– Новенький? Ничего не сломал?
– Я о том же подумал, когда падал, – улыбнулся Владимир. – Но, как видите, повезло.
– Повезло, – улыбнулся мужчина. – Впрочем, это не имеет особого значения – будь ты живым, я бы тебя быстро исцелил, а у вас, пьющих кровь, всё и так быстро заживает. Зачем ты рискнул приблизиться к проницателю? Случайно, или бежал от кого?
– Прятался, – честно сообщил милиционер. – Я ещё недостаточно тут осмотрелся – не хотел попадать на глаза кому попало.
– А, так ты из другого мира, – понимающе кивнул новый знакомый. – Сочувствую. Не повезло тебе, вампир. Ты попался в ловушку внутри ловушки. И в обе, подозреваю, по незнанию?
– О чём вы говорите? – насторожился Владимир, внимательно следя за человеком.
Тот вздохнул.
– Да пошли, поговорим. Всё равно, спешить некуда. Тебя как зовут, кстати?
– Владимир, можно просто Володя…
– Ого, – удивился мужчина, – ты знаешь, что твоё имя вызывает вибрации силы, даже без перевода? Оно имеет какой-то смысл на твоём родном языке?
– Эээ… Да, – слегка смутился Хранитель, – оно произошло от слов «владеть» и «мир».
Бородатый аж присвистнул.
– Тогда ясно… смелые же у тебя родители были, такое имя давать. Или это не полученное при рождении?
Гость слегка пожал плечами.
– У меня на родине не придавали особого значения именам.
– Очень неосторожно с их стороны, – покачал головой мужчина, – видимо, или магическая традиция твоей вселенной очень сильно отличалась, или у вас просто не было достаточно сильных колдунов, чтобы ощутить связанные с именем искажения энергии. У нас стараются мирным гражданам давать нейтральные имена, без смыслов, а маги после инициации берут себе такие имена, чтобы фокусировать силу. Меня вот зовут Галан.
«Умиротворяющий», – тут же подсказала значение новая языковая память.
– Ой, извини, я совсем заболтался, – смущённо улыбнулся собеседник, – немного увлёкся, тридцать лет всё-таки не видел свежего лица. Давай пройдём в наш маленький лагерь, и там мы сможем поговорить не торопясь, в более уютной обстановке.
– Понимаете, уважаемый, я бы не против с вами поговорить, но у меня небольшая проблема… Там, снаружи, осталась моя подруга, и я очень за неё волнуюсь.
Галан глубоко вздохнул.
– Сочувствую тебе, Володя, если разрешишь так называть. Но ни ты, ни я, ничего в этом отношении сделать не можем. Если твоя подруга останется там ещё некоторое время, червь притащит и её. Если же она уйдёт – придётся смириться, и радоваться, что она не попала в ловушку вместе с нами.
– Ловушку? О какой ловушке вы постоянно говорите?
– Ты вообще знаешь, что такое проницатель и что он делает?
– Мне говорили, что он пропускает в убежище тех, кто сумеет с ним договориться, и убивает остальных.
– Да и нет. Раньше он так и делал. Но в последние столетия его поведение изменилось. Теперь он доставляет сюда всех, кто осмелится подойти. А вот обратно – никого и никогда.
Владимир аж присел.
«Твою мать! Меч! Ты в курсе вообще, что это за фокусы?!»
Голос в голове раздался не сразу.
«Я в таком же недоумении, как и ты. Восемь тысяч лет эти зверюги служили совершенно исправно, убежища считались почти столь же надёжными, как я… Никому даже в голову не могло прийти подобное извращение – всех внутрь, никого наружу… Блин. Ты не возражаешь, если я через тебя задам пару вопросов этому типу?»
«Говори, а я повторю вслух».
– Как давно примерно изменилось его поведение?
– Точно не знаю, хроник никто не вёл. Самый старый скелет, который я здесь нашёл, имел возраст около девяти веков.
– Он что-нибудь говорил, почему так поступает?
– Частично. Ему нужно, чтобы мы пытались выбраться. Ему нравится наблюдать за попытками узников. Но в чём смысл подобных опытов, он объяснять отказывается. Странно, что до сих пор не поговорил с тобой – обычно он даёт «вводную» каждому новенькому, объясняя, что выход надо искать самостоятельно.
– Ты пробовал? – Хранитель сам не заметил, как перешёл на «ты», механически повторив реплику Меча. Слишком уж прямодушен и дружелюбен был новый знакомый, чтобы общаться с ним холодно-отстранённо.
– Конечно, и не раз. Хотя в принципе, не особо старался… До меня здесь были более могущественные и фанатичные колдуны, тратившие все силы, чтобы вырваться. Но и они не справились, я находил их дневники. Так что последние лет двадцать я бросил эти попытки, и бросил все силы на обустройство. В некотором роде, мне здесь даже лучше, чем там.
– В склепе лучше, чем на свободе?
– Там, снаружи, я был магом жизни… последним из друидов, насколько мне известно. Но всё, что я мог – заговорить пару семян или вылечить небольшую болячку. Здесь, в убежище, моя сила возросла в сотни раз. Ты же видишь – я создал этот лес, дающий нам жизнь, и ничуть не состарился за три десятка лет. Мои товарищи по несчастью тоже здоровы, молоды и полны сил. Да и опасностей здесь нет никаких. Выбраться наружу, чтобы вскоре умереть от руки какого-то проходимца, от голода или старости? Не знаю… возможно, я и пошёл бы на это, если бы имел возможность, но тратить все силы, чтобы биться головой об стену, я не хочу.
Владимир кивнул.
– Разумная точка зрения. А если кто-то из новых пленников окажется недружелюбным? У тебя есть чем защититься?
Галан усмехнулся себе в бороду.
– Если ты намекаешь на себя, вампир, то тебе нет причин нападать. Любой из нас будет рад угостить тебя кровью, моя магия позволяет восстановить потери сил от укуса за пару минут. Если же принесёт кого-то действительно жестокого, убивающего ради удовольствия, а не по нужде, то у меня в арсенале ещё осталось несколько боевых заклинаний… Будем надеяться, что этого хватит.
– Ты говоришь, что не один тут. Но где твои товарищи по несчастью, я никого не вижу?
– Прячутся. Как раз на случай, если новенький решит всех убить. Они не так хорошо умеют себя защитить, как я… Берегись!
На потолке проступило уже знакомое чёрное пятно. Стремительно расширившись, оно выплюнуло из себя длинную коробку с колёсами… Бронированную машину в камуфляжной раскраске…
Друид невероятно проворным для такого возраста кошачьим движением ушёл в сторону, вскидывая посох. Но предпринять ничего не успел – длительное отсутствие практики отучило его от мгновенной концентрации магических сил, в убежище уже давно никому не приходилось никуда спешить. Навершие посоха только начало разгораться зеленоватым сиянием, когда брошенный предмет достиг земли.
А вот Владимир откровенно сглупил. Вместо того, чтобы тоже уклониться, он, как напуганный ребёнок, вскинул руки над головой, пытаясь защититься от падавшей прямо на голову громадины. Как-то удивительно чётко, хоть и с опозданием, разум воссоздал картину того, что случится через доли секунды. Хруст костей, брызги крови… Ругань Меча, естественно, а как же без неё. Машина, даже не заметив раздавленной букашки-человека, с грохотом падает на передние колёса, затем на задние, подпрыгивает, и наконец замирает – слегка покореженная, но внешне почти невредимая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
