-Саргассы отступают - рыбаки уже три дня наблюдают это, мы начинаем готовить лодки и товары для торговли, а я с этого дня буду ежедневно проводить с вами обряды, которые помогут вам и в пути, и на материке, - он поправил свой причудливый головной убор и закрыл глаза, наверное настраиваясь.
-А когда именно мы уезжаем и почему Инди-ра не присутствует, она не едет? - я попыталась прояснить для себя ситуацию.
-Тээле! - повышая голос почти прикрикнул на меня Атару-чи, - ты все узнаешь, и тебе еще придется говорить там, где все будут молчать, но не сейчас!
Я прикусила язык - уж больно грозным Атару-чи выглядел в эту минуту.
Что ж, надо так надо. Я изо всех сил зажмурилась и принялась считать про себя от ста к единице. Почувствовав запах трав и ароматических масел, глубоко вздохнула - это было приятно.
Сначала я даже не разобрала, что Атару-чи начал бормотать что-то невнятное, какие-то слова на неизвестном мне языке. Хотя здешний я начала понимать с первого же слова, с первого дня. Здесь была странная помесь из старославянских, кельтских и вроде бы романских корневых сочетаний.
Впав в легкий транс, я почувствовала легкое кружение, которое словно бы унесло меня вперед во времени и я снова увидела белоснежный дворец, лица людей в белых одеждах - они улыбались мне. А потом мне показалось, что я разглядела свой художественный класс здесь на острове. Стены и потолок только были выше и белее, окна больше и застеклены. Что-то еще не совпадало и я попыталась всмотреться в эту картинку, однако вдруг все закончилось. Атару-чи сидел напротив нас уставший. Махнул нам, мол, идите. Мы с Аджаро поднялись одновременно и вышли молча.
-Что ты видел? - не выдержала я. Не может же быть, что его кино было таким же, как мое.
Аджаро, похоже, не собирался мне отвечать. Лицо его было хмурым, насупленным. Неужели он увидел, что нас ожидает что-то плохое? - дрогнула я мысленно.
Какие-такие перспективы перед нами разворачиваются?
Кстати, о перспективах…Давно уже собиралась провести урок на эту тему, а раз скоро уезжать, то надо поспешить.
-Пока! - бросила я своему молчаливому спутнику, сворачивая к своему дому. До него оставалось метров двести и он не пошел со мной дальше. Остановился и смотрел вслед - я чувствовала его взгляд - пока я не поднялась по ступенькам своего крылечка.
Перед сном я принялась повторять урок перспективы про себя - линейная, воздушная, точки схода, линия уровня глаз…нет, покачала я головой мысленно, нужно придумать для них что-то попроще. Ближе-дальше. Можно начать с этого, потом постепенно развернуть…
Засыпая, мне почему-то думалось, что тема перспективы - и в прямом и в переносном смысле возникла в моей голове не случайно. И слова Атару-чи…о том, что мне предстоит говорить тогда, когда все будут молчать и слушать - тоже не просто так.
В этом месте мой мозг сдался и я провалилась в сон.
Глава 20
Глава 20
Все две недели до нашего отправления деревня стояла на ушах, голове - кто на чем мог. До этого, надо сказать, ритм жизни был неспешным. Как будто солнце томило этих людей, делая их движения размеренными и неторопливыми. Работа словно спорилась сама собой, споров никаких не возникало, имущество было общим - только в домиках каждое собственное.
Все друг другу помогали, трутней не водилось - работали одинаково и с удовольствием.
Мне казалось, что такое место как здесь - единственное на земле.
На этой мысли я остановилась и задумалась. А ведь действительно, - подумала я, - мы точно были на планете Земля, я это чувствовала своими пятками, которыми уже бодро пересекала дорожки острова, спеша по своим делам.
Только откуда две луны? После уроков Атару и Эмина у меня осталось много вопросов. Спутник? Но времени на эти размышления у меня оставалось катастрофически мало - хотелось научить свою преемницу Илею всему, что знаю сама.
Я отпросила ее у Атару-чи и устроила ей целый обучающий марафон. Объясняла ей детали цвета, оттенков и тонов. Как смешивать колеры, передавать пространство и объемы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Илия оказалась идеальной ученицей - гораздо толковей, чем я в свое время.
Кстати о времени. Его было катастрофически мало и поэтому я устроила каникулы на две недели до нашего отъезда, рассудив, что проще и эффективней посвятить все это время ей одной. Тогда она сможет лучше научить детей тому, чего я не успела.
-Жалко уезжать, Тээле? - как-то спросила она меня, участливо заглядывая в глаза, идеально заканчивая между тем штриховку - наше занятие на сегодня.
И я снова убедилась, что безупречно выбрала себе замену. Ведь художник должен не просто передавать картинку, та чувствовать сердцем.
-Конечно жаль, Илея, - вздохнула я, поправляя углем ее ошибку в штриховке. Она на секунде нахмурилась, изучая, а потом деловито кивнув, с точностью профессионального чертежника повторила мой штрих. Просто гениальная одаренность, изумилась я.
-Я не помню свою прошлую жизнь, - продолжила я, - она началась здесь, где меня приняли, как родную. Здесь у меня дом, друзья, ученики…
-Аджаро…- лукаво продолжила Илея, - прищурив один глаз и добавив блик там, где его не хватало, - хотя, он же едет с тобой.
Аджаро? Я пыталась о нем не думать, но когда я не могла уснуть ночью, мне все-таки понималось, что привлекает он меня больше, как художницу - идеальный образец внешности.
Но то, что он не был для меня идеальным образцом мужчины - это было однозначно уже. Манекен, натурщик - услада для глаз, тно не для сердца.
Я снова вспомнила того Лазарева Илью из маршрутки. Возможно потому, что мою ученицу звали Илея. Вот этот зацепил с первого взгляда. И имя какое… Лазарь, пророк Илия…что-то сразило меня тогда незаметно, а сейчас периодически подтачивало.
Как жаль, что мы больше никогда не увидимся, потерявшись среди миров.
Я вспомнила свое любимое стихотворение Анненского.
Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя…
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.
Вздохнув, я сказала, чуть построже
-Ладно, Илея, давай продолжим. Смотри, как я сделала - чуть-чуть под другим углом и больше объема, видишь? - и мы принялись разбирать погрешности работы.
Тем временем в порту острова грузились лодки - сувенирами, фруктами, глиняной посудой и банками с водорослями саргасс - они так светились в темноте на пристани, что ночью небо сверкало в этой части острова, как северное сияние. И плюс две луны. Одна меняющаяся, обычная, а другая словно надкушенное яблоко, зеленоватая…и слегка искусственная.
Когда я совсем не могла уснуть, я выходила на свою террасу и смотрела завороженно на это волшебное космическое зрелище, пока у меня не начинала кружиться голова.
Каждый раз я обещала себе, что когда-нибудь нарисую это великолепие и уходила снова в постель, чтобы попытаться уснуть.
В эти дни я почти не видела ни Аджаро, ни Инди-ра, да и желания не было. Коль скоро мне предстояло расстаться с любимым Глазом бури, то и попрощаться я хотела именно с островом. Ну а их мне хватит и впоследствии, думала я.
-Выход в море завтра в ночь. Саргассы ушли, - объявил как-то Атару-чи на вечернем сборе у костра.
Ну все, подумала я, и, опустив голову тихо заплакала, снова ощутив себя Варей Бочкаревой, которую причудливые вихри судьбы вновь погонят куда-то.
Поднялся гомон, я почувствовала, что меня по очереди обнимает множество рук. Подняв голову, я снова увидела это необыкновенное сияние от банок с саргассами в районе пристани и две луны.
Я смахнула слезы и стала обнимать людей, которые стали мне родными и любимыми. Меня облепили дети, некоторые из них ревели, их родители тоже утирали слезы.
