но они не пугали Рен так, как раньше. За это она должна благодарить Эльске. Девушка и глазом не моргнула при виде снежных барсов и леопардов, которые рыскали по рынку, и практически не замечала песцов, дремавших на крыше навесов. Большинство животных были ручными и свободно бродили рядом со своими одетыми в меха хозяевами. Рен предположила, что это заслуга семьи табунщиков Тора. Ее сердце сжалось при мысли, что она снова увидит его. Девушка задумалась, что скажет ему, как отблагодарит за спасение жизни. Или, если позволит момент, бросится в его объятия и зацелует до бесчувствия.
«Прекрати, – упрекнула она себя, – сейчас не время для этого».
Неподалеку зарычал барс, прогнав мысли о Торе. Этот зверь, как и несколько других, был на цепи. Они были выведены для войны и принадлежали солдатам, патрулировавшим порт. Барсы скалились на других животных, когда те проходили мимо, и время от времени рычали на любого, кто говорил слишком громко или активно жестикули– ровал.
Рен не поднимала голову. Она опять изменила внешность, покрасив волосы в рыжий цвет и, как ей ни было больно, загнула зубы внутрь. Она даже облилась одеколоном Марино, чтобы замаскировать свой запах, но звери в Гевре были так же умны, как и их хозяева, и, насколько она знала, некоторые из них могли быть на злополучной свадьбе Розы, когда близнецы убили Ратборна и случайно сожгли Святилище Защитника.
От внезапного запаха свежеиспеченного хлеба у Рен заурчало в животе. Она взяла щепотку песка и посыпала им проходящего мимо волка, деформировав цепь у него на шее. Он прыгнул на вышагивающего рядом снежного барса, в результате чего на рынке на мгновение воцарился хаос. Продавцы кричали, прячась за своими прилавками, в то время как охваченные паникой покупатели пытались оттащить своих животных подальше от драки.
Рен воспользовалась суматохой, чтобы стащить кусок ржаного хлеба с лососем. Она быстро проглотила его, а потом взяла кусочек трески в кляре и сунула в карман. Девушка поспешила прочь как раз в тот момент, когда измученный солдат наконец-то приковал своего волка.
На рыночной площади Рен заметила, она была уверена, представителя из дворца Харальда. Он прибыл в громадных железных санях, украшенных с обеих сторон гербом Гевры, запряженных восьмеркой серых волков. Харальда сопровождали два солдата. Высокая черноволосая женщина с косами, заплетенными в колосок, и коренастый лысый мужчина с выдающейся челюстью уже загружали ящики со специями в сани. Харальд был высоким и худощавым, с бледной кожей, широким ртом и копной ярко-рыжих волос. Несмотря на тяжелое коричневое пальто с огромным меховым капюшоном, он разговаривал с Марино, стуча зубами от холода.
Рен нырнула за бочки недалеко от места погрузки. Когда последний ящик поставили в сани и груз накрыли черным брезентом, девушка бросила кусок трески в гущу волков. Те набросились на него, рыча и огрызаясь друг на друга, чтобы первыми заявить о своих правах на добычу.
Стражники обошли сани, чтобы выяснить причину внезапной суеты, а Рен выскочила из засады и забралась под брезент. Она протискивалась между ящиками, пока не оказалась в задней части саней, прижала ноги к груди, крепко обхватила их руками и замерла.
Она слышала, как солдаты заняли свои места, дерево над ней скрипело, когда они садились. Тут вернулся Харальд. Он запрыгнул в сани и тепло попрощался с Марино. Солдат-мужчина рявкнул, волки встали в строй, сани тронулись с места, они уезжали с рыночной площади.
Рен сидела неподвижно, стараясь не дышать слишком громко. Долгое время слышался только шорох гравия и завывание ветра, проскальзывающего сквозь щели в брезенте. Затем земля стала мягкой, как шепот, – видимо, они ехали по заснеженной сельской дороге.
Когда Рен осмелилась выглянуть наружу, ночь уже наступила всерьез, серебристый пейзаж подсвечивался убывающей луной. На многие мили вокруг не было видно огней, и долгое время Рен казалось, что их сани – единственные во всей стране, а люди, сидящие в них, одни во Вселенной.
Иногда, когда снег сменялся гравием, она слышала топот лошадей, но на этих извилистых дорогах не было экипажей. Она предположила, что путь по обледеневшей земле слишком коварен. Даже волкам приходилось время от времени замедлять ход, чтобы ориентироваться на нем.
Боль в спине Рен медленно распространилась на ноги. От ржаного хлеба ей захотелось пить, но она боялась достать фляжку из сумки. Солдаты хранили молчание, время от времени она слышала, как повар пытается завязать разговор, но каждый раз безрезультатно.
Рен держала мешочек с песком наготове. Она поняла, что лед в Гевре опасен не только для путешественников, но и для чародеев. Если у нее закончится земля, где она найдет еще? Здесь нет ничего живого, что не было бы занесено дюймовым слоем снега или покрыто слоем инея. Ей придется использовать песок разумно и экономно.
Наконец сани замедлили ход. Рен выглянула из-под брезента и обнаружила, что уже рассвело. Не было птиц, возвещавших об этом, а по бледнеющему небу плыли тяжелые белые облака, до которых доставали горные вершины, казавшиеся стеклянными.
Рен подозревала, что они находятся в сердце гор Фоварр, но со своего места она не видела дворец Гринстад, однако чувствовала что он, как призрак, нависает над ней. Ветер стих, послышался звериный рев. Рычание приближалось и становилось громче. Затем послышался звук со стоном открывающихся ворот, раздались голоса – сани въехали на территорию дворца Гринстад.
Рен мельком увидела его сквозь колышущийся брезент: огромное сооружение из известняка и стекла, высеченное в зубчатом горном хребте, – и трудно было определить, где заканчивалась гора и начинался Гринстад. Он казался недоступным, как и представляла себе Рен, его узкие башни блестели, словно клыки, пронзая низко нависшие облака. Сани обогнули дворец по широкой дуге, петляя по заснеженным садам, усеянным колючими кустами. Рен предположила, что они направлялись к заднему крыльцу. Тем лучше для нее, подумала она, разминая пальцы ног, возвращая им чувствительность.
Наконец сани остановились. Рен натянула капюшон и приготовила оружие, ожидая удара…
Солдаты выпрыгнули, и повар следом за ними. Рен села на корточки и ждала, пока солдаты откинут брезент и достанут ящики, чтобы отнести их на кухню.
Вдруг откуда-то появился волк и запрыгнул в сани. Рен в испуге уронила песок, едва сдержав крик, когда зверь начал обнюхивать ее пальто. Внезапно она вспомнила о рыбе, лежащей у нее в кармане.
Она бросила рыбу на землю, и волк бросился за ней, проглотив за один укус. Рен едва успела схватить щепотку песка, прежде чем он вернулся за добавкой. Она швырнула песок в оскаленную пасть, торопливо
