И далее Уинстон Черчилль пишет лично о Николае II:
Бремя последних решений лежало на нем. На вершине, где события превосходят разумение человека, где все неисповедимо, давать ответы приходилось ему… Воевать или не воевать? Наступать или не наступать? Идти вправо или влево? Согласиться на демократизацию или держаться твердо? Вот поля сражений Николая. Почему не воздать ему за это честь? Несмотря на ошибки — большие и страшные — тот строй, который в нем воплощался, которым он руководил, которому своими личными свойствами он придавал жизненную искру, к этому моменту выиграл войну для России… [16, c. 502–503] [12].
И вот, в такой сложный для России момент, в марте 1917 года, Николая II заставляют отречься от престола. Мы расскажем об этом подробнее в третьей части этой книги («Россия, которая не знала»). Здесь отметим только очень неприглядную роль, которую сыграли в заговоре генералов тот самый начальник штаба, генерал-адъютант Алексеев и командующий Северо-Западным фронтом генерал Рузский, бывшие членами масонской «Военной ложи» [12] Николай и Александра, если и не знали точно, какие именно «темные силы» вели против них, против царской России затяжную и беспощадную войну, если они и не знали руководителей «закулисья» поименно, то догадывались об этом.
Из письма Александры Федоровны мужу 21 сентября 1916 года:
Вот эти скоты Родзянко, Гучков… и Ко являются душой чего-то гораздо большего, чем можно предположить (я это чувствую), у них цель вырвать власть из рук министров… Но ты скоро всех увидишь и обсудишь это, а я спрошу совета у Нашего Друга. Так часто у Него бывают здравые суждения, которые не приходят другим на ум, Бог вдохновляет Его.
Свое слово могла сказать Русская Православная Церковь — в феврале 1917 года еще могла сказать. Но ее иерархи опять промолчали, как и в марте 1905 года.
* * *
5 августа 1917 года флотилия из трех пароходов с Царской семьей на одном из них проплывала по Тоболу мимо села Покровского. С палубы был виден большой дом старца Григория Распутина. О чем Романовы думали тогда? Конечно, мысленно поминали ушедшего друга. Позднее, в подвале дома Ипатьева на телах расстрелянных найдут образки с его изображениями…
В Тобольске семью разместили в доме губернатора. Шло время, и приближался предсказанный Авелем и Серафимом Саровским роковой июль 1918 года. Жалели ли они о том, что не удалось бежать за границу, в Англию, — и хотели ли они этого? Сохранились письма Александры Федоровны Анне Вырубовой, оставшейся в Петрограде.
Я чувствую себя матерью всей России и страдаю за нее, также как и за своего ребенка, несмотря на все прегрешения и все ошибки. Ты знаешь, что нельзя вырвать любовь из своего сердца, как и нельзя вырвать из России эту черную неблагодарность Царю [письмо от 10 декабря 1917 года].
И еще одно письмо, от 13 марта 1918 года:
Господи, как я люблю мою родину со всеми ее недостатками!.. Каждый день я благодарю тебя, что ты оставил нас здесь, а не отправил дальше, за границу.
О большевистском перевороте в Петрограде Николай и Александра узнали в Тобольске 15 ноября 1917 года. Россия пала — в позоре, разгроме, беспорядке. Сбылось последнее пророчество последнего волхва. Но на самом дальнем западе Европы, в безвестной маленькой португальской деревне Фатима, уже прозвучало тогда слово Богородицы, — слово о будущем России.
Глава 9
1917 год. Португалия — Тобольск
Чудо Фатимы и Николай II
С мая по октябрь 1917 года в далекой португальской деревне Фатима происходили чудесные вещи: трем маленьким пастушкам являлась Богородица и рассказывала о судьбах мира и России в XX веке. В сентябре и октябре на поле Кова-да-Ирия, где происходили эти чудеса, собирались уже десятки тысяч людей. Об этом писали газеты Португалии, Великобритании и других европейских стран.
Более подробно об истории Фатимского чуда можно прочитать в нескольких книгах зарубежных авторов, опубликованных на русском языке [14, 33, 37, 38] и в моей книге «Мистические ритмы истории России» [27, глава «Фатима»]. Здесь мы остановимся на тех аспектах этой истории, которые связаны непосредственно с Николаем II.
Знали ли о чуде Фатимы в России в 1917 году? Знал ли об этом находившийся тем летом под стражей Временного правительства в Тобольске Николай II?
В 1975 году в Нью-Йорке на английском языке были опубликованы мемуары бывшего учителя царских детей Чарльза Сиднея Гиббса под названием «Дом особого назначения» [1], подготовленные к печати его внучатым племянником. Гиббс находился при Царской семье до ее отправки из Тобольска в Екатеринбург. Затем он бежал к белым, работал в Екатеринбурге со следственной комиссией Николая Соколова; позже вернулся на родину, в Англию. Там он перешел из англиканства в православие, принял монашество под именем отца Николая и до последних дней возглавлял православную общину в Оксфорде. Умер он в 1963 году в возрасте восьмидесяти семи лет.
При жизни Гиббс не любил рассказывать о том, что ему пришлось пережить в России, но после смерти в его доме был обнаружен обширный архив. Американский журналист Дж. Тревин с помощью родственников покойного отца Николая издал эту книгу.
Из воспоминаний Гиббса следует, что Николай II получал в Тобольске довольно много газет, в том числе иностранные, но приходили они с месячным опозданием. Ниже я привожу (с незначительными сокращениями) отрывки из книги И. Бунича [4]. Впрочем, возможно, И. Бунич нашел эти сведения в одной из других книг о Чарльзе Гиббсе, опубликованных на Западе.
Где-то в середине октября 1917 года, писал Гиббс, до Тобольска дошли газеты с описанием так называемого Фатимского чуда. Государь получал в Тобольске много газет, включая и иностранные, но все они приходили по меньшей мере с месячным опозданием. В середине октября пришли некоторые газеты, вышедшие еще в июне и июле. Его Величество дал мне посмотреть несколько газет, где под разными заголовками давалось описание Фатимского чуда. Суть происшедшего сводилась к следующему.
13 мая нынешнего года у деревушки Кова-да-Ирия, расположенной вблизи португальского города Фатима, Лючия Эбобера десяти лет, Франциско Марто девяти лет и его сестра Джансита Марто семи лет гуляли в поле недалеко от своих домов. Внезапно в ясном небе дети увидели яркую вспышку света. Решив, что это молния, они бросились под укрытие большого дуба, но остановились в изумлении, увидев парящий на высоте не более трех футов светящийся шар светло-зеленого цвета, внутри которого находилось существо в сверкающей белой мантии с лицом, излучающим сияние.
«Не бойтесь, я не причиню вам вреда», — произнесло существо мягким женским голосом.
Испуганные дети спросили у нее, кто она и откуда.
«Я прибыла с небес, — ответила она, — и прошу вас приходить сюда в течение шести месяцев каждое тринадцатое число в это самое время. Тогда я скажу вам, кто я и чего хочу. После этого я явлюсь на Землю седьмой раз».
Она попросила детей ежедневно молиться Пречистой Деве и за мир на Земле. Затем шар в полной тишине стал подниматься и исчез. Трое детей вернулись домой и пытались рассказать родителям о ниспосланном им видении, однако взрослые не восприняли эту историю серьезно. Но слух о чуде распространился и, когда 13 июня дети снова направились к старому дубу, их сопровождала, держась на почтительном расстоянии, небольшая группа паломников. Паломники видели светлозеленый искрящийся шар, который завис на уровне детских глаз. Тот, кто осмелился подойти ближе, услышал голос. Но это был голос Лючии Эбобера.
«Когда ночь озарится невиданным светом, — говорила девочка, глядя куда-то в даль, — знайте, что это великое знамение, которое дает вам Господь, желающий покарать мир за его преступления. Чтобы предотвратить грядущее несчастье, я попросила Господа наказать только Россию. Если моя просьба будет удовлетворена, Россию накажут преобразованием. Молитесь за Россию!»
Все газеты отмечали, что вряд ли неграмотные крестьянские дети из глухой португальской деревушки имели какое-то представление о России. Это было просто невероятно! Между тем, — продолжал Гиббс, — после призыва молиться за Россию, которую Господь решил покарать «преобразованием», Лючия объявила окончательный приговор Святой Девы. Это произошло 13 июля 1917 года.
