кабинете остались только мы вдвоем, он сел напротив меня.
— Зачем оставил? — он не терял времени или торопился?
— Ты ведь знаешь где она, да? — может, это паранойя, но мне действительно так казалось.
— Знаю. — он не стал отрицать, а у меня закончился воздух в лёгких.
— Где?!
— Если бы я хотел говорить, то сказал бы. — он был слишком спокоен, это бесило!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что ты хочешь? Деньги, этот дом, кресло? Что? Только скажи — я все отдам за твой ответ.
— Мне ничего не нужно. — я был готов выть. — она не хочет тебя видеть.
— Я знаю, но что ты предлагаешь мне делать?! — я опустил голову на руки, сил не было.
— Если она захочет, то непременно окажется здесь. — ключевое слово здесь "если".
— Думаешь захочет? — с надеждой спросил, подняв голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Маловероятно, но шанс есть, — он это серьезно? — она тебя любит, но ты натворил слишком много дел.
— Как мне их исправить?
— Никак, тебе лучше вообще не приближаться к ней. Она не маленькая и сама вправе принимать решения, касательно своей жизни. — как же он был прав!
— Забавно! — у меня вырвался истерический смешок. — Ты полностью на стороне Кати, а не на моей стороне — стороне брата.
Глава 31
— Каааать, ты дома? — не успев зайти в квартиру, прокричала Соня.
— Даа! — отвечаю я ей и заканчиваю накрывать стол.
— Ого, вот это пир! Ты всё это сама приготовила?! — залетает она на кухню и останавливается в ступоре, увидев стол.
— Да, приготовила всë по твоей книге рецептов. Надеюсь, что будет вкусно. — готовила я, наверное, всего пятый раз в жизни.
— Пахнет вкусно! К тому же очень голодная, поэтому съем всё и вкуса не замечу. — и она полетела в ванную, по пути сбрасывая верхнюю одежду.
Пока Соня мыла руки и переодевалась, я убрала разбросанную одежду и села её ждать.
— Ну, рассказывай, что случилось сегодня? — спросила Соня с явным энтузиазмом.
— С чего ты взяла, что что-то случилось? — я была удивленна.
— У тебя, что не день, так новое приключение. После того как я с тобой познакомилась, я ни разу не включала телевизор, потому что твоя жизнь намного интереснее любого сериала. — я рассмеялась, ведь так оно и было.
Я рассказал и про старую работу, и про новое знакомство, и про предложение Кирилла.
— Это который с 25? — я кивнула, — Как ты это делаешь? У тебя этот дар от природы или где-то училась? Научи так же цеплять красивых и богатых мужиков. — эх, так себе навык, когда не заинтересована в этом.
— Да это как то само получается. И вовсе это не дар — одни проблемы из-за этого.
— А ну брось! — пригрозила мне Соня указательным пальцем. — Надо быть оптимистом по жизни и из всего находить плюсы, даже когда их нет.
— Ты права, только это не всегда легко сделать. — какие, например, плюсы в том, что у моего любимого мужчины родиться ребенок от другой женщины?
— Согласна, поэтому я тебе помогу. Этот Кирилл важная шишка в нашем городе, к тому же он богатый, красивый, умный, спортивный, сексуальный.... Таак, Соня, успокойся, тебя немного занесло! — я рассмеялась голос, от того как она успокаивала и себя и делала дыхательную гимнастику. — Он классный парень, только представь, если он на тебя глаз положил?
— Надеюсь, что нет. Хватит с меня мужчин, пользующимися популярностью среди женщин, и уж тем более таких важных.
— Так я и не говорю тебе охмурить его. Тем более он не этот Яр. Просто устройся к нему на работу, а дальше посмотрим. Ты же в любой момент сможешь уволиться. — умная мысль все таки была в её словах. — Одни плюсы: зарплата хорошая, с работой ты знакома, ходить далеко не надо, и плюсом начальник-красавчик. — я закатила глаза от последнего аргумента.
— Ладно-ладно, завтра схожу к нему. Ты же все равно не успокоишься. — я сдалась, думая, что это, и правда, хороший вариант. — Ешь уже, а то остынет.
— Ураааа! — радостно провизжала Соня, хватаясь за вилку.
— Это ты так моему согласию радуешься или возможности поесть?!
— Одно другому не мешает. — проговорила Соня с полным ртом.
Мы еще немного поболтали, а позже разошлись спать. И сегодня кошмары так и не ушли, как мне того хотелось бы. Я видела Яра обнимающего и целующего Надю, с уже большим животом.
