— Спасибо, что позволила спасти тебя, — сардонически усмехнулся Шерман. — Позволь предположить, что на этот раз ты все-таки не притворялась.
Внезапно Мелани обмякла как сломанная кукла, почему-то стало спокойно и хорошо. Даже измученное сердце стало биться ровнее.
— Зачем тебе все это, — еле слышно прошелестели ее слова. — Зачем спасать меня?
— Будь ты проклята! Затем, что я люблю тебя, дурочка! — грубо рявкнул Энтони, не потрудившись даже взглянуть на выловленное сокровище, и отчаянно замахал рукой. Повернув голову, Мелани увидела силуэт большого катера, надвигающийся на хрупкую лодчонку как океанский лайнер.
— Береговая охрана? — выдохнула Мелани в ужасе.
— Нет. Мои ребята. Уже несколько дней изучают эту акваторию. Как только я обнаружил на пляже твою одежду, то сразу связался с катером, а они нашли тебя с помощью радара. Эй, на борту! Брось-ка конец!
Мелани крепко закрыла глаза, когда ее закутали в одеяло, обвязали веревкой и с помощью шлюпбалки погрузили на борт катера.
Затем Энтони отнес девушку вниз по трапу; пройдя через кают-компанию в просторную светлую каюту, захлопнув за собой дверь, быстро снял тяжелый гидрокостюм с окоченевшего от холода тела. Энтони добродушно усмехнулся, увидев знакомые бюстгальтер и кружевные трусики, и сердце Мелани тоже почему-то немного оттаяло. Может, это не галлюцинация? Вдруг Энтони действительно сказал, что любит ее?
— Мои любимые, — пробормотал он и погладил зеленые кружева. — Маленькие штучки, которые так идут к твоим глазам.
И с этими словами быстро снял мокрые кусочки шелка, несмотря на неискренние возражения Мелани и явно притворные жалобы на его грубость. Махровое полотенце, которым Энтони энергично растер дрожащее тело, довершило процедуру возвращения «русалки» к жизни. Лицо и тело девушки порозовели.
— Какая же ты глупышка, — шепнул Энтони на ухо и поцеловал все еще синие от холода губы. Потом старательно высушил ее волосы махровым полотенцем, и мокрые темные пряди превратились в курчавую копну цвета красного дерева.
Энтони тоже сбросил одежду, обнаженный улегся рядом с Мелани на широкой койке и накрыл любимую теплым ярким пуховым одеялом, одновременно согревая девушку жаром своего сильного тела. Тем временем двигатели заработали на полную мощность, ритмично постукивая под полом их каюты, а за иллюминатором море побежало назад, соперничая в синеве с небом.
— Что ты съежилась? Ведь я ученый и все делаю по науке, — сказал Шерман и накрыл ее трепещущее нежное тело своим жарким и мускулистым.
Мелани ощутила его запах, кожу щекотали волоски на груди Энтони, биение его сердца отдавалось приятным эхом в напрягшемся теле. Под одеялом мужчина и женщина переплелись в чувственном объятии. По телу Энтони прошла дрожь, он уткнулся лицом в плечо любимой.
— Боже, как прекрасно!
Мелани поняла, что Энтони хотел сказать. На ресницах девушки появились слезы радости и умиления. Он осушил их теплыми губами.
— Извини, котик. Сначала согреться! А теперь вот что. Если бы ты соизволила подождать, пока я проснусь, то уже бы знала… впрочем, даже вчера вечером, если бы не устроила мне сюрприз. Меня зовут Энтони Шерман… второй.
— Второй? — изумленно прошептала Мелани. Что он хочет этим сказать? — подумала она.
— Да, чтобы различать меня и отца — Шермана первого, — с нажимом на слове «отца» сказал Энтони.
Мелани сморщила лоб.
— У вас одинаковые имена?
— Э, нет, меня зовут так же, — назидательно сказал Энтони, будто это имело какое-либо значение. — Незадолго до моего рождения отец заболел и в результате осложнения больше не мог иметь детей. Навязчивой идеей на всю жизнь стало у него продолжение рода — моя женитьба и появление внуков. Пойми, на свете два Энтони Шермана, один из них сидел за рулем автомобиля в тот страшный день — это был мой отец.
Бледное лицо Мелани, казалось, побелело еще больше, когда до нее дошел смысл сказанного.
— Но твой сын…
Пальцы Энтони нежно очертили контур ее губ.
— У меня нет сына. Тем «мальчиком» на заднем сиденье был я. Наверное, врачу, зашивавшему мне раны, показалось, что я еще совсем юн. Десять лет назад я действительно выглядел намного моложе своих лет, а доктор давно пересек пятидесятилетний рубеж. После гибели моей жены — Моники отец заявил, что, несмотря на мои увечья, я все же должен заняться продолжением рода. И устраивал бесконечные скандалы, требуя, чтобы я снова женился. В конце концов мне это надоело, и я плюнул на все — отца, его деньги, бизнес, который должен унаследовать и вообще на весь клан Шерманов. Мне в голову тогда не приходило, что его идея станет навязчивой, жажда мести полностью захватит разум отца, не оставив ничего иного, и в центре шторма окажешься ты…
Мелани сделала слабую попытку привстать, но Энтони крепко сжал девушку сильными руками.
— Значит, сценарий моего посещения острова задуман твоим папой? — все еще хриплым от морской воды голосом спросила Мелани.
— Представления не имею, — горячо возразил Энтони. — Во всяком случае, я не знал ничего, пока не заехал случайно к отцу на той неделе. Как обычно, разговор перерос в безобразный скандал. Папаша вдруг начал орать, осыпая нелепыми обвинениями тебя… мол, по твоей вине, Мел, его собственный сын отказался от отца… что он заставит тебя и Алису сполна заплатить за гибель нерожденного внука… он годами ждал и наконец заманил сестер туда, куда хотел. Захлебываясь словами, отец в деталях описывал, как отомстит вам, и тут со стариком случился апоплексический удар…
— О Боже! — в ужасе воскликнула Мелани и прижала ладонь ко рту, но Энтони не удивился ее сочувствию к судьбе человека, который собирался разделаться с нею и ее сестрой.
— Нет, отец жив, но в очень тяжелом состоянии, — грустно сказал Энтони, нежно сжав тонкую руку шершавыми, но теплыми пальцами. Он ближе придвинулся к Мелани, и ее сразу захлестнуло блаженной волной. — Как только отца забрали в больницу, я как следует пошарил в его рабочем столе на случай, если все эти дикие обвинения соответствуют истине, и нашел досье на тебя с сестрой и кипу контрактов с фирмой Картера. Я был в шоке, обнаружив, что все готово для мести, и не где-нибудь, а на моем любимом острове!
Энтони замолчал, и Мелани услышала, как сердце его застучало быстрее.
— На моем острове… — наконец продолжил Энтони. — Там, где я всегда прячусь от людского коварства и подлости. Видишь, это еще одно свидетельство, что у папы не все в порядке с головой. И якобы все делалось ради меня. Пришлось срочно отделаться от наемника, которого подыскали исполнить эту грязную работу, и, бросив все дела, я примчался сюда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
