Толстяк, нетерпеливо наблюдавший за приготовлениями, все еще мелко трясся, не находя себе места.
– Схватить их и бросить в кабину владыки Апокалифтиса! – прохрипел он, задыхаясь.
– Не трогайте меня! – предупредил Дима, когда к нему потянулись двое приспешников. – Пойду сам! – И добавил совсем тихо, обернувшись к брату: – Витька, балбес… надеюсь, ты знаешь, что делаешь…
И трое чужестранцев, провожаемые восторженными возгласами, медленно вошли в сиявшую роскошью кабину. Сложносоставные двери, собирающиеся из целого десятка хромированных сегментов, с приятным механическим шелестом сомкнулись за их спинами.
Утихло шипение пневматических приводов, гул голосов тоже стих. Последнее, что увидела Настя за порогом, было рыхлое и болезненное лицо Голоса, с ненавистью глядящего вслед близнецам.
– Узрите мощь Апокалифтиса! – пробасили динамики под потолком. Из стен, задевая позвякивающие светильники, на «нечестивцев» нацелились миниатюрные копии звуковых пушек, которыми Лифт пугал одураченную общину. – Падите ниц перед могуществом Моим и признайте Меня владыкой сущего!
Витька, будто бы вовсе не замечая происходящих с кабиной трансформаций, уверенно зашагал к дальней стене.
– Вы сами выбрали такой вариант познания Моего могущества! – Свет мигнул и вдруг стал нестерпимо ярким, проникающим даже сквозь сомкнутые веки. – Узнайте же гнев труб Моих, звук возмездия Моего!
Настя боязливо отшатнулась от ближайшей пушки.
Димка затравленно оглядывался в поисках спасения, но не видел ни одного варианта. Мысленно он жарко ругал брата за новую авантюру, в которую Витька втянул их, даже не посоветовавшись.
– Испейте благонравия, обретите покой душевный, – продолжал Лифт, окончательно войдя в образ повелителя людей. – Отриньте грешные помыслы и мирскую суету, восславьте… эй, что ты делаешь, несносный мальчишка?
Прервав на полуслове торжественную речь, Лифт взвизгнул, вдруг осознав, что именно задумал Виктор. А тот, быстро опустившись на колени перед внутренним пультом протокольного доступа, ловко открутил крышку, заглядывая в начинку кабины.
– Попробуешь активировать звуковое оружие, – холодно произнес мальчик, вынимая целый моток расстегнутых шлейфов и проводов, – и я подключу тебя обратно в сеть Спасгорода!
Динамики Апокалифтиса замолчали так резко, как обычно замолкает человек, когда его бьют в «солнышко». Кабину наполняло тревожное шуршание пустого эфира, аналогичное тяжелому человеческому дыханию.
– Наш папа – механик высшего разряда, – предупредил Витька, с усмешкой взглянув в объектив ближайшей амбикамеры. – Поэтому кое-что в устройстве Лифтов я понимаю. Это ведь шлейфы акустической системы?..
Он с хрустом выдернул из пазов сразу три штекера.
– Что ты делаешь? – испуганно заскулил Апокалифтис. – Не смей, маленькое чудовище!
– Ага, они самые… – удовлетворенно покивал Витя, наблюдая, как плавно втягиваются в стены звуковые орудия. – А это, стало быть, канал связи с сетью Гильдии…
Он взвесил на ладони разомкнутый разъем, обозначенный маркерами повышенной важности.
– Значит, вы действительно Предвестники Конца?
– Перестань молоть чушь, спятившая железяка!
– Стоит мне открыть двери и приказать Голосу, – неубедительно пригрозил Лифт, с ужасом наблюдая за действиями мальчика, – и вас порвут на куски!
– Попробуй, – равнодушно повел плечом тот, заставив сестру испуганно вскрикнуть, а брата побледнеть. – И я тут же запущу протокол соединения с сетью Смотрителей. Ведь именно из-за отключенного штекера ты пропал с их устройств слежения, сойдя за уснувшего?
– Что? Нет! Ты не посмеешь! – Теперь в голосе Апокалифтиса не было ни величия, ни самонадеянности.
Кабина затряслась, отчего хрустальные подвески люстр мелко забренчали, словно зубы трусишки.
– Отойди, наглец, или вас всех ждет страшная кара! Люди снаружи выполнят любой мой приказ, даже если им придется казнить детей!
– Валяй, приказывай! – продолжал хладнокровно парировать Виктор, поднося штекер к разъему. – В ту же минуту операторы Конклава узнают, что один из Лифтов предал Гильдию. И не просто предал – он отнял у нее часть власти, решив сыграть во всемогущего владыку!
И мальчик почти вложил многожильный кабель в распахнутый зажим второго провода, вызвав сдавленный стон динамиков.
– Вам все равно придет конец! – Лифт попробовал воззвать к здравому смыслу пленников.
– Как и тебе, гад! – вспылил Витя. – Тебе и всей вашей секте, подлый обманщик! Через пару часов тут будут батальоны Стражников! Тебя разберут на запчасти, Голос бросят в тюрьму, а остальных отправят в психиатрические клиники на реабилитацию! Хочешь этого?
Настя и Дима молчали, с трепетом наблюдая за словесной дуэлью, которую их отважный брат вел с тираном. Конечно, они сразу вспомнили давний торг со слугами Ризоморфа и блеф, на который пришлось пойти Виктору, чтобы спасти их жизни…
Девочка теребила завязки на куртке, Димка хрустел костяшками пальцев.
Почти минуту Апокалифтис молчал, размышляя и мигая малиновыми огоньками планшета.
– Мерзавцы… – наконец выдохнул он. – Чего вы хотите?..
И только тогда Витькины плечи опустились, выдав напряжение, в котором мальчик пребывал последние минуты. Он съежился, как воздушный шарик, из которого откачали воздух. Тяжело осел на пол перед открытым пультом. Пальцы его подрагивали.
– Кто ты такой?
– А это важно? – утомленно спросил в ответ Лифт. – Я один из тех, кто воспользовался медленным крушением Спасгорода… Хоть вы и мелюзга, но уже можете знать: в любом обществе найдутся те, кому все равно. Люди, которыми легко управлять. Которых легко вести. Причем неважно, куда именно…
В голосе Апокалифтиса слышались усталость и печаль. Он внимательно следил за руками Витьки, но открыть двери или стращать расправой больше не пытался. Дима и Настя, не в силах и дальше выдерживать давящий на плечи стресс, кулями повалились на диван. Бутылка с дурманом, которым Голос опаивал членов общины, все еще стояла перед ними.
Где-то снаружи их по-прежнему ждали толстяк и сотни жителей Благодати, с восторгом и нетерпением взиравшие на запертые двери кабины. Люди славили Лифт, восхищались привезенными дарами. В который раз они объясняли детям, откуда на поляне берутся все мыслимые блага, вроде вкусной еды, лекарств, одинаковых комбинезонов устаревшего образца или инструментов…
– Их не волнует, что происходит на других этажах, причем уже очень давно, – продолжал свою речь Апокалифтис. – Со дня моего открытия сменилось три поколения, о чем тут еще говорить? Да многие из них вообще не верят, что существуют другие поляны!
– А ты возишь вещи со Штамповальни, где их целые горы? – со злостью спросил Витя.
– Ба… – искренне удивился Лифт. – Знаете про Фабрику-БАП?.. Вы очень интересные малявки, нужно отметить. Если сможем договориться, вы станете моими новыми Голосами, а толстяка я отправлю в отставку. Только подумайте, как легко и богато мы тогда заживем!
– Замолчи! – крикнула Настя, опередив братьев. – Не смей предлагать нам такое, ты – сумасшедший предатель!
– Ладно, ладно, не горячитесь… – поспешно произнес Лифт. – Я должен был попробовать, разве нет?.. Проехали, не берите в голову. Итак, вот уже много лет я одеваю, кормлю, пою и лечу общину. Стал ее благодетелем, если вы не заметили. Опекаю и желаю добра в соответствии с заложенными в меня гуманитарными программами. Кстати, они неплохо научились и кое-что делать сами. Построили фермы, выращивают овощи и скот, растят и учат детей.
– Чему учат? – фыркнул Димка. – Что поляна одна на свете? Что всадники на Птицах уничтожат мир? Что провинившихся нужно закидывать гайками? А замурованные шахты – это всего лишь колонны, подпирающие потолок? Толстяк, управляющий поселком, ничем не лучше Смотрителей!
– Знаешь, мальчик, – вздохнул Лифт, – в жизни встречаются неприятные открытия. Если стадом не управлять, оно либо передохнет, либо сломает заборы и вытопчет урожай…
– Ты отвратителен! – сквозь зубы процедила Настя, хватая бутылку и швыряя ее через всю кабину.
Сосуд разбился, ударившись о стену, и на ковровые дорожки Лифта хлынула пахнущая медом темная жидкость. Апокалифтис молча пронаблюдал за ее поступком, потом из стен выдвинулись примитивные механизмы для уборки, сметая осколки в совок и пылесося ковер.
– Я отвратителен? – задумчиво переспросили динамики. – А вы? Так много знающие дети… Уверен, вы тоже успели обмануть немало народу, например учителей и родителей. Ведь так? Что вы вообще делаете тут, на закрытой поляне, которой и на картах-то нет? Сбежали из дома? Захотели вольной жизни, наплевав на все правила? Чем вы лучше меня?
На последний вопрос, заданный с горечью и сарказмом, не ответил никто.
