Лукойо хихикнул:
— Ты, конечно, больше сюда не ходил.
— Нет, не ходил, — мрачно ответил Глабур. — Горшки — вещь, конечно, полезная, но не стоят такого пути, а бусы мы и сами делать умеем. Но дело не в этом. Эти куруиты… они все чего-то высматривают, и такая от них исходит злоба, что прямо чувствуешь ее и дрожишь, когда находишься с ними рядом. А уж как глянут на тебя, так сразу думаешь: небось прикидывают, какая из тебя выйдет жертва для их багряного бога Улагана.
Лукойо снова зазнобило, но он вымучил кислую ухмылку:
— Но они же не хватают абы кого, нет?
— Надеюсь, нет, — ответил Глабур, но как-то не слишком уверенно.
Бири выбрались на берег, сняли с кораклей шкуры и сложили их, каркасы затопили около берега, где мало кому пришло бы в голову их искать; Потом охотники стали думать о том, как спрятать каноэ. А это была задачка, ведь рядом — ни деревца. И все же минуло совсем немного времени, и Лукойо был потрясен — каноэ исчезли. От них не осталось ничего, только по берегу протянулся длинный низкий бугор, забросанный сухой травой и прошлогодними листьями.
Глабур обернулся к Огерну:
— А что теперь, вождь?
Это было сказано впервые, но Лукойо понял, что это правда. Огерн действительно был вождем, пускай всего лишь для этого небольшого отряда. У Лукойо при слове «вождь» сразу проснулось желание спорить и не слушаться, но он напомнил себе, что речь идет об Огерне, а не о Горине, и сдержался.
— Ты за частоколом был? — спросил Огерн у Глабура.
— Был, потому что там — то как раз самая торговля.
Огерн улыбнулся.
— Повезло тебе, что ты туда торговать пошел, а не еще зачем-нибудь.
— Еще хорошо, что живой ушел, — мрачно добавил Далван.
Огерн кивнул.
— Наверняка в том месяце у них хватало жертв. Значит, за частоколом места много?
— Там поместились бы две деревни размером с нашу! Вообще-то одна деревня там есть, если можно назвать деревней эти длинные куруитские хижины. Там, кроме четырех таких хижин, еще пятая, где живут их женщины.
Огерн нахмурился.
— Странно, что жены не живут со своими мужьями.
— А я не говорил, что это жены.
— Но как же еще… — Огерн запнулся и покачал головой. — Не обращайте внимания… Эти люди из южных городов… мне их никогда не понять. Ворота там только одни?
— Нет, есть и другие, поменьше, там только один человек может пройти — вдвоем не разминуться. Эти ворота позади, за храмом.
Лукойо вытаращил глаза.
— У них там и храм имеется?
— Ну, я же сказал, что за частоколом две деревни уместиться могут. Да, у них там есть храм, где они восхваляют Улагана. А рядом с храмом — тюрьма. У них одна стена общая.
— Легче заключенных в жертву приносить, — буркнул Огерн. — Ворота ночью закрыты?
— Закрыты и заперты на засов из цельного ствола дерева. Маленькие ворота с южной стороны тоже на ночь запираются.
— Что закрывается, то можно и открыть, — проворчал Далван.
— Это точно, — согласился Огерн. — Но я бы предпочел маленькие ворота. Там наверняка стоит только один стражник, ну, может быть, два, самое большее. Ну, друзья, кто из вас хочет отправиться в укрепление поторговать?
Мгновение стояла тишина, а потом все хором выкрикнули:
— Я!
Минуту спустя то же самое повторил и Лукойо. Вот ему-то не повезло — его-то и выбрал Огерн себе в спутники.
Бири вошли в город, когда солнце еще только-только поднялось над горизонтом. Шли по двое и по трое. Размеры города поразили Лукойо, так же как и число его жителей. Он был и потрясен, и подавлен. Как люди могли жить в такой тесноте? Как они тут жили — это было ясно, то и дело там и сям вспыхивали ссоры, дважды Лукойо видел, как дрались прямо на улицах.
Город Байлео вырос между укреплением на холме и берегом реки. Жилища тут попадались разные — от незнакомых Лукойо охотничьих хижин до шатров кочевников, которые он узнавал, и все же они были не совсем такие, как те, которые ставило его племя. Жилища разделяла улица шириной в добрых двадцать кубитов — обычная проселочная дорога. Трава в Байлео не росла — только немного деревьев. Зато посаженных растений было много, судя по высохшим остаткам прошлогоднего урожая.
Наконец они вышли на широкую улицу — шириной ярдов в двадцать. Дома тут были выстроены из саманного кирпича — такого ни Лукойо, ни Огерн ни разу не видывали, поэтому и уставились на дома с изумлением.
— Один хороший дождик — и их размоет! — воскликнул Лукойо.
— Верно, — согласился Огерн. — Но что это там за картинки на стенах?
Лукойо нахмурился.
— Вон там рыба нарисована, а вон там… ну точно, кусок мяса! Вон мера зерна, но что значит дымящаяся чаша рядом с ней?
— Этого не скажу, — отозвался Огерн. — Но гроздь винограда во-он там нарисована — это я вижу. На что же нужны эти рисунки? Не просто же для красоты!
— Они для того, чтобы все знали, какие у нас есть товары на продажу, — сообщил толстяк, появившийся в дверях дома, где была нарисована пенящаяся чаша. — Вот у меня пиво нарисовано. Если у вас есть что поменять, можете отведать пива.
— Пива? А что это такое? — Огерн сделал вид, что не знает.
Купец ухмыльнулся:
— Напиток, который делают из зерен по особому рецепту. Сделать его непросто — уходит неделя, а то и больше. Можете выпить все, что я наготовил, если дадите мне за это один маленький кусочек янтаря.
— Может быть, завтра, — довольно-таки заинтересованно ответил Огерн. — А сейчас нам надо поспешить в укрепление, посмотреть, как там обстоят дела с торговлей.
— Ну ладно, — с сожалением вздохнул купец. — Только поторопитесь, а то там, как только солнце садится, закрывают ворота.
— Спасибо тебе, незнакомец. — Огерн зашагал быстрее и на ходу бросил Лукойо: — Скупщики янтаря нам за камень побольше дадут, чем несколько чашек пойла, верно?
— Да, я думаю, купец предлагал не слишком выгодную сделку, — согласился полуэльф. — Огерн, а как ты думаешь, почему эта улица такая широкая?
— Гляди! — И Огерн указал в сторону частокола, до которого оставалось совсем немного. — Она ведет прямо к воротам! А широкая такая потому, что по ней без помех должен шагать отряд воинов плечом к плечу!
Лукойо медленно поднял голову.
— Похоже, ты прав. Тогда и мы пойдем по этой дороге плечом к плечу!
До ворот частокола они добрались тогда, когда закат окрасил небо в розовый цвет.
— Слишком поздно пришли, — сказал им дозорный. — Сегодня торговли уже нету.
— А не могли бы мы войти и переночевать в укреплении? — заглянув в ворота, попросил Огерн. — Я смотрю, другие торговцы остаются здесь, а нам бы хотелось попасть на рынок пораньше, с самого утра.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
