Долгое время единственным памятником письма в Южной Америке считался «календарь» на Воротах Солнца в Тиагуанако. Мы уже говорили о том, что его пытались трактовать даже как «внеземной календарь». Но в те же самые годы, когда была выдвинута «космическая гипотеза», боливийский ученый Дик-Эдгар Ибарра Грассо сделал поразительное открытие, сразу же заставившее спуститься «с неба на землю». Ему удалось обнаружить иероглифическое письмо древнего происхождения, которым и поныне пользуются десятки тысяч индейцев Боливии и Перу. «Письменность, о которой мы говорим, — пишет Ибарра Грассо, — употребляется и сейчас. Почти все белые, которые поддерживают связи с индейцами, не знают о существовании этой письменности. Ее видели очень немногие, но не придавали ей ни малейшего значения. Это тем более странно, что туземцы, которые ходят в церковь города Ла-Пас (столица Боливии. — А. К.) обычно имеют при себе молитвенник с иероглифическими текстами».
…Многие годы бьются ученые над расшифровкой этрусских письмен; до сих нор не прочтены иероглифы с острова Крит. Теперь представьте себе, что в какой-либо церкви Рима ученые увидели бы богомолок с текстами, написанными по-этрусски. Или вдруг выяснилось бы, что крестьяне Крита свободно пишут иероглифами. Примерно такой же эффект имело сообщение боливийского ученого. Письменность, запрещенная еще во времена инков, преспокойно «употребляется в настоящее время на территории Андского нагорья и Боливии и на юге Перу». Ибарра Грассо считает, чти она, возможно, употребляется в Эквадоре. Индейцы, пользующиеся этой письменностью, составляли прежде основную массу населения государства инков и были покорены во времена Конкисты, т. е. в XVI столетии. «Их жизнь, — продолжает боливийский ученый, — это жизнь мелких крестьян, живущих небольшими деревнями вокруг городов, населенных белыми и метисами. Их язык, в зависимости от провинции, или кечуа или аймара. Очень немногие из них знают испанский язык».
В основном, индейцы пользуются для своих записей обычной бумагой. А так как достать ее беднякам не так-то просто, то пишут на любых клочках, даже на газетных. Знаки рисуются прямо на газетном листе, но не карандашом или ручкой (как в Европе) и не кисточкой (как на Дальнем Востоке), а палочкой. Эта палочка обмакивается в анилиновые чернила или какую-нибудь растительную краску, приготовленную самими индейцами. Таким образом, получаются иероглифы разных цветов. В основном используются два-три цвета, но встречаются и восьмицветные рукописи. Правда, цвет не имеет особого значения (в отличие от астекских рукописей), — он применяется лишь для красоты и умелые мастера добиваются очень красивых оттенков цвета. Значение имеет лишь форма знака — в этом отношении письмо индейцев Южной Америки не отличается от иероглифики Старого Света, будь то египетские письмена или «глиняные книги» шумеров.
«Глиняные книги» есть и у индейцев. Впрочем, не совсем «книги» — здесь применяется совсем иной принцип, это не письмо на глине, а письмо из глины! Знаки, размер которых в среднем 5–6 сантиметров, лепятся из глины и прикрепляются в вертикальном положении, на диск или дощечку, тоже глиняную. «Группа таких фигур напоминает именинный пирог со свечками, с той лишь разницей, что каждая свечка имеет своеобразную форму», — свидетельствует Ибарра Грассо.
В прежние времена материалом служила не только бумага, но и кожа, шкура ламы или овцы, обработанная так, чтобы на внутренней стороне ее можно было писать знаки. Чтобы знаки держались на коже, приготовлялась особая стойкая краска. В наши дни такая дорогая «бумага из кожи» заменена обыкновенной бумагой.
Письмо индейцев называется килка. Под этим же именем было известно и запрещенное инками иероглифическое письмо. Каким же образом оно смогло дойти до наших дней, пусть и в несколько измененном виде? Ответить на этот вопрос нетрудно, если обратиться к содержанию текстов, написанных письмом килка: в большинстве своем это католические молитвы.
После крушения державы инков «запрет на письмо» потерял силу. А чтобы индейцы, не знающие европейской грамоты, лучше запоминали «слово божие», миссионеры не препятствовали возрождению древнего искусства письма. Килка дожила до наших дней как письмо, выполняющее главным образом одну задачу— запись католических молитв. Но это вовсе не значит, что с его помощью нельзя записать других текстов. Имеются записи государственных гимнов, сделанных письмом килка, а под диктовку Ибарра Грассо один опытный писец сделал запись языческой «греховной» песни.
Большинство знатоков письма «неграмотны» в пашем понимании этого слова — они не знают европейской грамоты. Зато письмом килка владеют не только мужчины, но и женщины, и дети. «Родители часто лепят из глины знаки, чтобы накануне религиозных праздников научить своих детей молитвам, — пишет Ибарра Грассо. Они изготовляют их в самой сельской церкви или в каком-нибудь соседнем доме. Записи на бумаге употребляются главным образом как молитвенники, в туземцы ходят с ними в церковь, чтобы правильнее вспоминать молитвы».
Письмо килка очень своеобразно. Слова не отделяются друг от друга. Текст начинается справа внизу и идет вверх, а не вниз, как в нашей европейской письменности. Приставки, предлоги и другие служебные слова очень часто не передаются на письме. В разных районах и разных селениях зачастую применяются разные знаки для одного и того же слова.
Потребность в записи молитв заставляет индейцев творить настоящие чудеса изобретательности. Например, как передать слово «Иисус»? Рисуется кустарник (на кечуа — «хичу») ибо его звучание напоминает «Иису» (Иисус). Чтобы записать «дева Мария», рисуются дна знака — кувшин (на кечуа «кувшин» будет хвиркви, а «дева» — хиаркви) и икона, которая должна означать «Мария». Таким образом, «дева Мария» записывается иероглифами «кувшин-икона». Фраза «ты благословенная среди всех женщин» записывается знаками «ткань — женщина-зернотерка — одеяло — хомут — блюдо», ибо слова «ткань» и «все», «зернотерка» и суффикс множественного числа, «одеяло» и предлог «из», «хомут» и «благословение», «блюдо» и «ты» близки по звучанию на языке кечуа.
Структура письма килка еще недостаточно изучена. И все-таки уже сейчас можно сделать вывод о том, что индейцы Анд сделали шаг вперед по сравнению с астеками, рукописи которых являются пиктограммами с вкраплениями отдельных фонетических, точнее, «ребусных», написаний. Подобных «ребусов» в андском письме (и среднем, в рукописях встречается 20–25 процентов «ребусных» знаков) килка гораздо больше Тем не менее, говоря словами Ибарра Грассо, «ясно сходство описанного письма с древним астекским письмом. Знаки в них различны, но основа одна и та же». Это еще не «настоящее» письмо, передающее звуковую речь, а лишь одна из стадий становления фонетического письма.
«ПЕРЕВЕРНУТЫЙ БУСТРОФЕДОН»
Почему боливийский ученый лишь спустя четыреста лот после завоевания державы инков открыл письмо килка? Правда, в эпоху испанского владычества Боливия и южные районы Перу были глухой провинцией. Но ведь эти районы изучались этнографами прошлого и нынешнего века — и тем не менее они пропустили столь удивительный феномен?
Дело в том, что Ибарра Грассо но был первым исследователем, увидевшим образцы андской иероглифики. Он был лишь первым ученым, который придал им должное значение, кто познакомился с индейскими писцами и, наконец, первым, кто неопровержимо доказал связь этого письма с запрещенной инками иероглификой. Еще в середине прошлого столетия немецкий филолог фон Чуди приобрел в районе озера Титикака, неподалеку от монументов Тиагуанако, кожу, покрытую иероглифическими письменами. Ученый опубликовал ее с частичным переводом, который сделала индейская девушка. Но фон Чуди полагал, что найденная им письменность изобретена лишь в начале XIX века и применяется только в данной местности, в маленькой деревушке на берегу озера Титикака. Больше того: немецкий филолог утверждал, что эта письменность, несмотря на свой юный возраст, фактически исчезла, так как владевшие ею индейцы умерли от эпидемии и и живых осталась только девушка, со слов которой ни и сделал перевод текста, начертанного на коже.
Еще больший промах допустил французский ученый Випер, обнаруживший следы иероглифического письма в Боливии и на юге Перу. Випер не придал значения своему открытию, ибо был всецело увлечен «переводом мнимой письменности, которую, как ему казалось, он нашел на старинных тканях на перуанском побережье, — замечает Ибарра Грассо. — Поэтому он пренебрег значением подлинной письменности, бывшей у него под рукой».
Надпись на камне с озера Титикака.
Первое время у боливийского ученого не было прямых доказательств древности письма килка, кроме утверждений самих писцов, что их искусство восходит к очень древним временам, еще до пиков, и совпадения названий письменности в древности и ныне — килка. Вряд ли индейцы стали бы изобретать свою собственную систему письма для записи католических молитв, когда те уже писались на латинице; логичнее предположить, что иероглифика существовала у жителей Аидов давно и была лишь приспособлена к новым целям. И действительно, археологи обнаружили несколько кратких иероглифических надписей на статуэтках и камнях, относящихся ко временам до испанского завоевания. Наконец, на берегу озера Титикака был найден камень с иероглифической надписью. Среди знаков было изображение всадника на лошади. Значит, текст был высечен давно, но все же после открытия Америки европейцами. Таким образом, можно, даже по имеющимся памятникам, построить цепочку: тексты до открытия Нового Света — камень с надписью колониального периода — тексты, обнаруженные в прошлом веке Винером и фон Чуди и, наконец, рукописи и «письмена из глины», которые и по сей день изготовляют индейцы аймара и кечуа.
