Джулия снова фыркает от смеха.
— Она мне нравится, — говорит она, ни к кому не обращаясь. — Мы можем ее как-то задержать?
— А ты, — говорит Джейк, указывая на меня пальцем. — Ты, если посмотреть, устроила эту сексуальную забастовку по собственной воле! У Майлза же нет выбора. Хочу сказать, это ненадолго — максимум несколько недель. Если только у тебя нет особых проблем с либидо, — добавляет он с притворным сочувствием. — Ах, вот оно в чем дело-то?
— Мое либидо в полном порядке, — холодно отвечаю я. — Я же говорила тебе, что игрушки ничуть не хуже, если не лучше любого члена в этом городе. Особенно в этом городе, должна добавить.
— Может ты просто не встречала подходящий член, — кокетливо заявляет Джейк.
О, парень, ты зря вступил на эту зыбкую почву.
— Тут ты абсолютно прав, не встречала, — отвечаю я с улыбкой. — И языка особо талантливого тоже не встречала. Не вынес он, если ты понимаешь, о чем я.
Джулия заинтересованно поглядывает на нас.
— Я что-то упустила?
Джейк давится своим коктейлем.
— Ничего особенного. — И бросает на меня предостерегающий взгляд.
Я хохочу. По крайней мере, благодаря нашему злоключению, я получила козырную карту, но решила приберечь ее на другой день.
— Это долгая история. Как-нибудь в другой раз.
И тут меня кто-то хлопает по плечу, я оборачиваюсь. Наша официантка, симпатичная девушка, двадцать с небольшим с вьющимися темными волосами.
— Я не могла не подслушивать, — говорит она, широко раскрыв глаза. — это ведь ты бастуешь, верно?
Я съеживаюсь от ее взгляда. Неужели нет никакого спасения?
— Она, — громко объявляет Джейк, и я стреляю в него кинжалами. Но вместо новых сплетен и смеха официантка радостно хлопает в ладоши.
— О боже, ты вдохновила меня своим примером! Я готова подписаться под каждым твоим словом. Я тоже решила, — гордо заявляет она. — Собираюсь преподать своему мудаку-бойфренду урок!
— Ну, удачи. — В шоке отвечаю я. Неужели, есть такие, кто готов меня поддержать?
— И тебе! — Она сжимает мою руку и говорит: — Я провожу вас к столику, как только вы будете готовы.
Я жестом подзываю Деллу и Мэл, они следуют за официанткой.
— Приятно было познакомиться, — говорю я Джулии и Нейту. — А тебе лучше быть осторожнее, — добавляю Джейку, поглядывающему на меня с нескрываемым удивлением. — Похоже, забастовка действительно начинается. И кто его знает? Может я соберу целую армию сексуальных забастовщиц!
К Джейку возвращается самообладание.
— Я даже не собираюсь на это ставить. Ты можешь попытаться, но… — он пожимает плечами. — Все утихнет примерно через неделю, если не раньше. Ты же знаешь, в наши дни нужно постоянно поддерживать к себе интерес, чтобы быть в тренде.
Фу, какой же он зануда, да еще и такой самодовольный! Но должна признать, что отчасти готова с ним согласиться, мне и самой хочется, чтобы все закончилось по скорее. Но нет никаких сомнений в том, что, с другой стороны, мне нравится, что своей сексуальной забастовкой я все же смогла задеть его… может часть души, если у него есть душа.
Если цена за переобучение мужчин Нью-Йорка — это мое чувство собственного достоинства, то, черт возьми, может мне и стоит заплатить!
10 Лиззи
Всего лишь за пару недель (после моего знаменитого видео) моя жизнь внезапно кардинально переменилась. Забастовка приобрела свою собственную жизнь, породив аналитические статьи на таких сайтах, как «Распутница» и «Хаффингтон Пост», выдержки из моей речи на «Доброе утро Америка» и «Ве Вью», и вдохновила многих блоггеров, что я даже была не в состоянии их отслеживать. Впрочем, мне не стоило об этом беспокоиться, поскольку Скай все свое свободное время собирает все, что появляется в интернете, в прессе или в других источниках, выкладывая в определенные папки на моем ноутбуке (несмотря на то, что она вообще не понимает из-за чего весь этот шум).
— Я хочу сказать, что именно так обстоят дела, — говорит она, перетаскивая записи блоггеров в отдельные папки на моем компьютере. — Выходит, парни эгоистичны и ленивы. Но так знакомятся и встречаются в двадцать первом веке! И так же было всегда, не так ли? Я имею в виду, сколько я себя помню.
Я смеюсь.
— Ты так думаешь, потому что еще слишком молодая. Но раз уж спросила, то нет, так было не всегда. Существовал мир до того, как всякие приложения знакомств и секс-звонки захватили власть, ты же знаешь об этом? И тогда люди ходили на свидания. И это касалось только взрослых.
Она машет рукой, словно отгоняет муху.
— Но это же так старомодно. Мне кажется, что сейчас ни у кого нет времени на подобное дерьмо? Мы же живем совершенно по-другому, в другом темпе, в другом ритме!
— А, разве в этом и не заключается сама проблема? — Размышляю я, полная уверенности. — То, что я могу познакомиться онлайн и пойти на свидание с выбранным парнем, это то же самое, как мы заказываем китайскую еду через онлайн, черт возьми!
— И что в этом плохого? — Она выглядит искренне смущенной.
— О боже мой, Скай! — Я с раздражением вскидываю руки. — Все! В этом и заключается предсмертный звон колоколов романтики! Мы готовы предпочесть удобства реальному знакомству! Реальным чувствам!
— Они совсем необязательны, — дуется она, закрывая ноутбук и откидываясь на спинку моего рабочего стула. — Посмотри на нас со Спенсером — мы познакомились в живую, не через приложение знакомств, он вполне романтичный. Он никогда не заставляет меня спать на мокром пятне на простынях. И вчера вечером, например, когда я плохо себя почувствовала, он два часа изучал лихорадку Зика в интернете, чтобы быть уверенным, что у меня ее нет. Мне кажется, что он в некотором роде гермафоб — патологически боится микробов, но все же он заботился обо мне, читая все эти статьи, чтобы исключить возможное! (Лихорадка Зика (также — инфекция, вызванная вирусом Зика) — острое инфекционное заболевание, которое вызывает вирус Зика из рода Flavivirus. Её относят к арбовирусным инфекциям. Протекает относительно доброкачественно, с сыпью, непродолжительной лихорадкой без выраженной интоксикации. — Прим. пер.)
— Скай, — твердо заявляю я, наклоняясь к ней и выговаривая каждое слово чуть ли не по слогам. — Это… не относится… к… романтике. Это ипохондрия! И на самом деле это не одно и то же. (Ипохондрия — это психическое нарушение, проявляющееся в постоянном беспокойстве по поводу возможности заболеть одной или несколькими болезнями. Она может принимать форму навязчивых мыслей, сверхценных идей и даже бреда. — прим. пер.)
— И в чем же разница?
Как раз в этот момент открывается дверь моего кабинета, и в комнату вбегает моя начальница Морган, громко позвякивая своими браслетами и ожерельями. Морган любит «дать втык» перед началом рабочего дня. Хорошая новость заключается в том, что в обычное время и сейчас она напоминает мне кошку с колокольчиками, позвякивающую браслетами, и обычно я слышу ее приближение за милю до того, как она появится прямо передо мной. Что обычно дает мне время, чтобы скрыться где-нибудь.
Но сегодня мне явно не повезло.
Она выжидающе смотрит на меня, широко улыбаясь. На самом деле, она практически сияет.
Ой-ой, что-то явно начнется.
Это явно не очень хорошо. Как правило, общение Морган со мной обычно состоит исключительно из недовольных хмурых или нетерпеливых вздохов.
— Лиззи, — заявляет она приторно сладким тоном. — А вот и ты! Я везде тебя искала!
Везде похоже, кроме моего офиса, в котором я провожу большую часть своего рабочего дня.
— Хотела поговорить с тобой наедине, — полушепотом заявляет Морган, бросая определенный взгляд на Скай, способный заморозить даже поток лавы.
Скай может и наивная в части отношений с мужчинами или в жизни, но она тут же считывает намек. Не говоря ни слова уходит. Как только за ней закрывается дверь моего кабинета, Морган садится в мое кресло, наклоняется вперед с каким-то загадочным выражением лица, словно маска, которая не двигается. Клянусь, в эту женщину вколото столько ботокса и геля, что ее лицо практически превратилось в настоящую маску.
