-Марсианские вирусы безвредны для земной жизни.
-Вам известно, полковник, какие работы велись на полевой станции Дельта?
-Эти данные засекречены.
-Ну еще бы. И вам предписано не допускать своих людей на полевые станции, в особенности на Дельту. Так вот, сам по себе вирус Хассена, марсианский бактериофаг, действительно безвреден для земных организмов. Он слишком чужероден для них, чтобы вступать с ними во взаимодействие. Но это относится лишь к его естественной разновидности - штамму А. Однако если некоторые фрагменты его РНК заменить на фрагменты РНК человека, получается интереснейший результат, который мы именуем штаммом С. С одной стороны, он начинает весьма активно внедряться в человеческие клетки. С другой - имунная система человека продолжает его не замечать. Смерть наступает через несколько суток после перехода вируса в активную фазу. Противодействие, разумеется, существует. Мы все имунны к штамму С. Но у землян просто не будет времени, чтобы найти противодействие и применить его. Даже если они поймут, что за напасть их поразила, и поднимут из секретных архивов данные 60-летней давности - которые, кстати, есть только у американцев - это их не спасет. Потому что мы продвинулись куда дальше, чем ребята со станции Дельта. Их работы зашли в тупик, а мы нашли выход.
Де Торо молчал, не зная, что сказать.
-Таким образом, дело за малым, - продолжал Норрис. -Нам нужно было лишь средство доставки вируса на Землю. Ныне это средство стоит на нашем космодроме и называется "Вандерер".
-У вас все равно ничего не выйдет. Неужели вы думаете, что вам позволят вот так выйти из корабля вместо нас и отправиться по своим делам?
-Нет, разумеется. "Вандерер" потерпит крушение в атмосфере, на пологом участке траектории. Воздушные потоки разнесут вирус сразу на большую территорию. А мы прибудем позже, когда все уже будет кончено.
-На чем?
-На другом корабле, конечно. Не зря же мы столь внимательно наблюдали за вами и совершенствовали компьютерные модели, имитирующие вас при видеосвязи. Знайте, что помощь с Земли, на которую вы рассчитывали, уже вылетает. Корабль называется "Инвестигэйтор", командует им майор Карпински. Естественно, просьба о помощи, отправленная от вашего имени, не открывает истинного положения дел. Они думают, что речь идет лишь о серьезной технической аварии.
-И что, неужели вы все одобряете этот план? - в отчаянии воскликнул Де Торо.
-Конечно. Второе поколение не одобряло и пыталось нам помешать.
-И вы их убили. Убили собственных родителей. Впрочем, меня это уже не удивляет.
-А тут и нет ничего удивительного. Надо же нам было на ком-то испытывать штамм С.
Де Торо покусал губу.
-Послушайте, - сказал он. -Я только прошу, чтоб вы меня выслушали...
-Надеетесь нас отговорить? - усмехнулся Норрис. -Ну что ж, валяйте. Только не сотрясайте воздух словами о морали. Мораль есть не более чем социальная установка. Мы не принадлежим к вашему социуму, ergo, ваша мораль для нас пустой звук. Есть ли у вас логические аргументы?
-Да, конечно. Неразумно уничтожать целую цивилизацию. Она может столько дать каждому человеку...
-Нам она может дать в лучшем случае пожизненное заключение за то, что мы уже сделали, не так ли?
-Можно было бы оформить все... как несчастные случаи...
-Даже если б я вам поверил, это было замечание по ходу, а не основная причина. Ничего полезного нам ваша цивилизация не даст. Все материальные ценности и так достанутся нам. Автоматическая промышленность сможет работать без присмотра человека вполне достаточ
, но, чтобы хватило на наш век. Большую ее часть мы, конечно, остановим - пусть экология восстанавливается. Обходиться без помощи специалистов извне мы как-никак умеем с детства, и в куда более суровых условиях. Что еще? В общении с другими людьми мы не нуждаемся. Нам и собственного общества более чем достаточно. Что еще может предложить ваша цивилизация - настолько ценное, что оно перевесило бы возможность получить в безраздельное владение целую планету?
Де Торо мучительно подбирал аргументы и с ужасом чувствовал, что возразить нечего. Обычного человека привела бы в ужас мысль остаться на огромной планете почти в одиночестве, в обществе лишь нескольких знакомых и родственников - но эти люди жили так всегда. Для обычного человека человечество было неоспоримой, аксиоматической ценностью - для них пустым звуком, досадной помехой, мешающей обосноваться на приглянувшемся месте, чем-то вроде крыс или тараканов.
-Вы... могли бы просто попробовать, как это здорово - общаться с большим количеством разных людей, - неуверенно произнес Де Торо.
-Вы потерпели фиаско с логикой, и пытаетесь апеллировать к эмоциям, - констатировал Норрис. -Бесполезно. Нам прекрасно известен наш психотип, и мы лучше вас знаем, что для нас хорошо, а что плохо. Любая полезная информация, какую можно почерпнуть из такого общения, есть в ваших книгах, которые нам достанутся. А пустопорожний треп нас не привлекает.
-Вам не будет хорошо на Земле. Там тяготение вдвое больше, чем здесь.
-Спасибо, мы в курсе, - усмехнулся Норрис. -Это не составит проблемы. Генетически наши организмы расчитаны именно на земную гравитацию. А о своей физической форме мы заботимся с тех пор, как возник наш план возвращения на Землю.
-На Земле вас ждут опасности, к которым вы не готовы!
-Компьютеры Марсополиса забиты информацией о вашей планете.
-На Земле тоже есть смертельные вирусы. За последние 60 лет появились новые, о которых вы не знаете, - попытался сблефовать Де Торо.
-Кого вы хотите обмануть, полковник? Или вы забываете, что мы основательно копались в мозгах ваших подчиненных, прежде чем их ликвидировать?
-Все равно у вас ничего не выйдет. Люди найдут способ вас остановить!
-Это все, что вы имеете мне сообщить?
-А вы? Чего ради вы затеяли этот разговор? Из чисто садистских побуждений?
-Можете ломать над этим голову в течение того времени, что вам осталось. Это что-то около двух дней, максимум три. Усталость, головная боль - знакомые симптомы? Вы думаете, это нервы, полковник? Это штамм С. Вы все заражены. А теперь прощайте, полковник Де Торо.
Экран погас.
После того, как Де Торо закончил свой рассказ, Хелсинг окинул взглядом своих коллег. Карпентер с белым как полотно лицом, кусающий нижнюю губу, сплетающий и расплетающий пальцы; Збельски, стискивающий кулаки, с огнем еле сдерживаемой ярости в глазах; Дженнингс с растерянной и совершенно идиотской полуулыбкой; наконец, сам Де Торо, прилагающий, вероятно, немалые усилия, чтобы лицо его ничего не выражало. "Интересно, как выгляжу сейчас я, - подумал Хелсинг. -Вероятно, я рассуждаю так спокойно просто потому, что не верю услышанному. Я знаю, что это правда, но подсознательно убежден, что этого не может быть. Что это происходит не здесь и не со мной, и все обязательно кончится хорошо."
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
