Она вернулась в спальню и увидела Джеррода, который тоже одевался к вечеру. За годы работы манекенщицей Камилла привыкла к виду полуодетых, да и просто раздетых мужчин, но то были коллеги, выполнявшие свою работу. А сейчас перед ней стоял ее муж. Стройный, широкоплечий, с темной порослью волос на груди, он казался олицетворением силы и мужественности.
Ее бросило в жар при мысли, что она может подойти к нему, коснуться этой груди, положить руки на его плечи...
– Обязательно делать это здесь? – возмущенно бросила Камилла, злясь на себя за фривольные мысли. Она отвернулась и присела на корточки перед чемоданом, чтобы достать кожаный ремень.
– Что делать? – удивленно спросил Джеррод, застегивая рубашку.
Трясущимися руками Камилла вытащила из чемодана ремень и бросила через плечо:
– Переодеваться, вот что!
– А куда мне деться? В коридор, что ли? – Она надела туфли.
– Для этого у нас есть ванная!
– Которую ты освободила полминуты назад, – огрызнулся он. – Я не расхаживаю перед тобой голым, а потому не считаю это проступком против нравственности. Не стану спорить с тобой о букве нашего брачного контракта, – продолжил он, подходя к ней вплотную, – но на один вопрос мне хотелось бы получить ответ. После того, как я только что спасовал перед тобой, уподобившись всем мужчинам, с которыми ты до сих пор имела дело, не испытала ли ты разочарование?
Камилла попятилась. Ноги плохо слушались ее.
– Разочарование?
– Испытала? Скажи, тебе хочется, чтобы я тебя поцеловал? Овладел тобой прямо сейчас?
– Нет! – вырвался из ее груди хриплый возглас.
– Удивительно, – криво усмехнувшись, сказал он. – Удивительно, но я тебе совершенно не верю. Ты вся дрожишь...
Он обнял ее за плечи, и Камилла лишь тихо застонала. У нее больше не было сил бороться. Губы его припали к ее рту, – и она поняла, что пропала...
– Ну, где же твои коготки, кошечка! – с хрипловатым смешком сказал Джеррод, отрываясь на мгновение от ее губ.
По телу Камиллы пробежала внезапная судорога. Она будто провалилась в длинный темный туннель, из которого нет выхода. Она хотела сопротивляться, но не в силах была даже пошевельнуться. Всхлипнув, она попыталась вырваться, но в следующее мгновение он уже опрокинул ее на кровать, придавив своим тяжелым телом. Борясь с тошнотой, она отвернула голову к стене, проклиная свою слабость и беспомощность.
Джеррод внезапно притих и, приподнявшись на локтях, заглянул в ее лицо.
– Камилла! – побледнев, прошептал он. – Что случилось?
Она с трудом повернула голову, и он окаменел, увидев ее застывший взгляд.
– Господи, что с тобой?
Словно издалека, она услышала свое имя, взглянула на бледное лицо Джеррода и при виде шрама, обозначившегося в эти секунды еще явственнее, неожиданно вернулась в реальность.
Этот мужчина был ее мужем, и они находились в гостиничном номере по дороге в Филадельфию, к его родителям.
Что с ней произошло? Камилла терялась в догадках, понимая лишь, что с ней повторилось то, что она пережила при их встрече в офисе, только в гораздо худшей форме. Боже, неужели она сходит с ума?
– Отпусти меня! – пробормотала она, больше всего на свете боясь, что он повторит свою попытку.
Но Джеррод мгновенно отодвинулся, и Камилла, не глядя в его сторону, поднялась, одернула платье и принялась закалывать волосы, рассыпавшиеся по плечам.
– Где эти проклятые заколки? – крикнула она, топнув ногой, и тут же глубоко вздохнула, кусая губы.
Скрипнула кровать, и рядом встал Джеррод, протягивая их на широкой ладони.
– Не нервничай, вот они.
– Я не нервничаю! – огрызнулась она, но, наткнувшись на ласковый взгляд его глаз, сконфуженно потупилась. – Спасибо.
– Дорогая, что с тобой... – начал он, протягивая к ней руку.
– Не прикасайся ко мне! – взвизгнула Камилла, холодея при мысли о том, что сейчас все может повториться снова. Но тут же осознав, что лишь нагнетает нервозность, попыталась взять себя в руки и успокоиться. – Пожалуйста, не прикасайся ко мне. Сейчас я этого не перенесу.
Подойдя к зеркалу, она стала приводить в порядок волосы, делая вид, что не замечает стоящего рядом Джеррода.
– Камилла, нам надо все обсудить, – сдержанно сказал он. – Я вовсе не собирался брать тебя силой. Мне казалось, что ты... Как бы ты ко мне ни относилась, я имею право знать, что происходит.
– Имею право! – обернувшись, фыркнула ему в лицо Камилла. – У тебя на меня не больше прав, чем у любого другого мужчины. И если уж на то пошло, я тоже имею право требовать, чтобы ты не лапал меня! – Она осеклась, чувствуя, что сейчас не стоит продолжать этот разговор. – Прости, мне нужно побыть одной.
Запершись в ванной, она уперлась руками в раковину и несколько раз глубоко вздохнула, приводя себя в чувство. Что с ней происходит? Сперва – ночные кошмары, теперь – это! Без сомнения, все это как-то связано между собой, но как? Силы небесные! Что-то темное таится в ней, но что, она не знает.
А тут еще Джеррод, требующий разъяснений. Как может она что-то объяснить, если сама ничего не понимает. Если бы здесь была Мерил! Она бы ее поняла! Но подруги нет, а значит, придется выкарабкиваться в одиночку. Главное – ничем не демонстрировать своей слабости. Впереди пробный выход на публику, надо к нему как следует подготовиться.
Приведя в порядок слегка испорченный макияж, она вышла из ванной и бросила Джерроду, томившемуся у окна:
– Надо торопиться, а то опоздаем. Я буду в соседней комнате.
– Только не рассчитывай, что я сделаю вид, будто ничего не происходит, – предупредил он, оборачиваясь к ней. – Я должен знать.
Камилла остановилась и холодно улыбнулась.
– Должен знать? Но что? Извини, я тебя не понимаю.
– Ах, да, ничего ведь не случилось. С тобой ничего не происходило, ты не убегала от меня в ванную... Извини, мне все это лишь привиделось!
– Я всего лишь положила конец пошлой комедии, – холодно и расчетливо нанесла удар Камилла.
– Что ты называешь пошлой комедией? – после долгой паузы спросил Джеррод.
Камилла растерялась. Она надеялась, что он будет достаточно умен, чтобы не задавать вопросов. Но Джеррод не боялся показаться глупым, и этим тоже отличался от всех мужчин, которые окружали ее прежде.
– Я имею в виду твои приставания, – с лету придумала она.
Брови его многозначительно приподнялись. Сложив руки на груди, он спросил с улыбкой:
– Ой ли?
Камилла ощутила легкую тревогу.
– По-твоему, я лгу? – колко спросила она. Он задумчиво потер рукой подбородок.
– Вопрос, конечно, интересный. Я ощущаю себя игроком в покер: не сблефуешь, не выиграешь партию. Но если ты даешь карт-бланш на вранье... Что ж, тогда пеняй на себя!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
