В те времена Пейдж была наивной и несведущей. Теперь с каждым днем узнавала что-то новое. И вот следующий урок подразумевал поездку в уединенное место, где подростки тайком занимаются любовью.
— А чем мы там будем заниматься?
Джек рассмеялся, смутив ее.
— Тем же, чем и все, детка. Чем же еще?
— Как же так, твоего имени здесь нет? — Пейдж подняла свечу повыше, рассматривая свод пещеры. Десятки имен были высечены в твердой породе. И не только имен. Были здесь и признания в любви, и памятные надписи, к примеру: «Селли + Дерек = любовь» или «Уэйни и Надин здесь были». Некоторые из влюбленных указывали и дату под своими именами. Некоторые — нет. Несколько имен показались Пейдж знакомыми. Она заметила, например, имена пастора Марли и его теперешней жены. Судя по дате, они были ветеранами Блэкджека. Казалось, весь город перебывал в этой пещере в свое время.
Все, кроме Мишена.
А он тем временем расстелил плед на земле и сел, сложив по-турецки ноги в черных массивных ботинках. Пустая пивная бутылка поблескивала на земле, отражая пламя свечи. Еще четыре неоткупоренные ждали своей очереди в упаковке рядом с ним. Пятую, запотевшую, Джек держал в руке. Время от времени он прикладывался к горлышку и делал маленький глоток. Одна пролившаяся капля скатилась по его запястью и потекла по руке.
— Так что? — продолжила расспросы Пейдж, когда вторая бутылка опустела и заняла место рядом с первой. — Почему же здесь не высечено твое имя?
В пещере повисла таинственная тишина. Девушка поняла, что он сомневается, стоит ли отвечать.
— Потому что, — все-таки решился Джек, взяв третью бутылку, — я никогда не привозил сюда девчонок.
— Ну-ка подвинься. — Она села на плед рядом с ним и вставила вторую свечку в горлышко опустошенной бутылки. Два язычка пламени запрыгали от ее дыхания, отбрасывая неровные тени на стенки пещеры. — Да ладно. Ты шутишь?
Он открутил крышку бутылки.
— Серьезно.
— Что-то мне не верится.
Молодой человек сделал глоток и посмотрел на нее.
— Это почему же?
— Потому что ходят слухи, будто ты соблазнил женщин больше, чем объездил лошадей.
— И кто же распространяет эти слухи? Уж не моя ли невестка?
— Об этом знают все одинокие женщины города. У Рут Джин Пейсли есть двоюродная сестра, которая живет в Нью-Мексико. Она утверждает, что у тебя отбоя не было от поклонниц, когда ты работал там в прошлом году.
— Нельзя же верить всему, что говорят, — усмехнулся Джек.
— Хочешь сказать, что это неправда?
— В молодости я не был таким.
— Но сейчас ты такой.
Джек пожал плечами.
— Моя цель — доставлять удовольствие. — Он сосредоточенно смотрел на огонь. Выражение его лица постепенно смягчилось. — Хочешь верь, хочешь нет, но в те времена я был верным однолюбом. — Он поднял глаза и поймал ее взгляд. — Поэтому никогда не приводил сюда ни одной девушки. Я влюбился, когда был подростком. А ее отец не одобрил бы нашей поездки в эту пещеру. Он не разрешал ей кататься со мной на машине без его присмотра, не разрешал гулять после десяти вечера. Он был судьей в нашем городе — ему нужно было заботиться о своей репутации.
— Так это судья Бейнс?
Джек покачал головой.
— Нет. Судья Байрон Макгрю. Он давно уехал из Инспирейшна. А сейчас, насколько я знаю, работает в округе Мангрум. Мистер Макгрю был человеком строгих правил и неусыпно следил за поведением и моральным обликом своих четырех дочерей, красивых, как наливные яблоки в августе.
— Какое же яблочко досталось тебе?
— Я влюбился в младшую.
— Как ее звали?
— Гейли. — Он сделал глоток. — Нам с ней позволяли встречаться только субботними вечерами. Мы ездили с ее родителями в клуб играть в лото. Иногда нам разрешали после этого сходить в «Снежную королеву» поесть мороженого. Но в большинстве случаев я провожал ее домой сразу после игры. Скука смертная, да?
— Нет, что ты. Это очень мило.
— Мило. — Джек допил третью бутылку и принялся за следующую.
— И что же с ней случилось потом?
— Я на ней женился.
— Так ты женат?!
— Был когда-то. — В его глазах мелькнуло едва уловимое отчаяние. — Гейли ушла в мир иной через несколько месяцев после нашей женитьбы. Ее укусила пчела. Началась аллергическая реакция. До больницы довезти ее не успели. Нелепость какая-то. Гейли даже не подозревала, что страдает аллергией. Если бы мы знали… Чего уж теперь говорить.
Пейдж вдруг ощутила необъяснимую духовную близость с Джеком Мишеном. В его печальных глазах она заметила хорошо знакомую боль. Ей захотелось коснуться его.
Остановить себя она не успела — ее ладонь накрыла его руку.
— Мне очень жаль.
Он и бровью не повел. Но и руку не отдернул. Пейдж чувствовала, как напряжены его пальцы. Ей показалось, что Джек пытается побороть в себе желание обнять ее и уткнуться лицом ей в плечо.
Но потом он все-таки высвободил руку. Девушка решила, что ошиблась в своей догадке.
— Ничего. Все в порядке. С тех пор много воды утекло. Все в прошлом. — Джек поймал ее взгляд. — Теперь твоя очередь рассказывать. Признавайся, вырезала свое имя в каком-нибудь потаенном уголке вроде этого?
Сначала Пейдж хотелось соврать, но все же она не решилась. Он ведь знает ее неопытность, как это ни прискорбно. Иначе она не оказалась бы здесь с ним. Кроме того, Джек только что раскрыл перед ней душу — не до конца, но все-таки. И хотя в последний момент он отстранился, девушка чувствовала, что должна чем-то поделиться с ним в ответ на его откровенность.
— У меня в жизни было немного свиданий. Вудро мой первый и единственный парень. Наши встречи не походили на то, что обычно называют свиданиями. Ну, ты понимаешь, классический сценарий: парень заезжает за девушкой, потом они едут на футбольный матч, в кино или еще куда-то. У меня были очень строгие родители. Они не позволяли мне ходить куда-то с Вудро. Только изредка и только туда, где много народа. Чтобы можно было позвонить и справиться, там ли я нахожусь.
— У тебя хорошие родители.
— Да, хорошие. — Она моргнула, чтобы не заплакать. Но одна предательская слезинка сбежала из уголка глаза. Пейдж хотела быстро смахнуть ее, но Джек оказался проворнее. Он вытер капельку большим пальцем. Его прикосновение обдало девушку жаром. — Извини. Просто мне их очень не хватает.
Он убрал руку.
— Что с ними случилось?
— Они погибли в автомобильной катастрофе, когда мне было шестнадцать лет. — Она всхлипнула. — Это был самый страшный день для меня. Жизнь моя тогда круто переменилась. В одно мгновенье я лишилась всего: родителей, дома, будущего.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
