class="p1">— Почему же?
— Люди не умеют читать чужие мысли.
— Зато люди умеют читать людей, — она так же откидывается в кресле и берёт в руки планшет с листами бумаги и карандаш, начинает что-то рисовать. — Вот вы до этого сидели и не могли понять, откуда вам знакомо моё лицо.
— Откуда вы знаете?
— Мимика, прищур, бегающие глаза. Вы пытались вспомнить, но не получается. А что помните?
— В смысле?
— У вас же бывают всплески памяти? Сны. Дежавю. Что вам кажется знакомым, но здесь вы этого не могли увидеть?
— Я не знаю…
— О'кей. Я немного помогу. Посмотрите сюда, — показывает мне нарисованную картинку из нескольких небоскрёбов. — А теперь закройте глаза и опишите их. Только не эти на рисунке, а как они выглядят в жизни. Всё, что придёт вам в голову.
Послушно закрываю глаза. В голове рисунок, который мне показала Алиса. Пытаюсь покрутить изображение в голове, оживляя его. Здания из нарисованных становятся реальными и ощутимы. Огромные, уходящие высоко в небо.
— Опишите, что вы видите.
— Несколько зданий. Очень круто и современно. Стекло бликует на солнце, ослепляя. Шум машин. Их очень много. И людей много. Где-то рядом звук проезжающей на срочный вызов скорой помощи. Пахнет кофе, у меня стаканчик в руках. Я кого-то жду у большого черного автомобиля.
— Замечательно. Сядьте в машину. Что там?
— Шикарно. Дорогой кожаный салон, навороченная панель, приятно пахнет женскими духами. Лёгкие, с цитрусовыми нотками.
— Нравятся?
— Да.
— А женщину описать можете? Обладательницу духов.
— Нет. Я спереди и не вижу её, только голос. Весёлый. Мне кажется, мы хорошо общаемся. Между нами нет зажатости, я спокойно себя чувствую рядом с ней. Возможно, мы дружим…
— Или это ваша женщина?
— Нет. Точно нет. Я не чувствую к ней ничего "такого"… Просто нравится, как человек. Она что-то мне протягивает. У неё обручальное кольцо на пальце в виде веночка из веточек. Она замужем.
— Кхе… — покашливает тихо. — Хорошо. Давайте ещё попробуем. Откройте глаза.
Передо мной новый рисунок. Футбольный стадион. Я забираю его из рук Алисы.
— Это я часто видел во сне. Будто я один из игроков команды. Ревущая толпа на трибунах, файеры. И меня удаляют за нарушение. А потом я видел себя одного среди футбольного поля и больше никого. Звенящая гробовая тишина и ни одного человека. Мне было страшно…
— От чего?
— Неизвестность… Словно всё, чем я жил много лет, у меня забрали. И впереди непонятно что. Меня это испугало.
Мы снова молчим.
Стук в дверь. Подпрыгиваем от неожиданности. Синхронно улыбаемся друг другу.
Дверь открывается и заглядывает высокий широкоплечий мужчина. Здоровяк.
— Алис, можно тебя на минутку? Привет! — добродушно здоровается со мной.
Киваю в приветствие.
Квадратыч! Это муж Алисы.
— Ник, давай, не сейчас?! Я работаю.
— Всего на минуту, — требовательно давит.
— Я сейчас вернусь, — выходит.
Ник… Его лицо тоже неуловимо кажется знакомым. Зажмуриваю глаза, пытаясь вспомнить. Какие-то секундные вспышки мелькают в голове. За одну хватаюсь и пытаюсь развернуть.
Сцена и вопящая толпа фанатов в огромном концертном зале. Я за кулисами. Ник на сцене. Музыка долбит по ушам и качает. Он поёт. У него много поклонниц, которые облепляют его на выходе из здания. Я помогаю ему пройти сквозь людскую массу, чтобы он сел в машину.
Да, нет! Это бред! Не могло это со мной быть. Я вырос здесь! В деревне. И никогда отсюда не уезжал.
Выхожу из автобуса, с намерением уйти.
— Ст..! Андрей! Вы куда? Мы ещё не закончили, — оборачивается ко мне Алиса, стоящая с мужем в сторонке.
— Мне надо… — растерянно.
— Вы недолго, пожалуйста. Мы только начали.
— Ладно… — срываюсь бегом к реке.
Окунаю голову в ледяную воду, она начинает гудеть от напряжения. Может опять заболеть, а я не хочу. В кармане нахожу блистер с таблетками. Лиля мне дала утром, сказала, что если я почувствую, что начинает болеть голова, то выпить две таблетки.
Дед проклянёт меня за это, но я проглатываю их. Сажусь к дереву и прижимаюсь к нему затылком.
Сзади тихие шаги по шуршащей на ветру траве. С трудом поворачиваю голову. Это Алиса.
— Прости, я решила, что ты не вернёшься, — неожиданно переходит на «ты» и садится рядом.
Натягивает длинную юбку от платья на колени, закрывая ноги и подтягивая их к себе.
— Так и хотел сделать.
— Я заметила панику в твоих глазах. Ты сейчас ошарашен. Но это нормально.
— Нормально? — проседает мой голос. — Я три года жил, думая, что я здесь свой. А сейчас я неуверен. Я даже не знаю родной ли мне дед.
— Как врач я обязана тебе сказать правду. Но по-человечески… Я… — поддерживающе кладёт мне руку на предплечье.
Её кольцо. То самое из веточек в виде веночка на безымянном пальце.
— Это тебя я вспомнил, да? Мы знакомы? И муж твой меня знает. Кто я? — хватаю её за плечи и встряхиваю.
— Полегче! — неожиданно меняется её голос со спокойного на грубый. — Отпусти и я всё тебе расскажу.
Послушно убираю руки.
Алиса потирает плечи и поправляет платье.
— Ты Стас Воронин. Работал у нас с Ником водителем, но мы относились к тебе как другу. Особенно я. Три года назад ты с друзьями сплавлялся на лодках по этой реке. На одном из порогов она перевернулась. Все выплыли, а ты нет. Мы тебя долго искали. В эту деревню тоже заглядывали, но спасателям жители сказали, что никого не находили. Все решили, что погиб. Но Лилька верила, что ты жив. Ездила каждые полгода, искала с проводниками. Но тщетно. Она была в шоке, когда увидела тебя в хижине в лесу.
— Нет… Разве так может быть? — с трудом пытаюсь поверить в её слова. — Я иногда вспоминаю, как рос здесь. Лес, лошадей, как играл в догонялки с друзьями. И как дед меня выпорол за то, что я уснул, когда пас коз, и волк утащил одну.
— Твой мозг тебя обманывает. Тебе внушили чужие воспоминания. Ничего этого не было. Возможно, с кем-то другим, но не с тобой.
— Зачем?
— У дедушки своего спроси. Он лучше знает. Из родственников у тебя, кстати, сестра и двое племянников. И если ты вернёшься живым и здоровым, то они очень обрадуются.
Охренеть! Меня будто в другую жизнь окунули. Совершенно мне незнакомую. Всё, чем я жил три года — иллюзия.
— И как мне теперь жить с этими знаниями?
— Как раньше.
— Как раньше "до" или как раньше "после"?
— Это тебе решать. Мы примем любой твой выбор. Главное, чтобы он был правильным лично для тебя.
Правильным? А какой он?
Я
