— Неужели? — Я поспешно расчесывала волосы, пытаясь придать им хотя бы видимость прически. — Я этого не знала. Но ведь это не совсем то, правда? Я имею в виду, что мы все видели, как это происходило...
— Ну, закричать она могла от боли или страха. И боль, и страх были, вы не можете отрицать. Так же как и конвульсивные движения, когда она хваталась за колеса. Они-то и могли направить кресло через комнату прямо в шкаф.
Когда я вышла из ванной, Дэнис стоял у окна, задумчиво нахмурившись.
— А вы сами верите в это? — спросила я.
Он покачал головой".
— Откровенно говоря, нет. Но то, что, как мне казалось, я видел, не является аргументом, с помощью которого я мог бы убедить коронера или присяжных, что мадам Грассе умерла насильственной смертью. Закон имеет дело только с реальными вещами и фактами.
— Думаю, мы сами были под гипнозом, — язвительно заметила я, продолжая размышлять, не была ли мадам Грассе убита.
— Похоже на то, — убежденно ответил Дэнис. — Вспомните: мы сами умышленно создали условия, идеальные для массовой истерии, самовнушения и гипноза. Если честно, я подозреваю, что мадам Грассе была мошенницей. Подобные ей медиумы всегда болтают о духах-проводниках из былых времен, которые когда-то жили в Индии или в Китае, сами были властителями или нежились в тени владык. Мадам Грассе не продемонстрировала особой изобретательности. О да, согласен, мы видели кое-что необычное... нечто непонятное... — Он пожал плечами. — Но как мы сможем убедить в этом еще кого-то?
— А ваза? — напомнила я. — Как это можно объяснить? Если мадам Грассе, как вы утверждаете, была мошенницей...
— Это могло быть продумано заранее, — засмеялся Дэнис. — Медиум обычно имеет сообщника. Нейлоновая нить, невидимая в полутемной комнате, один сильный рывок... — Его улыбка внезапно исчезла. — Нет, не думаю, что именно так было вчера. Я полагаю, что это вы разбили вазу.
— Я? — переспросила я испуганно.
— Да, — спокойно кивнул он. — Исследователи телепатических явлений признают возможность существования людей с необыкновенно сильной волей и умением концентрироваться. Такие люди могут двигать предметы на расстоянии. Я говорю о психокинезе. Вы как раз вышли из транса, или что там с вами было, и пристально уставились на розы. Я наблюдал за вами.
— Это я помню, — задумчиво пробормотала я. — Вы еще тогда что-то сказали о психокинезе, когда ваза упала.
— Вы помните, о чем думали в тот момент?
— Первое, что я увидела, было красное пятно, которое постепенно превратилось в вазу с розами. Я помню, как подумала, что красные розы — любимые цветы моей мамы. Не мои. Я их никогда не любила. Предпочитаю желтые.
— Ну вот, видите! Если психокинез возможен, то это его классический пример. Ваза была сброшена со стола, разбита вдребезги. Розы рассыпались но всему полу, и только одна осталась лежать на столе. Желтая. Я не знаю, откуда она там появилась. Уверен, что в вазе ее не было.
— Была... одна. Садовник прислал ее специально для меня, а я унесла в свою комнату. Возможно, мадам Ларре потом переставила ее обратно — к остальным розам, хотя моя тетя настаивала, что все розы должны быть красными, их специально отбирали для мамы.
Дэнис отпил немного кофе.
— На этом сеансе все сосредоточились на вашей маме, — пробормотал он, опуская чашку на блюдце. — Так было и в тот раз, когда мадам Грассе получила первый удар. Полагаю, она и вчера вообразила, что видит кашу мать, сама в это поверила, и страх вызвал повторный, теперь уже смертельный приступ.
— Но ведь это еще не все, — напомнила я. — Мадам Грассе сказала: «Бернадетта здесь. Комната полна злобы, страха и ненависти...» Я думаю, она не относила это на счет моей матери. Она говорила о присутствии кого-то другого, безжалостного и злобного. Значит, она его видела.
— Верно. Она заметила, что у него безжалостные глаза. Как раз после этого кресло стало беспорядочно двигаться. Она крикнула, призывая нас на помощь.
— Она кричала: «Помогите мне! Помогите! Он...» Я уверена, что она сказала «он».
— Это мог быть ее воображаемый дух-проводник.
— Найди? — Я невольно содрогнулась, вспомнив свое видение.
Дэнис задумчиво изучал мое лицо.
— Меган, телепатия, так же как и психокинез, — еще одна сторона экстрасенсорного восприятия, которой решили уделить внимание ученые. Когда вы вышли из транса, вы были напуганы?
— Да, я была в ужасе.
— Вы могли передать ей свой страх. Это возможно. И мадам Грассе вообразила, что ваша мать рядом, ведь она была «верующей». И из вашего же страха могло появиться ощущение зла, которое зрительно оформилось в демона с безжалостными глазами. Жаль, что вы были не в состоянии рассказать нам о том, что видели. Все авторитеты в этой области считают, что медиум не помнит свои видения и потому не может поведать о них другим.
— Но я не медиум! — с чувством возразила я. — Я просто задремала, и мне приснился страшный сон. Это все!
Дэнис покачал головой:
— Вы не спали, Меган. Шиллер вас обследовал. Он проверил ваши глаза, руки, ладони. Вы были абсолютно неподвижны, глаза смотрели пристально прямо вперед, когда он поднял вам веки. Дыхание и кровообращение были в норме. Он сказал прошлой ночью, перед тем как уехать, что ваше состояние было подобно каталептическому трансу. Кроме того, вы ведь чувствовали холод. Он сказал также, что никогда еще не наблюдал ничего подобного у медиумов. Такого глубокого погружения, он имел в виду.
— Но я совершенно точно помню, что видела во сне, — призналась я.
Дэнис уставился на меня с удивлением:
— Вы хотите сказать, что помните все, что видели?
— Да, потому что это был только сон и я не медиум, — вызывающе ответила я. — Все казалось очень реальным.
— Что вам снилось, Меган? Расскажите мне.
— Мы сконцентрировались на Найди, — начала я. — Помню, что я почувствовала сонливость. Ничего не происходило, никаких признаков Найди не было.
Дэнис улыбнулся:
— И вы подумали, что он никогда не покажется, так?
— Да. Но вдруг каким-то образом я очутилась в другом месте. Мне снился дворец в Индии. И Найди был там. Я видела, как его убили!
— Убили? — Молодой человек посмотрел на меня с интересом. — Как? Что произошло?
— Он был предательски убит. В своей постели. И его жена вместе с ним. Они оба были задушены.
— Понятно. — Дэнис медленно кивнул и, понизив голос, сказал: — Вы не можете больше оставаться в этом доме, Меган. Здесь слишком плохая атмосфера для вас. Во всем виноват замок. Джон Кэрзон считает, что ваша мать знала об этом. Вот почему она написала это предупреждение для вас и для вашего отца.
Я покачала головой:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
