Наступила тишина. Матильда, которая никогда в жизни не слышала, как вслух читают великую романтическую поэму, была глубоко растрогана.
— Это похоже на музыку, — прошептала она.
— Это и есть музыка, — задумчиво сказала мисс Хани и, словно смущаясь проявлять на людях очень личные и тайные чувства, поспешно толкнула калитку и пошла по тропинке к дому.
Матильда попятилась: это место казалось ей каким-то нереальным, неземным, загадочным и фантастическим, как рисунки в сказках братьев Гримм или Андерсена. Перед ней был домик бедного лесоруба, в котором жили Ганс и Гретель. В таком домике могла бы жить бабушка Красной Шапочки, или семь гномов, или три медведя, или другие сказочные герои.
— Смелее, моя дорогая, — позвала мисс Хани, и Матильда поспешила вслед за ней по тропинке.
Входная дверь оказалась без замка, а зелёная краска, которой когда-то была выкрашена дверь, вся потрескалась и облупилась. Мисс Хани подняла щеколду, толкнула дверь и вошла. Хотя мисс Хани была невысокого роста, ей пришлось нагнуться. Матильда вошла следом за ней, и ей показалась, что она очутилась в каком-то тёмном узком тоннеле.
— Можешь пройти на кухню, поможешь мне заварить чай, — сказала мисс Хани и направилась по тоннелю в кухню, если, конечно, это можно было назвать кухней.
Размером она была не больше шкафа для одежды, с маленьким окном. Под окошком была раковина, но почему-то без крана. К стене напротив окна была прибита полка, предназначенная, по-видимому, для приготовления еды, а над ней висел единственный шкафчик. На полке стоял примус, кастрюля и полбутылки молока. Примус — это небольшая походная плитка, которая работает на керосине.
— Принеси немного воды, пока я разожгу примус, — попросила мисс Хани. — Вот возьми ведро. Колодец на улице. Привяжи ведро к концу верёвки и опусти в колодец, только смотри сама не упади в него.
Матильда, ошеломлённая сильнее, чем когда-либо, взяла ведро и направилась на задний двор. Там она увидела обычный деревенский колодец с деревянной крышей. Верёвка, намотанная вокруг простого устройства для набирания воды, свисала в тёмную бездонную дыру. Матильда подняла верёвку и, привязав её к ручке ведра, стала опускать его до тех пор, пока не услышала всплеск. Она принялась крутить ручку, вытаскивая ведро, и в нём — вот чудо! — действительно оказалась вода.
— Столько хватит? — спросила Матильда, когда вернулась в кухню.
— В самый раз, — ответила мисс Хани. — Мне кажется, тебе раньше не приходилось этого делать?
— Никогда, — сказала девочка. — Это так весело! А как вы набираете воду для ванны?
— Я не принимаю ванну, — сказала мисс Хани. — Я моюсь стоя. Нагреваю ведро воды на примусе и моюсь.
— Вы взаправду так делаете? — не поверила Матильда.
— Конечно. Все бедные люди в Англии мылись так на протяжении многих веков. И у них не было примусов, они грели воду на костре.
— А вы бедная, мисс Хани?
— Да, — ответила та. — Я очень бедная. Зато примус у меня хороший, не так ли?
Примус шумел на сильном огне, и вода в кастрюле начинала закипать. Мисс Хани достала из шкафчика чайник для заварки и положила в него щепотку чаю. Затем она отрезала два тоненьких кусочка от половинки булки и намазала их маргарином.
«Маргарин, — подумала Матильда. — Должно быть, она и вправду очень бедная».
Тем временем мисс Хани достала поднос, поставила на него две кружки, заварной чайник, полбутылки молока и тарелку с двумя бутербродами.
— К сожалению, у меня нет сахара, — сказала она.
— Всё в порядке, не беспокойтесь, — ответила Матильда.
Она понимала всю деликатность ситуации и старалась не обидеть свою учительницу.
— Давай пойдём в гостиную, — предложила мисс Хани.
Взяв поднос, она направилась через тёмный коридор-туннель в комнату. Матильда последовала за ней, но на пороге так называемой гостиной остановилась в полном изумлении. Комната была маленькая, квадратная и голая, как тюремная камера. Слабый дневной свет проникал в неё сквозь единственное узкое окошко без занавесок. Вместо мебели стояли три перевёрнутых деревянных ящика, два из них служили стульями, а третий, стоявший между ними, — столом. И всё. На стенах не было картин, а на полу из грубых неотёсанных досок с забитыми пылью щелями не было ковра. Потолок был настолько низким, что Матильда, подпрыгнув, могла бы дотронуться до него кончиками пальцев. Стены в комнате были выкрашены в белый цвет, но на краску это было не похоже. Матильда потёрла о стену пальцем, оказалось, что та покрыта дешёвой побелкой. Так обычно красят стены в коровниках, конюшнях и курятниках.
Матильда была в шоке. Неужели здесь живёт её всегда изящно одетая учительница? Неужели сюда она возвращается после работы? В это было трудно поверить. Но почему она живёт так бедно? В чём причина? Матильда была уверена, что здесь явно что-то не так.
Мисс Хани поставила поднос на один из трёх ящиков.
— Садись, моя дорогая, — сказала она, — давай выпьем горячего чаю. Бери бутерброды, они для тебя. Я никогда не ем дома. Мне вполне хватает школьного обеда.
Матильда осторожно присела на перевёрнутый ящик и из вежливости откусила кусочек хлеба с маргарином. Дома бы ей дали хорошо поджаренный тост с клубничным джемом, а может, и бисквитное пирожное в придачу. Но здесь было гораздо интереснее. В доме мисс Хани существовала какая-то тайна. Матильда в этом даже не сомневалась и твёрдо решила выяснить, в чём тут дело.
Мисс Хани разлила чай по кружкам и добавила немного молока. Казалось, она вовсе не испытывала неловкости от того, что ей приходилось сидеть на перевёрнутом ящике и пить чай из кружки, которую она держит на колене.
— Знаешь, — сказала она, — я долго думала о том, что ты сделала со стаканом. У тебя появилась необыкновенная сила, моя девочка.
— Да, мисс Хани, я знаю, — ответила Матильда, доедая бутерброд.
— Насколько мне известно, — продолжала учительница, — ещё никому в мире не удавалось передвигать предметы, не прикасаясь к ним.
Матильда молча кивнула.
— Было бы очень любопытно узнать, есть ли у твоих возможностей предел. Знаю, знаю, ты думаешь, что можешь двигать абсолютно всё, но у меня на этот счёт есть некоторые сомнения.
— Я бы хотела попробовать сдвинуть что-нибудь действительно большое, — сказала Матильда.
— А как насчёт расстояния? — спросила мисс Хани. — Тебе всегда необходимо находиться близко к предмету, который ты хочешь сдвинуть?
— Не знаю, но неплохо было бы выяснить, — ответила Матильда.
История мисс Хани
— Нам некуда спешить, — сказала мисс Хани, — так что наливай себе ещё чаю. Бери второй бутерброд, ты, должно быть, проголодалась.
Матильда послушно взяла второй кусок хлеба с маргарином и стала медленно жевать. Маргарин был вполне сносным, она не отличила бы его от масла, если бы не знала.
— Мисс Хани, — неожиданно спросила Матильда, — вам мало платят в школе?
Мисс Хани посмотрела на девочку проницательным взглядом:
— Вовсе нет. Я получаю столько же, сколько и другие учителя.
— Значит, это очень маленькие деньги, если вы так ужасно бедно живёте, — сказала Матильда. — Неужели остальные учителя живут так же, как вы, — без ванны, без мебели и кухонной плиты?
— Нет, просто я печальное исключение, — довольно сухо сказала мисс Хани.
— Наверное, вам нравится жить так просто, — решила Матильда. — Не надо делать уборку, вытирать пыль, потому что у вас нет мебели. А холодильника у вас нет, наверное, потому, что вам не хочется ходить по магазинам за продуктами — ну, там за яйцами, майонезом или мороженым.
Тут Матильда заметила, что лицо мисс Хани стало непроницаемым, а сама она вся напряглась, плечи её ссутулились, губы плотно сжались. Она сидела, держа в руках кружку с чаем и уставившись взглядом в пол, словно пыталась найти ответы на простодушные вопросы ребёнка.
Наступила неловкая тишина. В мгновение ока атмосфера в маленькой комнате полностью изменилась, наполнившись какой-то тайной.
— Простите, что спросила вас об этом, мисс Хани, — извинилась Матильда. — Это не моего ума дело.
Мисс Хани как будто пришла в себя. Встряхнув плечами, она медленно поставила кружку на поднос.
— Почему же? — сказала она. — Ведь ты же всё-таки спросила. Ты умная девочка и не могла не удивиться. Наверное, я сама хотела, чтобы ты спросила. Может, для этого я тебя и пригласила к себе. Кстати, ты мой первый гость за два года, что я живу здесь.
Матильда молчала. Она чувствовала, что напряжение в комнате всё возрастает.
— Ты мудра не по годам, моя дорогая, — продолжала мисс Хани. — Это просто поразительно. Хотя ты выглядишь как ребёнок, на самом деле ты вовсе не ребёнок, потому что рассуждаешь как взрослый человек. Тебя следует называть взрослым ребёнком, если ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду.
