Власть и сила
«Любое прошлое, когда-то было будущим, а любое будущее станет прошлым, но и то и другое всплывает настоящим, в виде отношения к себе».
(Из тюремного дневника автора)
1998 год ничем не выделялся и был относительно спокойным. Самым главным событием стал, как и для всей страны, дефолт, который произвёл на криминальную братию поначалу такое же воздействие, как и усиление уголовного кодекса в 1996 году, правда, и последствия были такие же — все привыкли, а отразилось неё на других. У самих же «братков» зарплаты резко сократились, расстояние между подчинёнными и «главшпанами» увеличилось и, думаю, именно в этот год «общая» почил в Бозе. Причина до тошноты проста: держатели его тоже теряли в материальном содержании, а привычка жить на широкую ногу оставалась, и менять её не хотелось, тем более, нашёлся ещё не до конца распотрошённый мешок, который считался набитым доверху, с предназначением — быть потраченным на общие нужды. Правда, содержание его не раздавалось никому, кто бы и гуда ни просил. Думаю, братья без зазрения совести ' приходовали не только то, что было внутри, но и саму мешковину.
Странно то, что ещё десяток лет, а то и меньше назад, за подобное их просто разорвали бы те же «Лианозовские», но далеко не так было сейчас. Наглядные примеры, учат многому. И понаслышке я знал — это не единичные случаи, ведь власть денег над людьми непреодолимо сильна, так же, как и власть людей над людьми, правда, эти две «вещи в себе» вообще не сравнимы.
Страшнее всего, когда две эти власти складываются, и тогда тяга к наживе и превосходству над себе подобными доводит человека до того, что он предпочитает убить, нежели выплатить причитающееся, или позволить кому-то хотя бы приблизиться к его положению, а возможности в таком случае безграничные. Нужна лишь причина, которую найти проблем не представляет.
Немотивированные страхи о потере денег, приоритета и авторитета ввергают человека в состояние дикой нервозности и подозрительности, окутывая любую мысль негативным окрасом, куда прибавляется боязнь покушения и, как результат, приводит к устойчивым фобиям. Впрочем, это не особенно действенно, если у человека имеются настоящие ценности, семейные или духовные, или хотя бы он о них помнит, — они занимают то место, где рождается депрессия, ведущая через страх потери к необратимой подвижке сознания.
По всей видимости, из-за резкого понижения зарплат упала дисциплина, и братьями было принято решение: рядом мер хотя бы удержать её, пусть и на тогдашнем уровне. Здесь отводилось место и мне.
За месяц до нового, 1999 года, Андрей, несмотря на моё сопротивление, поделился связью со мной и с Олегом, который очень настойчиво просил меня прибыть на остров Санта-Круз де Тенериф, Канарского архипелага, на проводимое в первый раз широкомасштабное празднование Нового года. Так же настойчиво я и отказывался, понимая, что мне просто противопоказано появляться перед людьми, которые не только не видели меня 4–5 лет, но и слышали уже только в легендах, исходящих от младшего брата (Олега). Впрочем, легенды позволяли как раз поддерживать эту самую дисциплину. Старший Пылёв (Андрей) тоже не захотел войти в моё положение и поддержал инициативу. В результате, после полной оплаты двухнедельного пребывания двух человек, я всё-таки сдался. Ну нужно было им показать наличие гипертрофированного монстра и погрозить пальцем!
Устроенный банкет и представление, конечно, понравилось, был снят президентский люкс в отеле «Медитеранен». Огромный зал-фойе в виде эллипса, по периметру которого шли балконами возвышающиеся этажи с номерами, был заставлен столами, венчающимися ярко украшенным подиумом с оркестром и музыкантами н белых фраках. Сверху свисали огромные хрустальные люстры, и всё это на самом верху завершалось балконом снятого номера, с другой стороны которого имелся и второй, не менее огромный выход на балкон, с видом на удаляющийся до пересечения с горизонтом океан и отражающееся в нём бесконечное небо со звездами и лунной дорожкой.
Номер был очень большой, вместивший 30–40 человек мужчин и женщин. Пар, в основном, не было, лишь персоны, имеющие вес, могли себе это позволить. Дресс-код был обязателен: для дам — бальные платья, джентльмены, пусть даже «удачи» — в смокингах. Снующие и пытающиеся угодить официанты не мешали, но успевали ко всём. Алкоголь разбавил напряжённость, а приятные блюзовые и джазовые мелодии в стиле Луи Армстронга, Эллы Фитцджеральд и Фрэнка Синатры только добавили вкуса 30-х годов.
Нечего сказать — красиво, особенно застолье, проходящее либо на балконах, либо внизу на танцполе. Вид, открывающийся почти с крыши высокого здания, поражал воображение своей красотой, время пролетало несметно, а шампанское в бокалах словно испарялось, придавая особый вкус и аромат лёгким объятиям и поцелуям признательности и волшебства последних часов уходящего года.
Скоро гангстерская тусовка вошла во вкус, и стала похожа на возможно когда-то бывшие именно такими, какими мы можем наблюдать их по многим фильмам на подобные темы, не только видом и звуком, но и атмосферой «ежиков», волос, зализанных назад с помощью геля, а также сигар, виски и красивых женщин с шикарными причёсками, дорогими украшениями и «откутюрными» платьями, придававшими им особый блеск, изменявший их до неузнаваемости, добавляя и так чрезмерного магнетизма.
Вместе с «работниками», привыкшими ходить «по большой дороге», здесь, за отдельным столиком, где сидели мы с Махалиным и Шараповым, были и адвокат Илья Рыжков, и банкиры — Максим и Влад, разумеется, с вторыми половинами, что придавало и статусности, и приятных тем для медленно текущего разговора.
Наша компания несколько сторонилась основной массы, к тому же наши пары, составляющие эту смешанную группу, имели разные интересы и привычки в отдыхе по сравнению с остальными. Нередко, нашу десятку разбивал Олег с супругой, находясь, в основном, со своими подчинёнными, Андрей же нарушил данное мне обещание и прилетел лишь через пару дней, пригласив нас десятерых в китайский уютный ресторанчик у берега океана.
На этом празднестве мы задержались недолго и исчезли около двух часов. Выйдя на улицу, наслаждались праздностью гуляющих людей, океанским воздухом и друг другом — молодые ещё мужчина и женщина, в чёрном смокинге и великолепном длинном платье, сшитым на морской манер, с глубоким декольте, огромным воротом и оголённой спиной. Вряд ли когда-нибудь ещё я могу вспомнить нас двоих, гуляющих с таким романтическим настроением глубокой ночью в таком виде и совсем забывших о реалиях нашей жизни.
