— Ну, как ты себя чувствуешь?
Ник сидел, облокотившись на подушки, с непроницаемым выражением лица. Все же ее слова проникли в его сознание, и он бросил на нее взгляд:
— Прекрасно. Завтрак сейчас принесут.
Похоже, он не был расположен беседовать. Поэтому Алекс коротко кивнула:
— Ага, хорошо.
С этими словами она опять растянулась на кровати. Тревожный звоночек внутри превратился в набат и гремел во всю мощь.
Лихорадочная страстность ночи растворилась в потоке сожалений и чувства вины; Алекс хотелось разрыдаться от горечи и разочарования. Собрав остатки своего неистощимого, как она всегда думала, оптимизма, не в силах поверить, что все могло исчезнуть в одно мгновение, она решила вести себя так же, как он. Легко приподнявшись на подушке, она придвинулась к нему. Ник посмотрел на нее и поспешно отвел глаза. Проследив за его взглядом, она заметила, что одеяло сползло. Она рывком потянула его на себя. Розовые соски, которые он так умело ласкал всего несколько часов назад, теперь недвусмысленно выдавали ее. Почему-то она почувствовала себя последней шлюхой. Алекс ждала, что Ник отодвинется, но он сидел так неподвижно, что она невольно прислушалась, дышит ли он. Она взглянула на него, но он, казалось, забыл о ее существовании, уставившись куда-то в стену.
Стук в дверь прервал ставшую невыносимой тишину. Ник вскочил с кровати, позаботившись о том, чтобы не предстать перед официантом в чем мать родила, и наскоро обернулся полотенцем. Глядя на его длинные обнаженные ноги, Алекс с горечью подумала, что вчера вечером он был бы только счастлив, если бы официант увидел ее. В холодном же свете дня она стала для него обузой. Картинка из эротического журнала потеряла свое очарование. Может, дело в этом, а может, он был самым обыкновенным хлыщом, из тех, что смываются, как только получают желаемое. Что-то внутри ее протестовало против такой мысли, но Алекс отлично знала, как мужчины умеют лгать. По роду своей деятельности она сталкивалась с этим постоянно. Они обманывали жен и подружек, привычно нашептывая ей банальности, которые она так же привычно пропускала мимо ушей. И ведь главное — они сами верили в то, что говорили.
Ник поставил поднос с завтраком на кровать и протянул Алекс чашку кофе. Он автоматически положил кусочек сахара, как она любила. Сколько раз он готовил ей кофе у Саймона… Она с благодарностью улыбнулась, втайне надеясь, что кофеин поможет развязать ему язык. Алекс не помнила, чтобы Ник когда-нибудь жаловался на плохое самочувствие по утрам, но возможно, у него тоже болела голова и во рту было скверно. Алекс искренне хотелось в это верить: что угодно, только бы не то, о чем она подумала. И все же она допускала: даже самый лучший мужчина на свете в любой момент мог обратиться в монстра под названием Гнусный Обманщик.
Завтрак был что надо. Алекс изрядно проголодалась: без сомнения, результат бесконечных ночных удовольствий. Да, бесконечных, пока не наступил рассвет, а с ним не развеялось и наваждение. Украдкой взглянув на Ника, она заметила, что он все так же изучает обои на стене, задумчиво пережевывая тост. Он сидел на краешке кровати, держась от Алекс на расстоянии. Полотенце по-прежнему было на месте. Сомневаться не приходилось — все было слишком очевидно.
Проведя ночь без сна, в самых глубоких и мрачных размышлениях, Ник утратил свою обычную восприимчивость к настроению других людей. Он ушел в себя, всевозможные мысли крутились у него в голове. Особенно выделялась одна: по части платежеспособности он безнадежно в хвосте своих сверстников. Было довольно трудно разыгрывать благородного спасителя, когда его бюджет едва ли превосходил издержки Ричарда на карманные расходы. С какой стороны ни посмотреть, приходилось признать, что Алекс вынуждена торговать собой, и вряд ли он мог ее выручить, не имея такой мелочи, как чековая книжка. И тут еще одна мучительная мысль пронзила сознание Ника: а что, если она вовсе не хочет, чтобы ее выручали? Вполне возможно, она довольна своим положением. Ник не мог представить, чтобы Алекс нравилась такая подработка, и предпочитал об этом не думать, но ведь на крайний случай у нее всегда был Ричард, такой надежный и состоятельный…
А вдруг ей в кайф водить этих парней за нос? Может, ей нравится таким образом улаживать проблемы с банком, ведь это тешит самолюбие… Разумеется, невероятно, чтобы какой-нибудь толстопузый бизнесмен мог избавить ее от комплексов, но, похоже, она не замечает, какое впечатление производит на мужчин — и в частности на него. Явный признак заниженной самооценки. Из того, как она вела себя вчера, было очевидно: ей и в голову не приходило, что он увлечен ею. Ник, без сомнения, проходил у нее под грифом «платонические отношения». Это сквозило в каждом ее жесте в те вечера, когда она приходила к ним посидеть за стаканчиком вина.
Порой он чувствовал себя как незваный гость на девичнике. Алекс с Саймоном жаловались друг другу на жизнь, тут же хихикали, а он изо всех сил старался расслышать каждое слово и делал выводы. Это было весьма поучительно. Информация оказалась очень кстати в решающий момент, когда она наконец попалась в расставленные для нее сети. Зная о ее патологической неуверенности в себе, он позаботился о том, чтобы она чувствовала себя в своей тарелке, и с удовольствием наблюдал, как она расцветает у него в руках. Не исключено, что шампанское в данном случае подействовало значительно сильнее, чем его — что и говорить, не столь опьяняющие — чары.
Итак, Ник хранил непроницаемое молчание, в то время как Алекс старалась найти хоть какое-то объяснение этой вечной мужской непоследовательности. Ночью он чуть ли не валялся у нее в ногах, а теперь она была не уверена, что он согласился бы к ней прикоснуться. Долго и тщательно Алекс вспоминала всю последовательность событий, пытаясь поймать тот момент, когда расклад сил поменялся таким катастрофическим образом. Наконец она пришла к выводу, что проспала этот момент. В прямом и переносном смысле. Она прокручивала в памяти весь разговор, который предшествовал тому, что между ними произошло, и вдруг отвратительная, унизительная мысль пронзила ее. Какая же она тупица! Придав своему лицу сочувственное выражение, Алекс придвинулась к Нику ближе и осторожно взяла его за руку. Тут потребуется весь ее такт.
Дабы убедить его в том, что все хорошо, она заговорила нарочито небрежно:
— Ник, мне так неловко… Я чувствую себя дурой. Ну как? В смысле, у тебя все в порядке? Потому что тебе в самом деле не о чем беспокоиться. Я имею в виду, в постели. Продолжай практиковаться и скоро приспособишься. Ха-ха.
Он посмотрел на нее, будто на сумасшедшую. При свете дня он абсолютно забыл о своей выдумке и теперь не мог взять в толк, о чем она говорит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});