Пора надевать свадебное платье.
Он снова был собой.
После столетий недвижимости ему было трудно встать. Когда удалось распрямиться, он ощутил, как мускулы налились силой, а в легкие хлынул затхлый воздух подземелья. Он оглядел крохотную нишу, которая была его тюрьмой так долго, и усмехнулся: бесполезная клетка, разве она могла сдержать такую великую силу, как он?
Чуткое ухо уловило далекие голоса, доносящиеся из коридора, и он догадался, что это значит. Группа туристов, похожая на ту, что в прошлый раз приводила молодая женщина. Первая группа в этот день. Превосходно.
Прежде, странствуя с места на место, он привык менять личины. Эта станет первой в долгой череде перевоплощений.
– Хотел бы я сказать, что сегодня ты хороша как никогда, любимая, – прошептал Робби, ведя Жанель через рукоплещущую толпу гостей к свадебному торту, который им предстояло разрезать, – но ты выглядишь ужасно – так, как я себя чувствую.
– Я заметила, что ты заболел, – прошептала она в ответ. – Что с нами?
Он стиснул ее руку:
– Да обычная простуда, вот и все. Может быть, бронхит. Очень не вовремя, но что тут поделаешь?
Жанель попыталась улыбнуться, затем кашлянула в кулак, стараясь не раскашляться вовсю. В груди до сих пор пекло.
– Отлежимся на пляже. Будем принимать солнечные ванны и «маргариту», бокалами.
– Прекрасная идея, – согласился Робби.
Он встал рядом и, когда она взяла серебряную лопаточку для торта, положил свою руку поверх ее руки. Напряженно улыбаясь, новобрачные отрезали первый кусочек торта и покормили им друг друга, позируя перед камерами. Закончив с этим, они вернулись к главному столу, откуда устало следили за разворачивающимся торжеством. Одна из официанток, одетая в черную форму, принялась разрезать чудесный трехэтажный торт на небольшие, аккуратные кусочки. Придерживая их большим пальцем, она укладывала кусочки на тарелки, которые затем разнесли среди многочисленных гостей.
Он присоединился к туристической группе, проскользнув под веревкой, которая отделяла коридор от прохода в камеру. Через пару шагов женщина, идущая впереди него, оглянулась, осознав, что кто-то следует за ней. Она пошатнулась от неожиданности, и он придержал ее за руку, посылая часть себя в ее беззащитную ладонь.
Она начала что-то говорить, видимо, хотела поблагодарить, но потом запнулась, выдернула руку и поспешила вперед, заходясь от страха, сама не понимая, почему. Он только понадеялся, что она прибыла издалека и сможет увезти домой его великий дар.
Человечество за время его отсутствия поднялось в небеса, где прежде витали только он и его темное и могущественное дыхание. Настало время посеять семена их гибели.
На выходе его встретил солнечный свет, впервые за долгое время, а также молодой человек, почти подросток, в сценическом костюме. Юноша посмотрел на него и поспешно встал на пути.
– Эй! – начал малец. – Я не помню, чтобы ты заходил. Ты не платил.
Он откашлялся, позволяя своей сущности впитать все вокруг и приспособиться к новым временам, а потом уже заговорил:
– У меня нет денег.
Юноша презрительно скривился:
– Не знаю, как тебе удалось проскочить мимо меня. Но обратно ты уже не вернешься.
Юноша не успел отшатнуться, когда ему провели рукой по щеке.
– Не волнуйся, – мягко сказал собеседник и улыбнулся, обнажая черные десна и окровавленные зубы. – Я не вернусь туда.
Джей Лейк
Аромат зеленого собора
Ты думал, что знаешь путь…. Поначалу тропинка была светлой и широкой, соблазняя углубиться в запутанные заросли и сужающиеся коридоры между стволами деревьев, пока не заболят ноги и зеленый сумрак лесного храма не поглотит тебя. Лес стал все более густым и коварным, подсознание то и дело рисовало волков, притаившихся в тени, или разбойников, поджидающих за деревом.
Что позади? Ничего. Ничего не знал ты о своем походе. Ни следа не осталось позади, словно ты только что родился здесь, дитя травы и деревьев.
Что дальше? Путь, ведущий в никуда. Просто бесконечный лес, окутанный тенью. И ты, словно раненый зверь, приползший сюда умирать, ожидая, что смерть прекратит его мучения.
В этот миг среди ветвей замерцал огонек, похожий на падающую звезду. В голову сразу пришли истории про сказочный народец, живущий под холмами. Раньше ты никогда в них не верил.
Огонек приближался, взмахивая искрящимися крыльями. Он подплывал плавно и уверенно, будто по течению реки, затем начал кружиться вокруг головы с такой скоростью, что от слепящего блеска ты потерял равновесие и рухнул на опавшие листья.
– Я потерялся, – прохрипел ты. – Я сбился с пути.
Крылья распахнулись, расправив золотые перья цвета утренней зари. Ее лицо было прекрасно, как бриллиантовый скарабей, замороженный в кипящем янтаре, дело рук самого Бога. Ее тело – это храм, пробуждающий вожделение превыше похоти.
– Путь есть всегда, – сказала она. – Ты должен только спросить о нем.
Ты открыл рот, судорожно ловя воздух, но так и не смог произнести слова, застывшие на кончике языка. Легкие работали как кузнечные мехи, до скрипа в груди, но воздуха все не было. Тебя затопило янтарное сияние, будто испытывающий взгляд зеленоглазого Бога.
Лишь те, кто безгрешен, спасутся. Грешники могут лишь мечтать о спасении. Просить о спасении было ошибкой, но промолчать было еще хуже.
– Я… – выдавил ты, будто выплюнув застрявшую рыбью кость… но видение уже исчезло.
Золотой свет и ее нежная кожа остались лишь в воспоминаниях. Сжимая в кулаке появившиеся неведомо откуда янтарные четки, ты двинулся навстречу солнечному свету и суете. Аромат зеленого храма остался с тобой навсегда.
Сара Пинбороу
САРА ПИНБОРОУ – автор шести романов ужасов, вышедших в издательстве Leisure Books. Ее дебютный триллер A Matter of Blood, недавно опубликованный издательством Gollancz, является первой книгой трилогии о псоглавых богах. Также у нее есть повесть для молодежи, The Double-Edged Sword, вышедшая в том же издательстве под псевдонимом Сара Сильвервуд.
Она завоевала Британскую премию фэнтези в 2009 году, премию 2010 года за лучшую короткую повесть и три раза номинировалась на премию за лучшую повесть. Также она была в списке кандидатов на Всемирную премию фэнтези и премию имени Ширли Джексон.
«Идея «Снежных ангелов» пришла ко мне в феврале 2009 года, во время сильного похолодания, – объясняет Пинборо, – когда я гуляла с маминой собакой вдоль реки. Тропинки обледенели, трава стала жесткой, и вокруг не было никого, потому что было слишком холодно и скользко. Казалось, весь мир окрасился в простые и волшебные оттенки белого и серого – обитель существ, которые, вероятно, полностью чужды любому из нас. Но я солнечная девочка, и для меня все, что живет в этой замерзшей пустоте, никогда не станет дружественным до конца…»
Сара Пинбороу
Снежные ангелы
Снег выпал в феврале, в тот самый день, когда сиделки перевезли Уилла с кровати в дальнем конце палаты в маленький одноместный изолятор на другом этаже Дома. Мне было одиннадцать лет. Я еще не видел изолятора и не хотел видеть. Никто из тех, кого забирали из спален, не возвращался назад, и даже мы, дети, знали, почему. В той стороне жила Смерть. В конце концов, умирание было задачей Дома, именно для этого нас сюда привезли. Никто из нас, оставшихся, не смотрел, как увозили Уилла. Лучше всего было вообразить, что его здесь никогда и не было – лишь расплывчатая тень или силуэт, призрак мальчика, который жил когда-то.
Мир за окнами целыми днями окутывала серость, и по мере того, как падала температура, на окнах нарастал иней. Белый налет ложился на лужайки, куда сиделки позволяли нам выходить, сидеть и играть там, если мы чувствовали себя достаточно хорошо, а погода была мягкой. И наконец, когда Уилла увезли куда-то умирать, по Дому распространилась тишина, и густые белые хлопья поплыли с неба. При виде этого великолепного зрелища мы позабыли об Уилле – несчастном мальчике с пожелтевшей кожей.
По словам Сэма, который считался математическим и вообще научным гением – до того, как рак вцепился в него и сделал его «не таким, как все» на менее приемлемый лад, – в Англии не было снега уже более тридцати лет. Сэму было четырнадцать, и когда он прибыл сюда, он был широкоплечим, симпатичным и улыбчивым подростком. Теперь очки часто соскальзывали с его истончившегося лица, словно опухоль в голове, выедая его гениальный мозг, одновременно грызла щеки изнутри.
– По крайней мере, мне так кажется, – добавил он. Чуть заметные складки пролегли через его лоб до самых волос песочного цвета. К тому времени, как выпал снег, я провел в Доме уже больше года, и стал реже разговаривать с Сэмом. Его улыбка слишком часто становилась кривой, а фразы обрывались либо завершались потоком бессмыслицы. На самом деле, было неважно, прав он или нет, – хотя позже проверка, сделанная из чистого любопытства, показала, что прав, – важно, что никто из нас не видел снега, кроме как на старых фотографиях или в фильмах во время нашего краткого пребывания в обычном мире когда мы были здоровы, ходили в школу и жили в семьях, которые нас не стыдились. В нашей короткой, мрачной, полной теней жизни падающий снег был чем-то вроде подарка. Чудом, которое превратило мир в нечто новое – в новую страну, где мы были на равных с остальными жителями.
