— Защити это, — произнес сержант, передавая устройство. Калистарий молча принял образец и повернулся к точке эвакуации.
— Иди с ним, — услышал он голос Лоренцо, и рядом возник Клаудио.
Двое двинулись через заваленный щебнем проход. Лоренцо шел сразу за ними. Периодически они оборачивались открыть огонь по преследующим генокрадам, срезая любого из них, кто попадал в поле зрения. До вентиляционной шахты оставалось всего десять метров. Калистарий уже видел служебный люк, через который им нужно было пробиться, чтобы попасть внутрь.
— Я прикрою тебе спину, — предложил Клаудио, давая Калистарию прорезать люк.
Библиарий повернулся к квадратной дверце и вогнал в запорный механизм свой силовой меч. Он содрогнулся. позволив собственной психической силе хлынуть в клинок, чтобы расплавить засовы замка. Люк с лязгом распахнулся, за ним открылась темная шахта.
Калистарий ощутил повелителя выводка еще до того, как увидел или услышал его. Его присутствие внезапно проявилось прямо позади терминаторов. Библиарий обернулся как раз вовремя. чтобы увидеть, как Лоренцо отлетел с дороги чужого, продолжая стрелять из штурмболтера. Ветеран пробил полуразрушенную стену и скрылся из виду.
Клаудио бросился на чудовищное создание, словно дикий кот, его когти отсекли занесенную конечность. Повелитель выводка свел вместе три оставшиеся когтистые лапы, схватив Клаудио за руки. Тошнотворными рывками и поворотами генокрад выдрал левую руку терминатора из сустава. Правая рука Клаудио переломилась в нескольких местах, невзирая на всю защитную броню.
Не удовлетворившись этим, повелитель выводка сомкнул на голове Клаудио свои массивные челюсти. Несколько клыков сломалось, но другие смогли пробить бронированный шлем терминатора. Выгнув шею и спину, повелитель выводка оторвал космодесантнику голову, на пол дождем посыпались осколки глазных линз и керамита и из растерзанного тела Клаудио хлынул фонтан артериальной крови .
Калистарий знал, что надо уходить. Висевший у него на поясе образец ткани был важнее смерти одного существа. Он уже почти развернулся, когда повелитель выводка остановил на нем свой взгляд. С ошеломлением, которое парализовало его организм, библиарий ощутил, как его душу захлестывает злобная сила разума выводка. Когда она проникла в мозг псайкера, Калистарий почувствовал сотрясение от соединения с бесформенными мыслями генокрадов.
Пространство и время приобрели новую перспективу, из его души вытянуло все эмоции. Он был вне времени, бесконечный и бессмертный. Один из бессчетных миллиардов, пылинка в урагане разумов. Исчезающих, но постоянно перерождавшихся. Разум выводка связал его с другими существами, делившими с ним мысли, голод, инстинкт размножаться и расти.
Но это были не его мысли. Они были чуждыми. Калистарий не мог ощутить, где кончался он сам и начинался разум выводка. Он попытался сопротивляться. На краю своей личности он чувствовал тягу, великий психический маяк, светивший во все стороны. Он был похож на Астрономикон, которым библиарий пользовался, чтобы вести корабли через варп, но гораздо слабее и намного отвратительнее. Это была раковая опухоль, ставшая теперь маленькой, значительно уменьшившаяся из-за понесенных выводком потерь.
Он понял, что далеко в глубинах космоса есть и другие темные маяки, иные разумы выводков. И что-то еще большее. Нечто, поглощавшее все на своем пути. То, чего человечество никогда раньше не видело. Невероятно далекое и невозможно древнее. Тень в варпе.
Связь разорвалась, и Калистарий обнаружил, что смотрит на морду повелителя выводка, которую отделяет от него всего полметра. Она была пронзена сияющим синевой клинком, и Калистарий понял, что свет в глазах существа — это не жизнь, а всего лишь отражение гудящего силового меча.
Лоренцо выдернул свой меч из твари, и та осела на пол. Сержант начал спокойно и методично отрубать оставшиеся лапы, обе ноги и, наконец, голову.
— Просто, чтобы быть уверенным, — пояснил Лоренцо. Его левая рука бесполезно висела, и он стоял, странно ссутулившись. Сенсориум издал тревожный звук. За повелителем выводка следовала очередная волна генокрадов, которая теперь находилась всего лишь в двадцати метрах.
Лоренцо повернулся к ним и неловко поднял меч. Библиарий убрал свое оружие в ножны и развернул сержанта к себе.
— Это победа, — произнес Калистарий, показывая образец тканей.
— После тебя, — сказал Лоренцо, указывая мечом на открытую выпускную шахту.
Библиарий полез в люк, а Лоренцо открыл огонь по приближавшимся чужим.
— Пора уходить, сержант, — произнес Калистарий.
Лоренцо замешкался, расстреливая очередного генокрада. Ему хотелось остаться и сражаться. Убить больше врагов. Все его инстинкты запрещали повернуться и уйти. Это было слишком похоже на бегство. Ангел отдал свою жизнь за Кровавых Ангелов, и Лоренцо не мог бы сделать меньшего.
Сделав прощальный выстрел, Лоренцо протолкнулся в выпускной канал.
Жить и снова сражаться, помнить о жертве, которая была принесена сегодня и шесть столетий назад — вот в чем была истинная победа. Выжить и сохранить воспоминания в то время, как столь многим это не удалось — вот в чем был высший триумф.
В этом не было никакой неудачи.
00.57.17
