Заметим кстати, что лоб Базена, даже совсем открытый, никогда не превышал полутора дюймов в вышину.
В ту минуту как Д’Артаньян кончил свой осмотр, кончилась и обедня.
Священник произнес «аминь» и удалился, благословив молящихся, которые, к удивлению д’Артаньяна, все преклонили колена. Он перестал удивляться, узнав в священнослужителе самого коадъютора, знаменитого Жана-Франсуа де Гонди, который уже в это время, предчувствуя свою будущую роль, создавал себе популярность щедрой раздачей милостыни. Для того чтобы увеличить эту популярность, он и служил иногда ранние обедни, на которые обычно приходит только простой люд.
Д’Артаньян, как и все, опустился на колени, принял причитающееся на его долю благословение, перекрестился, но в ту минуту, когда мимо него, с возведенными к небу очами, проходил Базен, скромно замыкавший шествие, д’Артаньян схватил его за полу; Базен опустил глаза и отскочил назад, словно увидал змею.
— Господин Д’Артаньян! — воскликнул он. — Vade retro, Satanas![6].
— Господин Д'Артаньян! — воскликнул он. — Vade retro, Satanas!
— Отлично, милый Базен, — ответил, смеясь, офицер, — вот как вы встречаете старого друга.
— Сударь, — ответил Базен, — истинные друзья христианина те, кто споспешествует спасению, а не те, кто отвращает от него.
— Я вас не понимаю, Базен, — сказал Д’Артаньян, — я не вижу, как я могу служить камнем преткновения на вашем пути к спасению.
— Вы забываете, — ответил Базен, — что пытались навсегда закрыть к нему путь для моего бедного господина; из-за вас он губил свою душу, служа в мушкетерах, хотя чувствовал пламенное призвание к церкви.
— Мой милый Базен, — возразил Д’Артаньян, — вы должны были бы понять уже по месту, где меня видите, что я очень переменился: с годами становишься разумнее. И так как я не сомневаюсь, что ваш господин спасает свою душу, то я хочу узнать от вас, где он находится, чтобы он своими советами помог и моему спасению.
— Скажите лучше — чтобы вновь увлечь его в мир? По счастью, я не знаю, где он, так как, находясь в святом месте, я никогда не решился бы солгать.
— Как! — воскликнул Д’Артаньян, совершенно разочарованный. — Вы не знаете, где Арамис?
— Прежде всего, — сказал Базен, — Арамис — это имя погибели. Если прочесть Арамис навыворот, получится Симара, имя одного из злых духов, и, по счастию, мой господин навсегда бросил это имя.
— Хорошо, — сказал Д’Артаньян, решившись перетерпеть все, — я ищу не Арамиса, а аббата д’Эрбле. Ну же, мой милый Базен, скажите мне, где он.
— Разве вы не слыхали, господин Д’Артаньян, как я ответил вам, что не знаю этого?
— Слышал, конечно; но я отвечу вам, что это невозможно.
— Тем не менее это правда, сударь, чистая правда, как перед богом…
Д’Артаньян хорошо видел, что ничего не вытянет из Базена; ясно было Базен лжет, но по тому, с каким: жаром и упорством он лгал, можно было легко предвидеть, что он от своего не отступится.
— Хорошо, — сказал д’Артаньян. — Так как вы не знаете, где живет ваш барин, не будем больше говорить о нем и расстанемся друзьями; вот вам полпистоля, выпейте за мое здоровье.
— Я не пью, сударь, — сказал Базен, величественно отводя руку офицера. — Это подобает только мирянам.
— Неподкупный! — проворчал д’Артаньян. — Ну и не везет же мне!
И так как д’Артаньян, отвлеченный своими размышлениями, выпустил из рук полу Базена, тот поспешил воспользоваться свободой для отступления и быстро удалился в ризницу; он и там не считал себя вне опасности, пока не запер за собой дверь.
Д’Артаньян, задумавшись, не двигался с места и глядел в упор на дверь, положившую преграду между ним и Базеном; вдруг он почувствовал, что кто-то тихонько коснулся его плеча.
Он обернулся и едва не вскрикнул от удивления, но тот, кто до него дотронулся пальцем, приложил этот палец к губам в знак молчания.
— Вы здесь, мой дорогой Рошфор? — сказал д’Артаньян вполголоса.
— Шш… — произнес Рошфор. — Знали вы, что я освободился?
— Я узнал это из первых рук.
— От кого же?
— От Планше.
— Как, от Планше?
— Конечно. Ведь это он вас спас.
— Планше? Мне действительно показалось, что это он. Вот доказательство, мой друг, что благодеяние никогда не пропадает даром.
— А что вы здесь делаете?
— Пришел возблагодарить господа за свое счастливое освобождение, — сказал Рошфор.
— А еще зачем? Мне кажется, не только за этим.
— А еще за распоряжениями к коадъютору; хочу попробовать, нельзя ли чем насолить Мазарини.
— Безумец! Вас опять упрячут в Бастилию!
— Ну нет! Об этом я позабочусь, ручаюсь вам.
Уж очень хорошо на свежем воздухе, — продолжал Рошфор, вздыхая полной грудью, — я поеду в деревню, буду путешествовать по провинции.
— Вот как? Я еду тоже! — сказал д’Артаньян.
— А не будет нескромностью спросить, куда?
— На розыски моих друзей.
— Каких друзей?
— Тех самых, о которых вы меня вчера спрашивали.
— Атоса, Портоса и Арамиса? Вы их разыскиваете?
— Да.
— Честное слово?
— Что же тут удивительного?
— Ничего! Забавно! А по чьему поручению вы их разыскиваете?
— Вы не догадываетесь?
— Догадываюсь.
— К несчастью, я не знаю, где они.
— И у вас нет возможности узнать? Подождите неделю, я вам добуду сведения, — сказал Рошфор.
— Неделя — это слишком долго, я должен их найти в три дня.
— Три дня мало, — сказал Рошфор, — Франция велика.
— Не беда. Знаете, что значит слово надо? С этим словом можно многое сделать.
— А когда вы начнете поиски?
— Уже начал.
— В добрый час!
— А вам — счастливого пути!
— Быть может, мы встретимся в дороге?
— Едва ли.
— Как знать. У судьбы много причуд.
— Прощайте.
— До свидания. Кстати, если Мазарини вспомнит обо мне, скажите, что я просил вас довести до его сведения, что он скоро увидит, так ли я стар для дела, как он думает.
И Рошфор удалился с той дьявольской улыбкой на губах, которая прежде заставляла д’Артаньяна содрогаться; но на этот раз д’Артаньян не испытал страха и сам улыбнулся с грустью, которую могло вызвать на его лице только одно-единственное воспоминание. «Ступай, демон, — подумал он, — и делай что хочешь. Теперь мне все равно: нет второй Констанции в мире».
Оглянувшись, он увидел Базена, уже снявшего с себя облачение и разговаривавшего с тем ключарем, к которому д’Артаньян обратился, входя в церковь. Базен был, по-видимому, очень возбужден и быстро размахивал своими толстыми короткими ручками. Д’Артаньян понял, что Базен, вероятно, внушал ключарю остерегаться его как только возможно.
