Этот демон смерти, как общеизвестно, нравился женщинам, всем женщинам, и
перепахал половину служанок в Дакии прежде, чем скрылся однажды ночью. «Моя Невеста влюблена в мою цель».
Если бы пара Треана была другим вампиром, она чувствовала бы ту же самую
жажду и потребность в нем. Но когда вампир связывался с женщиной другого вида, то
Невеста могла ничего не чувствовать к нему.
Его единственная ничего и не чувствует.
— А что, если я решил бы просто украсть медальон — и тебя?
— Он под защитой.
— Я сломаю это заклинание также легко, как и твой магический защитный барьер.
— Медальон хранится в стеклянном ящике, который защищен Морганой, с
использованием ее магии на полную силу. Он не может быть похищен, лишь завоеван
моим будущим мужем.
Треан знал о Моргане, знал, что она была одной из самых могущественных
чародеек, когда-либо живших на земле... потому что она контролировала способности
всех остальных чародеек.
Хотя Треан и был обученным Дакийцем, но не был настолько эгоцентричен, чтобы
верить, что может с легкостью обойти ее заклинания.
— Ты должна знать способ получить его.
Она покачала головой.
— Я не знаю. Я бы сказала.
— Ты говоришь со мной, только чтобы спасти своего драгоценного Каспиона.
Он снова боролся со своим характером, с ревностью, которая была настолько
яростной, что он даже не предполагал, что такая возможна.
— А что же он сделал, чтобы спасти тебя? Он принимает участие в турнире?
Вместо ответа она уставилась на покрывало.
— Нет? Значит, это буду или я сегодня ночью, или один из мужчин, стоящих
в
очереди? Я думаю, что ты должна быть более восприимчива ко мне. Несомненно, что я
— лучшая альтернатива.
— По крайней мере, никто из них не хочет убить мужчину, которого я люблю.
Почти не контролируя свой гнев, игнорируя боль в своей ладони, он сжал рукоять
своего меча, чего никогда прежде не делал.
— Мужчина, которого ты любишь сейчас в борделе, а я — здесь, с тобой.
Его слова попали в цель, заставив ее вздрогнуть, но это не принесло ему
удовлетворения.
— Как для девственницы у тебя неплохие навыки в соблазнении. Было бы разумно
использовать их прямо сейчас.
Он с трудом мог поверить, что сказал ей это. В прошлом он всегда обдуманно
взвешивал свои слова, прежде чем их произнести.
Казалось, эта ревность разрушила его благоразумие, он не контролировал своих
порывов. Треан, Дакиец, почти укусил ее.
Она встретилась с ним взглядом.
— Мне жаль, что я — твоя Невеста, — начала она, откашлявшись, чтобы дать себе
время обдумать следующие слова. Что было трудно в ее состоянии. — Мне жаль, что
мое сердце уже занято. Но если ты причинишь ему вред, ты сломаешь меня.
— Из ее глаз снова хлынули слезы. — Пожалуйста... не нужно.
Чтобы защитить свою сферу, Треан должен устранить того демона; а его Невеста
никогда не простит ему этого убийства.
Ему нужно подумать. Осмыслить все рационально. Что просто невозможно, когда
слезы в ее глазах причиняют ему почти физические страдания, а воспоминания о ее
пульсе, трепещущем у его языка, все еще заставляют жаждать запретного.
— Я сказала тебе все, что знала, — пробормотала она, — я молю тебя покинуть
Абаддон.
«Молит меня покинуть ее».
Ему не это было нужно!
Он должен бы поблагодарить за увеличение силы, что дало ему это связывание... и
за освобождение, что испытал с Беттиной... а потом двигаться дальше, выполнять свой
долг.
Он мог бы наслаждаться другими женщинами теперь, после того,
как она
пробудила его тело к жизни. Он мог теперь порождать наследников, мог пополнить свой
дом. Насколько он знал, он был первым из его чистокровных кузенов, кто нашел свою
Невесту, что значило, что он только что стал самым сильным.
Старые мечты могли все еще стать реальностью.
«Я мог бы иметь женщину и наследников — и силу, чтобы защитить их всех».
Будь он проклят, если станет состязаться за привязанность Беттины, особенно
против кого-нибудь такого недостойного, типа Каспиона. Так как
солнце начинало
заливать ее спальню, он сказал:
— Прощай, Беттина из Абаддона.
— Ты уходишь?
Оптимизм в ее тоне укрепил его решение.
— Да.
Все же потом она опустила свое лицо.
— Попробуешь украсть мой медальон?
— Я возвращаюсь домой.
Она задержала дыхание.
— И ты пощадишь Каса?
— Не совсем. Я не планирую возвращаться за тобой. Но я определенно вернусь за
ним. Это неизбежно, Беттина. Прими это.
— Пожалуйста, нет! Я все сделаю. — Ее лицо пылало, когда она спросила: — Разве
ты не должен... отметить меня?
Да! Искушение вонзится в ее девственное тело... потеряться в шелковой
влажности, которой он касался, которую ощутил на вкус... почти соблазнило его снова
потянуться к ней.
Нервно сглотнув, она опустила простыню к талии.
— П-поклянись не причинять ему вреда, и я буду твоей.
Его пристальный взгляд опустился на ее груди, на напряженные соски.
«Она будет спать со мной, чтобы спасти его».
Боги, удовольствие было бы невообразимым. Его член затвердел, снова натягивая
ткань его влажных брюк. Его клыки опять заострились.
Но он отказывался быть с женщиной, которая не хотела его.
