пар?
К субботе все изменилось в один момент. Костя позвонил мне в, как всегда, на кануне события и поставил перед фактом, что уже несколько недель не видел дочь. Хотя я лично видела статью, где писали, что будущий сын теперь волнует Подгорного младшего больше маленькой дочки.
Вот же мерзавец.
Люди уже и забыли о нем и его семейке, но нет, ему неймется все.
– Привезу к четырем.
– Я буду не дома.
– Куда намылилась?
– На встречу с Верой.
– Где вы будете, привезу ее туда.
– На набережной, в летнем, как всегда.
– Нашла куда ребенка водить. Там помои подают. Чтобы Юлю не кормила там ничем.
Ненавижу отвечать ему на подобные ультиматумы. Потому что звучит это как «есть сэр».
– Поняла?
– Да, – еле проговариваю от злости.
Отключился, а я как обычно швырнула несчастный телефон подальше от себя.
Поговорила с дочкой, что папа «соскучился» за ней. Пообещала встречу с Верой, и она кое-как согласилась.
Нужно еще не забыть сказать ему про фотосессию, иначе он меня заживо сожрет.
К сожалению, я так и не успела ему ничего толком сказать.
Мои планы обрушились, как только Костя привез Юлю назад.
Мой ад вновь разжег огонь и мне теперь ни за что не скрыться от этих языков пламени.
Глава 12
Встретились с подругой в половине второго. Я заехала сразу к ней, но подниматься в квартиру не пришлось, они с малышом уже были внизу.
Поздоровались и прогулочным шагом пошли через парк к кафе.
– Давай с тебя начнем, Дин. А уже потом я.
– Ну уж нет. Что с тобой случилось? У тебя синяки под глазами. И я слышала ваш разговор с Олегом.
– Олег, – хмыкает она невесело. – Козел он, Дин.
Нам принесли заказ, и она продолжила.
– Недавно, Настя, помнишь я тебе рассказывала про девушку, с которой в роддоме познакомилась, – киваю. – Так вот она мне рассказала про магазин для малышей, в ее районе. Короче там все дешево и качественно, особенно памперсы. Я в настроении была как то, ну и поехала туда. Она тоже не занята была, говорит: «Покажу тебе все сама и увидимся заодно». В общем пока гуляли мы, накупили кучу всего и проходим мимо кафешек с огромными окнами и там сидит мой Олежка и какая-то… не знаю.
– Обалдеть, Веруньчик.
– Ага, и я обалдела. Говорю Насте, ты иди дальше я сейчас. Захожу внутрь и к столику. Он меня не заметил даже. Девка такая: «Девушка, вам помочь?», а я стою как дура с сыном на руках. Ну он отрывается от ее шеи и глядит во все глаза. Я поздоровалась с ним, спросила, как дела на работе и как Кир заплакал развернулась и ушла.
– Вот же… а он что?
– За мной поскакал, а как выкрикнул, что это не то, что я подумала, я резко остановилась и с разворота в нос ему кулаком заехала, – она замолчала и опустив голову, тихо заплакала. – Я не понимаю Дин, чего ему стало не хватать. Он был так рад, что у нас сын.
– Не знаю, милая. А вы после говорили?
– Ну я к маме уезжала на неделю. Ему сказала, что поговорим, когда я сама захочу, а до этого пусть даже не пытается.
– А сама что думаешь?
– Что, когда смотрю на него я вижу его зарывшегося в ее шею и всегда буду видеть ту картину. А то, что он изменил тут сразу понятно, они вели себя, как слишком знакомые люди.
– Я не стану тебе ничего советовать, потому что только тебе решать, дорогая. Сможешь простить или нет.
– Пытаюсь знаешь представить, что вот мы миримся и живем дальше, а не могу, Дин. Меня воротит от него. И ты слышала с каким он гонором со мной говорит? Типа я виновна. Я словно разлюбила его резко за эти пару недель, честно. Вот ты бы что сделала? Просто подумай и представь.
– Знаешь, я бы точно не смогла быть с мужчиной, который взял и пошел к другой, а потом пустить его к себе. Касался ее тела, а потом ко мне… ладно, когда это было до, но вот так, когда малыш есть и столько лет брака. Нет, Вер, не смогла точно продолжать жить с мужчиной. Ведь если подумать о любви, то если моя сильна, и я могу простить, к примеру, то его просто пыль, раз он решил, что в чужой кровати ему теплее.
– Вот и я так думаю, дорогая. Только не понимаю почему.
– Вам нужно поговорить, Вер. Скажешь ему о своих намерениях, а там, не знаю, может скажет, чего толкового.
– Да что он скажет? Вряд ли он думал о сыне, которому еще даже года нет.
– Я с тобой, родная, – обхватываю ее ладонь своей и она, встрепенувшись, вытирает глаза.
– Так, ладно. Со мной понятно, что ничего не понятно. А ты? Рассказывай давай.
Едим обед, и я не спеша рассказываю ей события последних недель моей жизни.
– Погоди, – чуть ли, не подавившись она останавливает меня на том моменте, где я говорю, что Артем в моей жизни сегодня, это тот самый мужчина пятилетней давности. – И ты хочешь сказать, что не узнала красавчика?
– Я ж говорю, я старалась не запоминать его вообще. Да и в лицо особо не смотреть.
– Ну ты даешь. А он вспомнил говоришь?
– При чем сразу.
– Ну здорово, Дин. А ты ему говорила о том, что в жизни творится твоей?
– Пока нет. Я тут еще кое в чем признаться ему должна и не знаю, как.
– Ого, и в чем же?
Только открываю рот, чтобы сказать, как у меня начинает звонить мобильный.
– Фу, даже я знаю, что этот противный звонок стоит на Костю.
– Ага, приехал видимо, – поднимаю трубку. – Алло?
– Мы со стороны дороги, за кафе идем, выходи.
– Сейчас.
Голос у него был странный, конечно.
– Что?
– Да не знаю, какой-то он злой показался мне.
– Пф, Дина, а когда он был добрым в последний раз? Мне кажется, он родился уже недовольным на всех.
– Ладно, сейчас вернусь.
Спускаюсь с террасы и заворачиваю вправо, прохожу мимо нее по тропинке. Вижу малышку, но он не отпускает ее, как обычно, чтобы она бежала ко мне издалека.
Подхожу все ближе и мне не нравится происходящее. Вообще.
– Привет, Дина, – здоровается вдруг Костя и я слышу раздражение и злость в его голосе. – Я тут услышал интересную историю от дочери и мне вдруг стало интересно, кто такой дядя Артем,
