Он ни капли не смутился. Вновь сверкнул улыбкой, как ни в чем не бывало поправил свои белокурые кудри.
— А я никогда и не притворялся приличным, Адель.
Тут, к счастью, с протяжным скрипом, приходящим на стон, скрипнула дверь и приоткрылась. Высунулась голова седоволосая голова старушки, подслеповато щурясь.
— Шо стучитесь-то? Кто вы есть? Чегось пришли? — протянула то ли служанка, то ли экономка особняка.
— Добрый день! Госпожа Адель Норил тэ Харвис, — представилась я. — Пришла к в гости к своему дяде, господину Кондратию.
Из сумки донесся шепоток с характерными Сарочкиными интонациями:
— Какое имя у дядьки-то говорящее!
Я прижала сумку локтем и гримуар сдавленно ойкнул. Нашла, когда комментировать!
Служанка посмотрела вправо. Влево. Нам за спины.
— Послышалось, — наконец решила старушка, не найдя обладательницу гнусавого шепотка.
Я лишь лучезарно улыбнулась и добавила:
— Доложите ему о моем приходе, он обрадуется появлению племянницы.
Почти белые брови пожилой служанки приподнялись. Видимо, она либо сомневалась в наличии у дяди племянницы, либо не верила, что ее появление вызовет у него прилив теплых чувств. Только вот прямо сказать она это не могла — не после того, как я заявила о родственных связях с хозяевами.
— Добрый-добрый, проходите, неча стоять на пороге — примета плохая.
Дверь вновь протяжно простонала, раскрываясь. Я неосознанно поморщилась — ну разве сложно смазать маслом петли?
— Чай подать али кофий? — продолжила старушка, бодро ступая вперед.
— Не откажусь от чая.
Мы с наемником пошли за ней. Я мимоходом разглядывала убранство дома. Точнее, то, что осталось от его былого величия. Еще сверкала золотая лепнина, но немного выцвели гобелены и фрески, мебель требовала ремонта, половицы также издавали стоны. Лишь каменному полу все было нипочем — он так же сиял, начищенный до блеска.
Было чисто, убрано — видно, что кто-то с любовью это делает. Но при этом не чувствуется участие мужчины в этом, потому что криво висела картина — наверное, гвоздь выпал и потерялся, а забить новый некому. Таких нюансов было много. И это даже несколько удивительно, учитывая, что у дяди есть сын возраста Кристиана. А он по дому, несмотря на наличие слуг, многое делал.
Все полки в моей комнате в теткином доме, были собраны и прибиты Крисом. Лилит он не раз чинил тумбочку, а здесь шикарный комод был без изящных ручек.
— Ожидайте, я господину доложу, — и старушка в белоснежным переднике поверх коричневого строгого платья повернулась и зашагала в другой коридор.
Мы с Лаором остались в светлой гостиной со старинными диванами, обитыми бархатом.
— Как тебе, Адель, обстановка? — тоже покрутил головой инкуб. — По мне неплохо. Хорошая резиденция для милой ведьмочки.
— Я и на свою лавку не жаловалась, — ответила я.
— Ты ещё передумаешь, как проедешься по деревне. Здесь живут… интересные личности, — хмыкнул наемник, располагаясь в кресле.
Он махнул ладонью, и откуда-то выплыла подставка для ног и аккуратно приземлилась у конечностей мужчины.
Я осталась стоять и дальше с интересом изучать «резиденцию».
Дядя не заставил себя ждать. Ворвался через пять минут в гостиную, таща с собой трость, но при этом забывая ей пользоваться. Видимо, мое появление тут же вылечило его хроническую хромоту на левую ногу.
— Рада вас видеть, дядя! Я Адель, дочь Тальи, помните меня?
Хотя полагаю, что за давностью лет он мог узнать меня разве что по цвету волос.
Кондратий тэ Харвис окинул меня внимательным взглядом серых, будто ледяных, глаз. Они очень сильно контрастировали с его внешностью безобидного толстячка. А после медленно кивнул.
— Помню. Ты выросла, девочка, — сказал он.
Увы, почти тринадцать лет меня не пощадили. Впрочем, и дядя не остался прежним — еще больше обрюзжал, темные волосы опутались паутиной седины. Он уже не походил на упругий мягкий пончик, посыпанный сахаром — таким я его представляла в детстве… Скорее, на размокшую булочку.
Цепкий взгляд просканировал пространство гостиной, и мужчина повернулся к креслу, в котором вальяжно возлежал представитель клана Ин-Куэб.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А это еще кто?
Я растерянно посмотрела на наемника. Он же обычно ходит под пологом невидимости! Я думала, никто не будет видеть моего сопровождающего, и не спросила, как его представить.
— А я жених Адель, лорд Эрдан Лаор, — заявил он и чуть склонил голову, приветствуя.
Так, как там реагируют благовоспитанные девицы, когда им по сути делают предложение руки и сердца? Шус его знает, я безбожно халтурила на уроках в пансионе благородных девиц. Но сейчас бы мне этот регламент очень пригодился. Правда, я еще не решила, для чего именно. Чтобы стукнуть толстеньким томом по блондинистой голове или все же последовать правилам.
Своим сообщением Лаор огорошил не только моего родственника, но и меня, собственно не подозревающую о наличии у себя жениха.
— Господин Кондратий тэ Харвис, глава рода Харвисов, — произнес холодным тоном дядя.
Инкуб, наконец, поднялся из кресла, подошел ко мне и даже мягко приобнял. Я едва сдержалась и не ударила по наглой конечности. Но вместо этого сжала сумку — оттуда начались раздаваться странные звуки, Сарочка явно веселилась.
В этот момент явилась встретившая нас служанка с подносом в руках. На нем располагался фарфоровый чайный сервиз. Она скоро расположила его на низком столике и удалилась, не получив дальнейшего распоряжений.
Судя по тому, что Кондратий не велел подать ничего к чаю, он собирался быстрее выпроводить нас как можно скорее.
Едва мы расположились вокруг столика — Лаор сел на один диван со мной, очень близко, а дядя напротив, хозяин поместья спросил:
— С чем пожаловала ко мне, Адель? Хочешь получить благословение от старого дядюшки?
Я несколько стушевалась под его пристальным взглядом — как я уже говорила, глаза дяди совершенно не подходили к его внешности, но полностью передавали его характер. В нашу первую и последнюю встречу он, поймав меня и Натана за совершенно невинной шалостью просто посмотрел на нас так, что мы чуть ли сами не пошли становиться в угол. И если бы надо было, то еще бы и отшлепали себя!
Но перед ним теперь не та Адель, а взрослая и самостоятельная молодая женщина. Вот!
Я подняла голову и ответила:
— Я пришла не за благословением, дядя.
Мужчина с ожиданием уставился на меня.
— Мне нужно право называться Харвис. Хочу пройти ритуал принятия в род.
Внешне дядюшка совсем не изменился — так же благодушно улыбался, только его тело напряглось, а трость с набалдашником в виде льва, оказалась в тисках пухлых пальцев.
— Вот как… — протянул он. — А я думал, пришла проведать старика. Жаль.
— И за этим тоже, дядя, — спохватилась я. — Понимаете, раньше моим опекуном была тетя Ханна, и она не позволяла мне никуда ехать. А сейчас я могу самостоятельно принимать решения. Я получила диплом Академии Стихий и в настоящее время работаю в своей лавке. Готовлю зелья и крема, но понимаю, что со своим именем далеко не уйду. Семью Норил знают как торговцев, а Харвисов — как великий магический род.
Конечно, я говорила полуправду. Не стала уточнять, что диплом у меня об окончании трехмесячных курсов, а от былой славы Харвисов не осталось ни следа. Но мне нужно было показать дяде, что я сильный соперник и ему лучше позволить такую блажь как вступление в род, чем дать мне повод оспорить его права на главенство. Так-то Лаор был прав — я действительно могу без проблем заполучить поместье, стоит ли бросить вызов Кондратию. Но сражаться со стариком это последнее, на что я соглашусь.
— К слову, дядюшка, — я улыбнулась, раскрывая свой главный козырь, — у меня двенадцать искр. Единый был очень благосклонен ко мне.
Судя по нашивкам Единого на белой рубашке дяди, он был приверженцем церкви, поэтому и с последней фразой попала в точку.
Инкуб незаметно сжал мою руку, тем самым показывая, что все идеально. Он единственный пил чай и сверкал как начищенный золотой.
