- "Заработки - до одной пачки сигарет в день!" - Это Стармех углядел.
- "Гербалайфа не держим!" Вомбат, а что такое гер-балайф? - спросил Азмун.
- Это что-то вроде злой собаки, - брякнул Вомбат. Ему и самому стало любопытно. - Зайдем, что ли?
Так. Выходит, это Вомбат виноват, что Команда в полном составе вперлась на эту "биржу". А уже через пять минут мелкий егозливый старичок, брызгая слюной, скакал вокруг них и предлагал "тиснуть контрак-тец" и "обмыть обновку". А еще через час мы все очутились в ближайшем трактире, где с удовольствием дернули "по пол кружки чистого за счет фирмы". А на следующее утро тот же старичок растолкал Вомбата пинками и долго объяснял дорогу к Холму Ъ. Там через два часа после рассвета нас должен был встретить проводник.
Вот к нему-то мы сейчас и опаздываем.
Дело никто толком не объяснил, но опасности и оплату гарантировали. С другой стороны, почему бы не попробовать?
- Все. Готовы. - Вомбат поднялся, быстро и внимательно осмотрел всех, дернул правый ремень на плече Двоечника: поправь, с сомнением покачал головой над Лениными ботинками: слабоваты. Скомандовал: "Бегом!" - и первым перешел склизкую лягушачью тропу.
- Командир, - Стармех на бегу поравнялся с Вомбатом, - я подумал, может, срежем немного?
- Где? - Ну ты надумал, парень. Где ж ты раньше был? Три часа почти валял дурака на пригорке, над Саней изголялся. Чего было раньше не сказать?
- Я проход один знаю, между болотами. Если получится, сразу к Холмам выйдем. А там…
- Что значит - если получится? - Ненавижу что-то обсуждать на бегу. Так и подмывает рявкнуть на Диму, чтобы в строй стал.
- Да получится, получится, я точно помню! Есть там проход! Вешками отмеченный. Километра два можно выгадать! . Эх, ладно, рисковать так рисковать! Командир чуть притормозил, пропуская Стармеха вперед:
- Показывай.
Выгадать-то мы, конечно, выгадали. Ну пусть не два километра, а полтора от силы. И в болоте все по уши перемазались. Но зато к Холму Ъ подошли - мама дорогая! Это ж не холм, это Эверест какой-то! Желтый известняк крошился под ногой, комками осыпаясь вниз. Где-то высоко робко зеленели чахлые сосенки.
- Мы-ы здесь не пройдем… - задумчиво протянул Азмун, запрокидывая голову.
- Ну я-то, положим, заберусь… - так же задумчиво отреагировал Леня.
- И что? Будешь нам ручкой махать? Вомбат с Димой подавленно молчали.
- Я могу забраться, - решил все-таки развить свою мысль Пурген, - и навесить веревок. Для остальных.
- У тебя там что, наверху, лебедка приготовлена? - съязвил Стармех. - За что ты собираешься свои веревки цеплять? А забираться как будешь? Ты что, не видишь, какая здесь каша? - Он зло пнул ближайший ком известняка.
- А нам куда, собственно, надо? - жалобно спросил Двоечник. Кажется, первый раз с утра подал голос.
- Наверх, детка, все выше и выше! - сладко-гадко пропел Дима, и Саня на всякий случай отошел от него в сторонку.
Вомбат обшаривал взглядом склон, пытаясь придумать хоть какой-нибудь выход. Но кроме шайки дудадыков ничего не высмотрел. Штук десять мохнатых рож высунулись из нор и теперь, болтая и кривляясь, пялились на Команду. Горячий Стармех вскинул автомат и успел щелкнуть парочку до того, как Вомбат гаркнул:
- Отставить!
Внезапно сверху посыпались песок и мелкие камешки. "Оползень", - подумал Вомбат, отскакивая в сторону.
- Эй! - крикнули сверху, и прямо к ногам замешкавшегося Сани упала веревка. - Сюда давай! - Темная бесформенная фигура махала им рукой.
- Кажется, это за нами, - удивленно констатировал Азмун.
Проводник оказался здоровенным мрачным мужичиной, с головы до ног замотанным в грязные тряпки. То есть не одетым, а именно - замотанным. Руки, ноги, туловище - все было тщательно забинтовано. Грязнейший обрывок чего-то в прошлом полосатого висел у мужика на шее - видимо, этим он обычно накрывал голову.
Словарный запас у проводника оказался более чем скромным. Наиболее употребительными в нем были три слова: "эй", "ну" и "ага". Для отрицания использовалось мотание головой. Таким образом, через час общения с проводником мы оценили его первый разговорный шедевр: "Давай сюда!" Наверное, он специально для нас его разучивал. Эмоций в нем было и того меньше. Поэтому ни радости по поводу нашей встречи, ни осуждения нашего опоздания мы не дождались.
- Куда идти-то? - спросил наконец выбившийся из сил Вомбат. Минут сорок он пытался вытянуть из проводника хоть малейшую информацию о том, чего от нас, собственно, хотят. Но безуспешно. Услышав прямой вопрос, мужик облегченно выдохнул:
- Ну-у… - И махнул рукой: туда.
Ладно. Пошли. Идем. Азмун с Пургеном с чего-то вдруг развеселились. Окрестили нашего проводника Болтуном и прикалывались теперь у него за спиной.
- Многоуважаемый Болтун, - давясь смехом, начинал Леня, - давно хотел обсудить с вами некоторые особенности весенней охоты на быстряков…
- Что, что? - переспрашивал Азмун, делая вид, что внимательно слушает. - Неужели? Вы и стихи сочиняете? Может, порадуете нас чем-нибудь новеньким?
Знаю я эти места. Судя по всему, он нас ведет к Жидкому Озеру. Красивое озеро. И главное, совершенно безопасное. Говорили даже, что заговоренное. Поселок там есть на берегу. Раньше Добрянами назывался. Хорошие люди жили. А чего это я говорю "назывался" и "жили"? Тьфу, тьфу, тьфу, чего это я каркаю? А того, что если мы действительно идем в Добряны, то проводник наш совершенно не похож на прежних местных жителей. Не видал я там таких мужиков. Ни разу. Ладно, разберемся. Недолго идти осталось. Вот сейчас на очередной холмик - кажется, это уже Холм Ю - поднимемся, Жидкое Озеро как раз под нами, в круглой низинке и откроется. Круглое, ровное, словно воды в блюдечко налили.
Мы поднялись на холмик. И стали.
- Не фига себе… - выдохнул Пурген. - Снег.
- Ага, - сказал проводник и начал накручивать на голову свою полосатую тряпицу.
- А это случайно не соль? - на всякий случай спросил Двоечник. Разумное предположение. Особенно если посмотреть назад. Где хлопотливо тарахтела листьями осина, синел вереск и бабочка-кобыльница только что с остервенением набросилась на цветок поперюхи. Прямо же под ногами, метров через пятьдесят на спуске зеленая трава была припорошена снегом, который дальше лежал сплошным ковром. Озеро в низине уже не напоминало водичку в блюдце. Теперь это был скорее кругляш матового стекла.
Команда стала спускаться вслед за мрачным проводником. Теперь его странный прикид не казался причудой дикаря. А когда мы подошли к деревне, Леня, давно оставивший свои шутки, смотрел на одежду мужика с нескрываемой завистью.
Деревня жила. Об этом говорили и хорошо утоптанные дорожки, и дым, поднимавшийся над крышами. До блеска раскатанная ледяная дорожка вела к вырубленной в озере полынье.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
