12. Ивонн Меллиш
13. Сандра (Сэнди) Сеймур
14. Элис Пэтмор
15. Соня (Сонни) Суинг
16. Мона Дрейк
17. Барбара Брук
18. Бетти Смит
19. Хетти Нектар
20. Луби Лу
21. Миссис Мортлейк (?)
Его глаза остановились на вершине списка, на имени Джилл Фэабанн, возле которого красным карандашом были поставлены четыре звездочки. И нарисованы они были недели две назад, не раньше. Ни одно имя в списке не имело столько звездочек. Возле имени Марджори было только две с половиной, хотя, как никто другой, она заслуживала гораздо более высокой оценки. Хилда, Джинни, Мэри и Пегги имели только по одной звездочке. Рошелл, правда, имела три, но они были отмечены синим карандашом и имели совершенно особое значение, выделяющее Рошелл среди остальных. Эти синие звездочки нельзя было сравнить, например, с четырьмя красными звездочками Джилл. У Энн, Сэлли, Ивонн было две, Мона же на данный момент была помечена только одной. Остальные, за исключением Хетти, отмеченной одной и тремя четвертями звездочки, все имели всего лишь одну. Конечно, Луби Лу… ну… словом, была особого класса (и категории). Фактически он должен был серьезно поразмыслить: не должна ли она быть внесена в совершенно особый список? Тигр впал в глубокое раздумье, остановившись взглядом на имени миссис Мортлейк, которая еще не была официально внесена в список, то есть не подпадала ни под какую определенную рубрику, поэтому перед ее именем стоял вопросительный знак, Это была особая проблема, над которой стоило еще подумать.
Тигр вздохнул, его глаза увлажнились, когда он вернулся к самому первому имени в списке. Отдать дань уважения и любви – единственное, что он мог для нее сделать, теперь и в будущем, и в бесконечности. Ушла. Она ушла. Навсегда. Жестоко убитая в самом расцвете своей юной жизни. В конечном итоге ее оценка дошла до четырех звездочек…
Тигр снова вздохнул, к горлу подкатило удушье, как будто у нее… Эта мысль поразила его… Как мог этот негодяй так поступить… Его глаза загорелись. Безумный убийца! Его руки сомкнулись на ее… Тигр уже едва сдерживал горячие слезы. Они стремились пролиться, затопить все…
Он взял карандаш – черный, химический, замечательный карандаш, Он сделал то, что должно быть сделано, хотя выполнял это с большой неохотой и болью. Он зачеркнул ее имя – медленно и траурно, с печалью на сердце. Таким образом он как бы помянул ее… Теперь кончик карандаша был на звездочках. Он провел по ним тоже…
Зазвенел телефон.
Карандаш только что закончил свое печальное путешествие.
Телефон зазвонил снова.
Глаза его медленно оторвались от вершины списка и спустились вниз, пройдя весь список еще раз сверху вниз.
Он поднял трубку, пробормотав в нее приветствие. Он держал трубку в руке, еще раз оглядывая список.
– Это вы, Тигр? – спросил молодой мужской голос.
– Да, – едва слышно ответил Тигр.
– Ах, как я рад, что наконец-то нашел вас!
Тигр уже дошел глазами до двенадцатого номера по списку. Он задержался на нем.
– Кто это? – спросил он, хотя ему показалось, что он узнал голос.
– Это я, Понс! Тигр, это я! – ответил голос. Он подумал, что это просто прекрасно.
– Понс! Как ты там? – осведомился он.
Ему очень нравился этот паренек. Очень услужливый. Острый, как гвоздь. Трудолюбивый, к тому же. Хочет стать писателем. Тигр усмехнулся. Тоже мне, писака! Очень интересуется искусством, музыкой, такого рода вещами. Интересуется и преподавательской деятельностью и, конечно, футболом. Он был своего рода его помощником, не просто менеджером по экипировке, каким он числился. Голос у Понса был какой-то удрученный, подавленный.
– Сказать по правде, Тигр, не очень хорошо, – ответил парень. – В самом деле, довольно скверно, – признался он. Тигр понимающе кивнул.
– Это действительно тяжело, Понс. Я понимаю тебя. Конечно, тебе сейчас нелегко, – сказал он парню.
– Понимаете, Тигр… – начал было Понс что-то взахлеб объяснять по телефону.
– Где ты? – мягко прервал его Тигр.
– Меня отослали домой, Тигр.
– Правда? А кто это сделал? – спросил он у парня.
– Мистер Проффер… и капитан… – ответил тот.
Тигр задумался.
– Ну… возможно, они правы, Понс… имея в виду обстоятельства… наконец сказал он.
– Но мне здесь очень плохо, Тигр! – выпалил парень. – Можно мне встретиться с вами? – взмолился он. Тигр снова задумался.
– Конечно, – ответил он. – Конечно, можно. – Он сделал небольшую паузу. – Когда ты бы хотел?
– В любое время, – выпалил радостно парень. – Хоть сейчас… Когда скажете… – добавил он.
– Хорошо… дай мне подумать, – сказал Тигр. Его взгляд был прикован к пятнадцатому номеру в списке. – Дай-ка мне сообразить, – пробормотал он. Он определенно оживился, правая рука выпустила черный карандаш, взяла красный, поднесла его к пятнадцатому номеру и тщательно нарисовала еще ползвездочки рядом с именем. Теперь там уже стало полторы звездочки. – Я думаю, что тебе достаточно минут пятнадцать, чтобы добраться до меня, правильно, Понс? Ты говоришь, что звонишь из дому? – спросил он, наложив дополнительные штрихи на свое художество.
– Я могу вполне уложиться в пятнадцать минут, Тигр! – ответил парень, явно обрадованный.
– Договорились. Это мне подойдет, Понс, – сказал Тигр, все еще держа в руке карандаш. Глаза его опустились на список.
– Большое спасибо, Тигр. Я очень вам благодарен, – сказал парень.
– Отлично, Понс, – сказал ему Тигр.
– Я примчусь к вам во мгновение ока. Я очень вам признателен, Тигр, счастливо затрещал парень в телефон.
– Прекрасно, Понс.
– До скорой встречи.
Тигр задумчиво придержал трубку еще какое-то мгновение, затем мягко опустил ее на аппарат.
Его взгляд спустился вниз по списку и дошел до Луби Лу. Вне всякого сомнения, она заслуживает быть внесенной в особый список.
Он пририсовал ей еще одну звездочку…
Он откинулся в кресле, обдумывая случившееся. Ему очень хотелось повидаться с Пенсом, это стоящий парень. Он мог хоть чуть-чуть скрасить сегодняшний день. Практически, единственное светлое пятно за целый день. Бедняга. Для него это действительно катастрофа – обнаружить труп девушки. Как на нем это скажется? – обеспокоенно подумал Тигр. Останется ли он тем же? Будет жаль, если он изменится. Не просто жаль. Это будет настоящим ударом по всему Соерсвиллю. Он способен на многое. Особенно он полезен школе. Тигр надеялся на лучшее. Он надеялся, что у парня хватит сил преодолеть этот глубокий душевный кризис. Только несколько часов назад он пережил такой шок. Глубокое потрясение. Это была жизнь – самая грубая ее сторона. Этого вполне хватило бы, чтобы сломить вдвое старшего по возрасту человека. Это действительно тяжело вынести.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
