что я голая, не считая клочка полотенца на моем теле, честно говоря не обещал долго держать оборону, заставляет прийти в себя. Напоминаю себе, что я воспитанная, хорошая девочка, которая никогда себе такого не позволяла.
— Ден, — шепчу, из последних сил. Здесь же еще и Карина где-то ходит, чтобы ее! Точно всем все расскажет. А парень уже к шее моей подобрался, и в плен меня берет. Честное слово, так и ждет пока полотенце с себя сниму и начну им как белым флагом махать, и кричать: "Возьми меня всю, возьми до последней капли"?
Пальчиками плечи его сжимаю, может ну его все? Двери закрыты, может стать плохой, очень плохой девочкой? Кэти, о чем ты думаешь???
— Ох, — меня подхватили под попку, любит этот парень когда на нем сверху, ничего не скажешь. Я без нижнего белья, прижата к стене, мои ноги обхватывают его талию… Хуже быть не может, просто нереально.
— Кэти… — Парень едва в руках себя держит, точно знаю, поскольку я снова с его младшим другом здороваюсь… Там что вообще нет перерыва на обед??? Всегда рады нас поздравлять?
— Ден, — Господи, ведь мне не хватает сил на то, чтобы что-то сказать. Например, послать его, попросить отойти, обозвать плохими словами, выкрикнуть проклятие… Нет, я просто дрожу в его руках, со мной творится такое, я даже не знала что такое можно чувствовать.
Жаркая волна накрывает тело… Я сама нахожу его уста, тело подбрасывает, становится горячо… Хочется, чтобы он вжался в меня, был еще ближе, настолько, насколько это вообще реально. Я ерзаю, подскакиваю на его руках, плотно прижимаюсь… Парень тяжело дышит, а мне… я… не знаю что делаю… Сама провоцирую его на этот глубокий поцелуй, наши языки будто спорят, меряются силами. Пытаются друг другу что-то довести. Волна поднимается все выше и выше. Я стону, он ловит каждый мой крик, стон, не выпускает их на волю, слишком жадный, хочет все и себе.
— Ааа, — я не выдерживаю, крики вылетают из меня, Ден вжимает меня в стену еще сильнее. Ведь ничего такого не происходит. Он одет, это лишь прикосновения, даже без рук, но как такое возможно? Откидываю голову назад, трудно дышу. Я чувствую что скоро все кончится, нужно всего лишь пару движений… Парень впивается зубами в мою шею, кусает, проводит языком… Какое невероятное ощущение, будто наказывает и сразу награждает за послушание.
— Это лишнее, — рычит Кожинский, и хватает рукой полотенца, полностью его с меня снимает. Господи, почему я позволяю делать ему это безобразие? Почему сейчас так плевать на то, что я совсем раздета? И чего я так жадно ловлю его взгляд, изучающий каждый миллиметр моего тела?
Я всматриваюсь в его глаза, такие хищные, страшные, они стали словно черные, поглощающие… Почему мне нестрашно? Он сейчас может такие вещи плохие со мной сделать… Хотя я уже не маленькая девочка, мне уже двадцать два, возможно самое время переходить к взрослой жизни?
Я не могу не наслаждаться его взглядом. Наверное, на меня еще так никто не смотрел, с таким восторгом, желанием. Он как будто меня пробует, медленно, растягивая удовольствие.
— Ты очень красивая, Снегурочка, — шепчет мне парень, а я дрожу в его руках. Наверное, я должна что-то сказать? Предупредить, что он один такой в моей жизни, кто видит меня в таком виде? Кто прикасается ко мне так, как он? Первый кому я это позволяю… Он делает из меня плохую, ненасытную девочку. Я хочу больше, намного больше, с ним… Пусть научит, пусть покажет. С ним же не может быть плохо?
— Я… Ден… Я…, - рота мне поцелуем закрывает, таким страстным, что голова кругом идет… Что он делает? Почему не спешит? Мы до сих пор у стены, хотя могли бы уже к постели идти.
— Мне нравится, как ты стонешь моё имя! Если бы ты знала, как ты на меня действуешь, долбаный наркотик, — рычит. Ушам своим не верю, быть такого не может.
— Ден, — не слушает, даже не пытается. Проводит языком от моего ушка и к шее, а я губу закусываю, стону… Господи, что же мы делаем? Там где Карина в соседней комнате, так нельзя, нельзя… Но время себе признаться — плевала я на ту Карину, плевала я на все на свете! Я столько времени была правильной, сильной, послушной. Все понимала, всех слушала. Чем мне родственники ответили? Мать той самой Карины? Уверена, эта зараза приперлась не просто так. Возможно она пойдет? Возможно ей станет стыдно? Пусть проваливает! У меня здесь моя личная жизнь налаживается!
— Ммм, — его язык ласкает мою нежную кожу… Неужели я такая чувствительная по жизни или это только с ним открываются такие свойства? Ведь до него мне и поцелуи не нравились, а сейчас я от них мало ум не теряю.
— Видишь, не так уж и плохо, когда ты прячешь свои иголочки, — шепчет, ну что за парень? Вот зачем меня драконить? Хочет услышать, что победил? Что я опустила голову? Признала поражение? Неужели это так важно?
— А ты я вижу не знаешь когда время заткнуться, — ворчу, реально бесит! Вот хорошо все, так зачем снова играть?
— Я вижу здесь кого-то нужно научить хорошим манерам? Чтобы на Вы и шепотом? — Да так противно улыбается, что я понимаю — сейчас что-то будет!
— Интересно, и как же ты собираешься… — моя улыбка в секунду с лица взлетает, потому что парень переводит руку с моей пятой точки и происходит что-то нереальное, плохое, порочное, непозволительное… Господи, он из меня сделает дьяволицу…
***
Вот скажите мне, в какой момент хорошая, воспитанная девочка переходит красную черту? Заступает за нее? Прыгает закрыв глаза? Или каждой хорошей девочке в жизни попадался на пути плохой парень? Который всеми возможными способами пытается показать, что быть плохой не так уж и страшно. Во всему есть свои плюсы, даже в том когда ты поддаешься на его провокации.
— Скажи, — парень рычит. Он уже минуту что-то пытается от меня добиться, а я самым наглым образом отказываюсь понимать в суть его слов.
— Ден, — я почти умоляю. Это больше невозможно терпеть, что он делает? Этому же должно когда-то прийти конец? Не может же тело так подбрасывать все время? Я натянута будто струна, тело стремится это все закончить… Но разве хочется заканчивать сладкие пытки?
— Говори, Любимова, или так и будешь карабкаться по стенам? — Что это как не угроза? А?
— Да что говорить??? — Я не выдерживаю, начинаю злиться. Вообще в такие моменты принято говорить?
