Выключились камеры. Гепта откинулся на спинку кресла, чувствуя себя много лучше. Приказ даст им время и разрешит часть конфликта между ним и Шангой. Удивительно, у него не было достойного противника уже тысячи лет. Никто не решался сказать слово против его жестокой власти. Везде, где бы он ни был, его боялись и ненавидели и подчинялись ему. Теперь же появился Ландо Калриссиан. И даже хуже — Клин Шанга. Удивительнее всего то, что колдуну было приятно.
Глава 12
Оттдефа Осуно Уэтт дрожал в относительной безопасности отведенной ему офицерской каюты. Невероятная удача — остаться в живых. Он видел, как по желанию Рокура Гепты ломали, фигурально и в прямом смысле, тех, кто был виновен лишь в докладе о механической поломке или приносил информацию, которая тому приходилась не по вкусу. И угораздило же Уэтта попасть в самый центр спора между злым колдуном и его партнером, — который, вполне вероятно, скоро станет бывшим. Этот варвар Шанга…
Оттдефа заметил, что забыл убрать подъемную кровать, торопясь ответить на зов Гепты. Итак, он все еще не избавился от привычки полагаться на слуг. Нужно было поскорей отделаться от этой слабости. Серая краска на стенах подавляла, несмотря на развешенные им украшения: церемониальные маски, начищенные до блеска щиты и примитивное оружие. Придется вытащить еще что-нибудь из оставленного в отсеке хранения багажа. Тогда комната станет посветлее, а заодно будет поддержана официальная легенда, которая позволяла ему находиться в этой каюте.
Он содрал с себя одежду, пропитанную потом, с отвращением понюхал и отбросил в сторону. По расписанию он не мог принимать душ в эти часы. К счастью, пестрое смешение разумных форм жизни на борту делало отдельные каюты не роскошью, а необходимостью. Могло быть хуже, он мог очутиться в общей каюте с сержантами или новобранцами, да еще и негуманоидами. За долгую карьеру ему доводилось «пробовать» и такое. Теперь же он хотел лишь умыться. Крохотная раковина была установлена в душевой рядом с унитазом. Вода из нее текла узкой струйкой, еле теплая. В зеркале над раковиной на собственном отраженном лице он увидел иронию. Все-таки он выжил, как выживал всегда. Потребовался тщательно продуманный многослойный обман. Введение в заблуждение — единственное искусство, которым он мог похвастаться, и только оно могло вывести его из нынешней передряги со всеми частями тела при нем.
Проклятый робот был виноват во всех неприятностях последних лет! И Гепта, и Шанга теперь стремились через всю Галактику к туманности ТонБока всего лишь ради мести. Ну что ж, возможно, мнимому оттдефе Осуно Уэтту тоже перепадет немного радости отмщения, когда «Бенине» все-таки доберется до места.
Он ополоснул водой длинное узкое лицо, шею и костлявую грудь, провел лазерной бритвой по щетине. И пришли воспоминания.
Он был моложе и совсем не похож внешне на самого себя сегодняшнего. Позже ему нарастили на четыре сантиметра каждую берцовую и бедренную кость, добавили длины рук для сохранения пропорций и лишний позвонок в позвоночник. Процедура была болезненной, а затем потребовалось несколько месяцев, чтобы привыкнуть к изменившемуся центру тяжести и новым биологическим ритмам Он стал выглядеть неестественно долговязым и неуклюжим, и то, что он еще только учился, усиливало впечатление. Маскировка была идеальной. Он потерял сорок килограмм. Удивительно, одно это сделало его почти неузнаваемым. Он изменил прическу, а волосы поседели сами по себе, да и чьи бы не поседели, когда знаешь, что миллиард разумных существ жаждет видеть твою медленную болезненную смерть и не собирается сидеть и ждать, пока она случится сама собой. Он хотел остаться живым; он и так уже превысил обычный для его профессии срок жизни на тридцать лет.
Вода выключилась самостоятельно. Уэтт яростно, до красноты, вытер кожу единственным полотенцем, которое полагалось ему во время путешествия. По дороге к стенному шкафу, где лежала его не разобранная сумка, профессор прихватил грязный костюм. Бросил его там на пол, достал новый и оделся, щепетильно проверяя каждую деталь — он любил, чтобы в одежде было удобно. Следующей добычей из недр сумки оказалось небольшое электронное устройство.
Почти отчаянно сжимая приборчик в костлявых пальцах, оттдефа лег на койку. Положил рядом с собой прибор, надел прилагавшуюся маску для глаз. Поднес палец к большой зеленой кнопке на черном пластиковом корпусе.
И задумался.
Ренатазия была симпатичной системой. Он легко мог представить ее во всех красках, словно видел только вчера: восемь плодородных планет и веселая желтенькая звезда, находившаяся на немалом расстоянии от тогдашних границ Империи. Видимо, люди-переселенцы явились туда в темную эпоху первых космических полетов. Записей не сохранилось ни в Ренатазии, ни на так называемых цивилизованных планетах. Империи было мало ее миллионов систем, она хотела больше, а потому Ренатазия должна была быть взята под опеку и управление.
Ренатазии III и IV были жемчужинами в этой милой и удобно изолированной диадеме. Из космоса они выглядели теплыми и полными растительности. Они были населены людьми, которые пользовались сталью и титаном, и простыми органопластиками, были способны получать атомную энергию и не только исследовали, но и удачно приспособили остальные шесть планет системы от ледяной внешней до раскаленной ближайшей к солнцу. Они пользовались системой куполов, не изменением климата, которое даже Империя подчас считала слишком дорогостоящим.
Они еще не сумели изобрести сверхсветовые двигатели, но имели уже некоторые теоретические разработки. Также не сделали они базовых открытий, которые привели бы к созданию таких механизмов, как дефлекторные щиты, лучи захвата и дезинтеграторы — чему потом очень радовались во флоте региона Империи, в который должна была войти Ренатазия. Жители системы даже без таких разработок дрались эффективно и яростно, у них была тысячелетняя практика.
Матильда, столица национального государства с тем же названием, была расположена на самом большом континенте Ренатазии III. Грубые и плоские электронные записи звука и изображения показали, что горожане разговаривали на искаженной версии общегалактического языка Этот факт позже стал предлогом для интервенции. Также этот народ был наиболее технологически развитым и богатым в системе. У них было наибольшее число удачных инопланетных колоний. Государство, как и остальные, находилось в северной температурной зоне, и в нем одинаково важны были сельское хозяйство и промышленность.
Как все в системе, в Матильде забыли о приходе их предков туда. Писатели и ученые строили догадки, что могут найти будущие исследователи среди звезд, есть ли там жизнь, более того — разумная жизнь.
Сильно поврежденный гражданский звездный фрахтовик попал в систему Ренатазия по чистой случайности. Когда ему удалось добраться в порт приписки для ремонта, капитан честно рассказал властям о существовании системы. Не было контакта между фрахтовиком и населением системы, что намного упростило задачу установления официальной связи, которая стояла перед оперативником разведки. Перед оттдефой Осуно Уэттом.
Академическое звание всегда было хорошим прикрытием для шпиона. Разве не пустят антрополога сунуть нос в самые потайные уголки культуры?
Перед отъездом доброе начальство против его желания вручило оттдефе помощника — странного дроида явно не имперского производства. Тот сказал, что зовут его Вуффи Раа, и по причине пиратской атаки на корабль, где его перевозили, он ничего не помнит о месте своего рождения и тех, кто создал его. Уэтт все-таки был ученым, и его удручало отсутствие информации. Но в разведке ему не помогли, наоборот, велели не задавать глупых вопросов и приступать к заданию. Он и приступил.
Вуффи Раа оказался полезным во многих делах. Он был великолепным камердинером, обладал невероятной памятью и острым умом, был способен быстро сориентироваться в нюансах любой культуры. Он был предельно послушен, кроме единственного — Уэтту, сколько ни старался, так и не удалось заставить его звать себя «масса». Впрочем, как оказалось, к лучшему. Когда они сажали маленький безоружный корабль на лужайку перед официальной резиденцией главы Матильды под звуки фанфар и под прицелом большого количества дул, Вуффи Раа уже был замаскирован под органическое существо с помощью особого пластика, имитирующего кожу. Уэтту пришло в голову, что так дроид будет похож на его создателей. Но эту мысль он отложил на потом — были другие проблемы.
По плану Уэтта робот должен был выступить в качестве лидера дипломатической экспедиции, представителя звездной федерации «где-то там далеко», готового пригласить Ренатазию вступить в сообщество. Сам оттдефа представлял скромного помощника и секретаря. Так он мог оставаться в тени и, он точно знал, быть в безопасности, учитывая стандартную политику в отношении не принадлежащих никакому альянсу, но населенных территорий.
