– В морду дал?
– Нет… – вжимая голову в плечи, покачал ею Никита. – Он там основной. Кричать начал, что я сам, у мужиков… ну, через жену…
– Я все понял, развели тебя. Пидором объявили?
– Сами они все пидоры! – вскинулся Полосов.
– Но пока ничего не было, да?
– Пока нет… Я сегодня все ночь не спал… Это какой-то кошмар! – схватился за голову парень.
Богдан подождал, когда он успокоится, затем дал ему авторучку, лист бумаги и заставил написать клички всех, кто глумился над ним. Надо было втянуть его в болото секретного сотрудничества, чтобы он почувствовал свою причастность к большому племени маленьких стукачей. К тому же тюремным операм презент небольшой будет, им же интересно знать, что происходит у них за закрытыми дверями.
Полосов закончил писать, пододвинул бумагу к Городовому, тот пробежался по ней равнодушными глазами и отложил в сторону.
– А теперь расскажи мне, что за бригада у Радилова?
– Бригада?!
– Никита, ты меня не расстраивай. Сказал «а», давай и «б». Писать ничего не надо, просто расскажи, что за бригаду сколачивает Радилов?
– Не бригада у него… Секция…
– Платная?
– В общем, да… Молодежь платит… И я первое время платил…
– Ты уже не молодежь?
– Мне уже двадцать.
– Но ты же недавно занимаешься? Сколько там, полгода?
– Ну да.
– И уже в бригаде?
– Лев Юрьевич меня выделил…
– Значит, все-таки есть бригада?
– Ну не совсем…
– Ника!.. Ты хочешь быть Никой?
– Ну да, бригада, – нервно сглотнув слюну, кивнул Полосов.
– Боевая?
– Да, боевая.
– И с кем вы сражаетесь?
– Ни с кем.
– Никита, ты уже понял, что тюрьма суровая штука. И очень опасная. Ты же не хочешь туда возвращаться?
– Ну мы пока ни с кем не воюем.
– А с кем собираетесь воевать?
– Не знаю…
– Ника!
– Радилов говорил, что братва в городе зверствует, людей обижает. Сказал, что людей надо защищать.
– Как?
– Братву эту вытеснять надо.
– Как вытеснять? Куда?
– Куда – не знаю. Драться надо, сказал Радилов. За свое место под солнцем биться.
– Как драться? На кулаках? Так у братвы стволы есть. Вас же просто перестреляют, как сусликов…
– Я точно не знаю… Так, слышал… Лаврик говорил… – замялся Полосов.
– Что он говорил?
– Вроде у нас есть стволы.
– Где? Сколько?
– Я не знаю… А может, и нет ничего. Лаврик такой, что и приврать может… Хотя пацаны тоже говорили. Пистолеты, говорили, есть, автоматы… Но я не видел. И где все это прячут, не знаю.
– Но прячут?
– Да, наверное…
– Точно не знаешь, где их прячут?
– Нет… Честное слово, не знаю! Я же недавно, мне как-то не очень еще доверяют. Если бы не Лаврик, я бы к Радилову не попал… Лаврику он доверял. Тот даже в деле был…
– В каком деле?
– Они на деньги кого-то развели.
– Кого?
– Терпилу какого-то.
– А кого конкретно?
– Не знаю. Знаю только, что на деньги хорошо поднялись…
– Развод – понятие растяжимое. В тонком смысле – это хитрость. В широком – ограбление. Что Лаврик с этим терпилой сделал?
– Я не знаю.
– Ника!
– Но я правда не знаю… Лаврик говорил, что все пацаны через это дело должны пройти. И меня, сказал, позовут. Сказал, чтобы я готовился. Но к чему конкретно готовиться, не сказал…
– А пацаны через что проходили?
– Не знаю… У нас не принято языком трепать. Лев Юрьевич этого не любит. Может и наказать.
– Как?
– На ринг выведет, и так без перчаток отмахает, что больше не захочешь.
– Что, хорошо машется?
– Да, очень! У него ноги к рукам очень хорошо привязаны. У нас Васька Бойлер – мастер спорта по боксу, руками хорошо машет, а ноги как деревянные. Если бы без ног, он бы с Радиловым на равных стоял, а с ногами не может. Радилов даже Ваську ногами на раз-два сделает…
– А стволы у него какие, новенькие или так, подержанные? – как бы промежду прочим спросил Богдан.
– Новенькие. Со складов, – проговорился Полосов.
– Что за склады?
– Где-то в Чечено-Ингушетии.
– А говоришь, ничего не знаешь…
Богдан сурово глянул на парня, но тот смутился не очень.
– Ну про это я слышал. А где стволы, не знаю. И сколько их там… Что Лаврик говорил, то и знаю.
– А что Лаврик говорил?
– Что стволы откуда-то из Чечено-Ингушетии привезли. Много, сказал, стволов.
– Сколько много?
– Несколько ящиков. Пистолеты, автоматы, еще про гранатометы слышал…
– Какие гранатометы? «РПГ-7» или «Муха»?
– Без понятия. И сколько их там, не знаю.
– На чем оружие привезли?
– Не знаю.
– Кто за ним ездил?
– Не знаю. Говорю же, у нас там все за семью печатями… Может, Берул ездил…
– Кто? – встрепенулся Богдан.
– Игорь Берулов… Он у нас раньше занимался, вместе с Горшком. А потом они оба ушли. Радилов их предателями объявил. Сказал, что жестоко их накажет…
И Берулов сейчас в следственном изоляторе, и Горшков. Но у Богдана уже не было времени их допросить. Да и не расколются они, во всяком случае, сразу…
– Кто еще за стволами ездил? – спросил он.
– Я не знаю. Может, и не Берулов ездил… У нас о таких делах не говорят. Радилов говорит, что мафия на том и держится, что все молчат. Если ты что-то сделал, то другой знать не должен…
Богдан слушал Полосова и в раздумье качал головой. Он предполагал, что Радилов готовит свою банду к войне за место под солнцем, но не думал, что все так серьезно. Пистолеты, автоматы, гранатометы, причем целыми ящиками… Город взорвется изнутри, если этого джинна выпустить на свободу.
Банду Радилова надо было уничтожать в зародыше. Богдан сделает все для этого. Но если вдруг для разгрома не хватит доказательной базы и бригада уцелеет, Полосов должен будет вернуться к своим и следить за ними изнутри. Прежде всего узнать об оружии, если его не удастся найти при обыске. А деваться парню некуда, и он обязательно примет предложение Богдана.
Глава 12
Ловкость рук нужна не только для того, чтобы вытащить бумажник у зеваки. Все правильно делал Пляцков, разминая пальцы правой руки. В случае опасности они должны точно поймать рукоять вложенного в кобуру пистолета, крепко зацепиться за нее и вытащить оружие. И еще палец не должен дрогнуть на спусковом крючке, что, увы, случается довольно часто. В тире Пляцков стрелял хорошо, но не факт, что в обстановке реального боя он сможет гарантированно поразить цель. Если так, то и себя он не сможет защитить, и напарника под удар подставит. Пляцков, конечно, это понимал, потому и нервничал.
Машины подъехали к дому, в подвале которого находился спортзал. Ревякин взял с собой всех своих оперов, и Шумов подключился. Что ни говори, а склад огнестрельного оружия на вверенной территории – это не плевок мимо урны. Шесть оперов из одного района, пять из другого – весьма серьезная сила.
Но Пляцков нервничал, хотя и скрывал это. Раскрепощенная походка при внутренней скованности, левая пола куртки отведена в сторону, правая рука наготове. На лице снисходительная полуулыбка готового к дуэли ковбоя. Видела бы его сейчас старший лейтенант Перова, она бы запищала от восторга. Смотрелся парень неплохо, и Богдан хотел верить, что в случае чего он не подведет.
Ревякин достал пистолет, и это послужило сигналом для всех. И Пляцков чуть ли не первым выхватил ствол. Ну вот, реакция у него отличная, и рука точная, чуткая.
Только стрелять не пришлось.
Дверь в подвал открыта, в коридоре никого. В одном зале с полдюжины человек избивают груши, двое на ринге, возле которого с важным видом прохаживался Радилов. В другом зале несколько качков. Тренировка идет полным ходом. Продолжалась она и с появлением уголовного розыска, пока тренер не хлопнул в ладоши.
– Гражданин Радилов? – громко и официальным тоном спросил Ревякин.
– Да, – с удивлением, но безмятежно посмотрел на него тренер.
– Вы арестованы.
Бойцы Радилова уже поняли, что происходит. И, судя по их злым, оскаленным лицам, они готовы были броситься на оперов. Табельное оружие ребят, похоже, не смущало. Или они отчаянные такие, или тренировочный процесс их разгорячил, а может, и то, и другое. А ребята взрослые, всем в районе двадцати лет, крепкие как изнутри, так и снаружи. Во всяком случае, если судить по первому впечатлению, которое чаще всего бывает правдивым.
Но Радилов не стал обострять обстановку и поднял руку, призывая своих подопечных к спокойствию.
– За что?
– Вы подозреваетесь в убийстве гражданки Янцовой.
– Я никого не убивал.
– Разберемся.
– Хорошо, разберемся… Надеюсь, постановление у вас есть? – сурово, но без особой злости спросил Радилов.
Умел он себя держать в рамках, этого у него не отнять.
– Есть… Дайте своим ребятам отбой, и пройдемте с нами, – распорядился Ревякин.
Радилов согласно кивнул и велел своим ученикам разойтись по домам. Их всех сейчас лучше не трогать. Адреса у Радилова есть, так что никто никуда не денется.
