— Госпожа, мы живем в небольшом поселении неподалеку от границы с Рамией. Когда деревенским мальчикам исполняется десять лет, женщины-воины из того государства приходят к нам и забирают детей. Их оскопляют, а их волю полностью подчиняют при помощи вживленного в тело чипа. Арту через два месяца как раз будет десять. Я не желала бы для него такой ужасной судьбы.
Шикарно. Просто шикарно. Великолепные условия для проживания. Может, мне пора подыскивать подходящую чугунную сковородку для разборок с мужем? Или лучше скалкой огреть этого бездумного похотливого самца?
— Милая? Что опять случилось? Ира? Не молчи. Должен же я знать, в чем именно опять виноват.
Ах, виноват. Ах: опять. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Спокойно, Ирочка, дыши глубже. Вдох-выдох.
— Ты что предпочитаешь: неделю в императорском дворце или сковородкой по лбу?
— Родная, с каких пор ты начала драться?
Наивная дубина. Я еще и не начинала. Но всегда что-то бывает в первый раз.
— С тех самых, мой ненаглядный.
И встревоженный взгляд. Нет, родной, сейчас я намерена хоть чему-то тебя научить.
— Ира, ты сейчас спалишь всю обстановку в спальне, а мы ее только недавно обновили, между прочим. Прекращай выдыхать пар и объясни, наконец, толково, что еще могло приключиться за те полдня, что я отсутствовал.
Полдня он отсутствовал. Да Его Сиятельство и за пару минут способен на неделю без секса заработать.
— Действительно, что. Всего-навсего недавно пообщалась с твоей бывшей любовницей и полюбовалась на еще одного бастарда Его Сиятельства.
— В смысле? У меня не осталось бастардов на стороне.
— Угу, ты их всех давным-давно пристроил по дальним поместьям. Вернее не всех. Один еще есть. Арт зовут. Скоро десять исполнится пацану. Копия ты, кстати.
Ошарашенный видок супруга успокоительным бальзамом пролился на сердце.
— Так… И откуда он появился?
— С границы, мой любимый, с границы с Рамией.
Несколько секунд блудливый муж переваривал информацию, потом удивленно нахмурился:
— Она выжила? Странно… Ира!
Где моя подушка???
— Прибью! За блудливость твою, за цинизм, за гонор! Пусти! Пусти, я сказала!
Кобель!
Ирма:
— Да, я ее помню, — кивнула я, выслушав неожиданные новости подруги. — Она тогда вроде кричала на весь дом, при слугах, что раз уж я детей иметь не могу, она сама родит Его Сиятельству наследника. И, по-моему, появилась у нас с животом. Вартариус после этих глупых слов отправил ее на границу с Рамией. Удивительно, как ей удалось выжить в тех условиях. Ведь магией, насколько я знаю, она не владеет.
— Ничего удивительного, — пожала плечами Ира. Она удобно устроилась в мягком кресле перед зеркалом и параллельно с разговором умело наносила вечерний макияж. — Пацан рассказал, что мать работает подавальщицей в местном трактире и очень ценится приезжими купцами за ласку, кротость и безотказность.
— To есть спит со всеми? — Непонимающе нахмурилась я.
— Именно. Хотя я ее не осуждаю: когда ничего не умеешь, а на руках голодный младенец, остается или вешаться, или подстилкой служить. Третьего, как говорится, не дано.
— А купцы… Как они не боятся? Это же Рамия. Там мужчин только как рабов терпят.
— Ирма, окстись. Во-первых, торговля идет не в самой Рамии, а на нашей стороне, в Антонии то бишь, во-вторых, какая женщина, пусть и чересчур воинственная, откажется от нарядов, парфюма и косметики? То-то и оно. Мужики там деньгу нехилую зашибают.
— И что вы будете делать с мальчиком? — Вот уж нежданная обуза, понятия не имею, как я отреагировала бы на месте подруги, но вряд ли смогла бы поступить настолько благородно и забрать ребенка — ревность и обида заели бы.
— Он сейчас как волчонок: смотрит исподлобья, отвечает в основном односложно, обозлен на весь белый свет и на контакт идти не желает. Варт запер его пока в одной из дальних комнат. Завтра пацан принесет клятву роду, потом, наверное, пару месяцев поживет с нами. А там посмотрим. Муж хочет его отослать в одно из дальних имений, чтобы рос в относительно привычных условиях. Мне все равно: если честно. Главное, что ребенок останется жив-здоров. А вот в ту деревеньку на днях наведаются столичные маги: разберутся, каким волшебным образом рамийки забирают себе антонийских подданных.
— Будет скандал, — вздохнула я, не любившая выяснения отношений, тем более на государственном уровне.
— Тю, — хмыкнула Ира, заканчивая красить ресницы. — Когда это моего благоверного волновали такие мелочи. Да и сама Рамия… Она давно как бельмо на глазу у Дженераса. Понять не могу, как Его Величество до сих пор не объявил им войну.
Ирина:
— Ирочка, родная..
Ласковое обращение мгновенно заставило насторожиться. Недовольно оторвавшись от очередного лежавшего на коленях толстенного талмуда с описанием быта и культуры какого-то там древнего народа, я внимательно посмотрела из мягкого уютного кресла на супруга. Полно, Варт ли это? Кто подменил моего чернокнижника?
— Ты кто, мужчина, и что тебе от меня надо? Предупреждаю, у меня муж — могущественный колдун.
— Очень смешно, — досадливо поморщился практически всесильный черный маг. — Ира, я знаю, ты терпеть не можешь беспричинные выходы в свет, но здесь не тот случай.
Вот: я же говорила! Точно что-то странное происходит!
— Варт, сразу предупреждаю: никого убивать ты меня не заставишь, даже под пытками.
— Милая, прекрати. Согласись, хоть мне это и не нравится, но ты как магнитом притягиваешь все неприятности.
— To есть тебе надо, чтобы я в очередной раз поработала наживкой. И кого ловить будем? Или опять игра втемную: ты ловишь, а я по залам фланирую?
Мученический вздох супруга я привычно проигнорировала, продолжая требовательно смотреть в эти бесстыжие глазюки цвета пьяной вишни. Хватит, родной. Раз уж собрался пользоваться умениями жены, давай выкладывай карты на стол.
— Дженерас жениться надумал.
В кои-то веки..
— И?
— И устраивает званый ужин для самых важных чинов.
Это чтобы совместить смотрины с едой?
— Угу. Типа семейный ужин с теми, кто может пригодиться. Боишься покушения на него?
— Нет. Приворота боюсь.
Я даже о талмуде от удивления забыла.
— В смысле? Варт, его ж нельзя приворожить. Ты сам распинался еще год назад на эту тему.
Супруг покачал головой:
— Приворожить при желании можно кого угодно. Вся проблема в средствах.
— To есть? Появилось что-то, против чего у вас с Императором нет противоядия?
— Почти… Во время ужина во дворце будет присутствовать девушка, много лет до этого прожившая на Авернее.
— Варт, стоп. Там же нет людских поселений. По крайней мере, официально.
— А кто сказал, что она человек?
— Логично. Кто тогда?
— Кикимора. Ира! Ира, хватит хихикать! Это не смешно! Обычная раса, между прочим!
— Ох, раса, угу. Ох, умора. Ладно, не дуйся. А в качестве кого она там будет присутствовать? Одна из невест?
— Если бы. Так было бы в разы проще: вежливый отказ, намек на физическую несовместимость наших рас; и никаких проблем. Это охранница одной из претенденток в невесты.
Блин, как все запущено…
Аверней — запретный и до последнего времени закрытый континент, жуткое место, как будто родившееся из рассказов Стивена Кинга, населенное исключительно мифическими существами вроде леших, водяных, фейри, а теперь, как оказалось, еще и кикимор. Есть на этом континенте портал, через который проходят все неугодные императорской власти. Проходят и мгновенно исчезают. Растворяются в девственной природе. Вернее, поговаривают, что где-то в глуши Авернея разбит некий поселок, в котором вроде как проживают все сосланные, но… Но, похоже, такие слухи — лишь сказка, и ничего более, так как никто и никогда еще не встречал никого из тех самых несчастных сосланных.
Почти девять лет назад, совершенно случайно обнаружив высокопоставленного фейри- соглядатая в кабинете у Императора, я «удостоилась чести» попасть на Аверней вместе с супругом: Варт устанавливал дипотношения с местным правительством. О событиях того времени муж до сих пор вспоминает с содроганием. Вернувшись домой, я получила нагоняй, а затем и строгий наказ: и думать забыть о притягательном своими многочисленными неразгаданными, зачастую страшными загадками запретном континенте. Сам «великий и ужасный» чернокнижник время от времени наведывается туда, и вроде бы у нас там даже открылось диппредставительство, так что отношения наконец-то сдвинулись с мертвой точки, но никого из мифических существ я больше в глаза не видела. Даже вежливый и обходительный василиск, живущий с тех пор стараниями Варта в Антонии и периодически посещающий разнообразные великосветские мероприятия, не спешит показываться на глаза Моему Сиятельству, видно, телепат до сих пор не может забыть созданный тогда моим расшалившимся воображением фантастический образ его расы.
