- Это кузен Динамита, - вздохнула она, подросток, полюбивший впервые. - Жду, не дождусь, когда он приедет !
Когда крики стихли, я спустился в подвал, где остался лишь Том, довольный увиденным только что.
- Так что, твой кузен приезжает ?
- Что ? Если ты нанял этого придурка, можешь продолжать без меня, - я был удивлен тому, что Тому так не нравилась идея, что Дэйви Бой Смит приезжает в Калгари.
Когда я вышел их подвала, я увидел на крыльце Хэтклиффа, пожирающего пойманную мышь. Я вдруг понял, что его лицо было точь - в - точь, как лицо Стю, который довольно помешивал чай на кухне. От мыши осталась лишь пара задних лап. По крайней мере, Стю позволил парню выбраться из подвала на собственных руках и ногах.
Том позвонил мне и спросил, можно ли ему поехать из Калгари в Реджайну на моей машине, вместо общего фургона. Он собирался улетать в Японию, и подумал, что неплохо было бы взять с нами Джули и Мишель. Я подумал, что в этой тысячемильной поездке мы все крепко сблизились. Мишель разбудила в Томе веселость, о которой я и не подозревал.
Когда мы подъехали к зданию в Реджайне, Том пригнулся и спрятался под нашими куртками, чтобы фанаты не видели нас вместе. В здании собралось немало зрителей, готовых посмотреть, как я отомщу ему за то, что из - за него потерял свой пояс. Это был наш первый " матч с лестницами ". Идея была придумана Дэном Кроффатом, протеже Стю, который был очень похож на Роберта Редфорда. Он и Тор Камата, рестлер с телом в форме груши, рожденный на Гавайях, чьи родители были родом из Мексики и Китая, собрали аншлаг в павильоне летом 1975 года, проведя первый в истории матч с лестницами. Сюжет между мной и Томом предполагал, что Джей Ар подвесил над рингом 5000 долларов в брезентовом мешке. Тот, кто первый поднимется по лестнице и сорвет деньги, выиграет матч и заберет всю сумму.
Когда прозвучал гонг, мы с Динамитом с такой яростью бросились друг на друга, что вскоре оказались за рингом. Я ударил его головой в стальной стул, и, хотя он пытался смягчить удар руками, он все равно врезался в стул жестче, чем я предполагал. Его голову отбросило назад. Я пытался отвернуться в последний момент, но наши головы встретились: Том разбил себе затылок, а я получил удар в нос. Я понял, что все плохо, когда смог просунуть мизинец в дыру на боку моего носа !
Я схватил его за волосы, затащил на ринг и принялся избивать кулаками, пока он не опустился на колени. Он цеплялся за мои ноги, как в настоящей драке, беспомощный и избитый. Я всегда считал, что умею наносить реалистичные удары, но в данном случае своим селлингом Том делал мои удары произведением искусства.
Когда я поднимал его с мата, я спросил, что с моим носом.
- О, черт, ты в дерьме !
Вот так я нарушил обещание, что никогда не сломаю нос, данное моей бедной маме. В рестлинге так много невыполненных обещаний.
Мы оба были залиты кровью, что еще больше разгорячило зрителей. Я помню, как Том высоко подпрыгнул со стальной лестницей в руках и направил ее прямо на мою голову. Я замер. Зрители ахнули. Том был настолько профессионален, что лестница едва задела мой лоб. Естественно, я продал удар так, словно мне пробило череп. Мы раз за разом пытались взобраться по лестнице но каждый раз падали. Наконец, я получил преимущество. Мы рассчитали время нашего столкновения так, чтобы лестница сбила рефери. Я поднялся на ноги раньше Динамита, но Фоли ударил меня сзади своей тяжелой тростью. Судья пришел в себя, но Динамит уже полз к лестнице. Шум толпы был оглушительным. Том уже был на верху лестницы, его пальцы скользили по мешку, когда я провел превосходный дроп - кик, как он меня и просил: " Просто дотронься до лестницы кончиками пальцев, я сам упаду так, как надо ".
Лестница немного покачалась и стала медленно падать ; в нужный момент Динамит спрыгнул с нее и сел на верхний канат, отскочил от него и вылетел за ринг, приземлившись прямо на Фоли. Я установил эту большую стальную лестницу под мешком и начал медленно подниматься за деньгами, удивляясь, зачем я все это делаю ради жалких 50 долларов. С каждым шагом вверх я начинал осознавать все острее, что эта размытая толпа кричащих и возбужденных людей по - настоящему верит в меня, и тогда меня осенило - ради этой веры я и делаю это. Кровь бежала ручьем из моего носа, но я снял мешок, и зрители взорвались новыми овациями. Было так громко, но я слышал лишь биение собственного сердца. Люди часто спрашивают, какой из моих матчей самый лучший. Возможно, это матч с лестницами, состоявшийся в 1981 году в Реджайне, провинция Саскачеван.
Нас с Томом залатали в больнице Пасхи, находящейся в квартале от арены. А потом мы поехали домой, приглушив радио, чтобы Джули и Мишель могли поспать на задних сиденьях. Каждый раз, когда я смотрел на них в зеркало, я замечал, как чернота вокруг моего глаза становится все больше и больше. Иногда мы с Томом смотрели друг на друга, молча соглашаясь, что только что отработали великий матч. Сейчас каждый раз, когда я вспоминаю о том матче, мне на память приходит цитата из Жоржа Брака: " Искусство - это рана, освещенная лучом света ". По - моему, в этом и состоит прелесть профессионального рестлинга.
Когда я пошел к маме на следующий день получить деньги за неделю, я пытался спрятать свое лицо, как мог, надвинув бейсбольную кепку, как можно ниже на нос. Но она тут же расплакалась: " О, дорогой, только не твой нос ! " Я смог лишь нежно обнять ее и пообещать, что все будет в порядке.
Новозеландский промоутер Стив Райкард увидел запись моего единственного боя на Гавайях и был так впечатлен, что как - то в декабре принялся расхваливать меня перед Лео. Лео подумал, что мне стоит там поработать, заявив, что сможет выбить мне гарантированные 1000 долларов в неделю и оплачиваемый проезд. Он сказал, что я всегда буду жить в одной и той же гостинице в Веллингтоне, а самая дальняя из всех арен, где мне придется выступать, находится всего в паре часов езды от гостиницы. Я хотел уехать с Джули из Калгари куда - нибудь, где мы будем проводить вместе больше времени, и я подумал, что Новая Зеландия как раз может подойти. Я попросил Лео позвонить Райкарду от моего лица и купил Джули билет на самолет ; она прилетит через пару недель после меня, а я тем временем осмотрюсь на месте и подыщу нам квартиру. Я должен был работать там 6 месяцев.
В ночь перед моим отъездом мы лежали в кровати, и Джули целовала швы на моем опухшем, заплывшем носе. Чернота вокруг моих глаз стала приобретать оттенки фиолетового и желтого. Кровь просачивалась через повязку на моем лбу, скрывавшую сегодняшние порезы, образовывая красное поле для игры в крестики - нолики. Я вдруг подумал, что Джули и я могли бы навсегда остаться жить в Новой Зеландии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
