– Дебил!
– Выдаю справку. Дебил – эт…
Медаль замолчала. Таня осторожно потрогала ее. Она была совсем холодной. Похоже, талисман Феофила Гроттера не рассчитал своих сил и потратил слишком много энергии.
– Эй, ты будешь говорить или нет! Я… О нет! Только этого не хватало! – выскочив на открытый участок у реки, Таня метнулась к одежде, но тотчас вскрикнула и отскочила за дерево.
Возле ее футляра, пытаясь открыть его, сидел на корточках крепкий парень лет семнадцати-восемнадцати. Среднего роста, ладный, он держался уверенно. У парня были темные короткие волосы и нос с горбинкой, видно, сломанный когда-то и сросшийся не совсем правильно. Его куртка с металлическими пластинами, покрытыми мелкой вязью рун скорее всего была заговорена против стрел и копий. На поясе висел короткий меч в видавших виды ножнах, в руках же он держал лук. Колчан со стрелами помещался сразу за его левым плечом. Оружие – самое простое, но отлично подогнанное и очень надежное – выглядело так, словно хозяин чаще использовал его, чем размышлял, воинственно ли он выглядит.
Услышав шум, парень вскочил и потянулся было за стрелой, но, разглядев, кто перед ним, сразу опустил руку.
– Эй, стой! Не бойся! – крикнул он. – Кто бы ты ни была, девчонка или лесной дух, я не сделаю тебе ничего плохого!
Таня осторожно высунула из-за дерева голову. Она была от рождения наделена способностью к здравому рассуждению, которое теперь подсказывало ей, что если бы незнакомец был заодно с карликом, то она получила бы уже стрелу. А то даже две или три.
– Что ты тут делаешь? Это моя одежда! – сказала она раздраженно.
– Да, твоя-твоя… Комариные ванны принимаем? Что ж, каждый сходит с ума по-своему. А я уже было решил, что странствующая музыкантша утонула, – сказал парень насмешливо.
– Странствующая музыкантша? – повторила Таня, размышляя, насколько это может соответствовать действительности.
– Разве это не твой инструмент? – удивился парень.
– Мой. Да, похоже, я действительно музыкантша. А теперь отвернись! – велела Таня.
– Зачем?
– Ты что, дурачок? Мне нужно одеться!
– Ну уж нет! Не рассчитывай, что я отвернусь! – заявил парень.
– Почему это?
– Я же не дурачок! Хочешь историю? Один мой приятель идет по лесу, а ему навстречу старичок. Дряхлый такой, песок прямо сыплется. Роняет он клюку и просит приятеля ее поднять. Приятель, добрая душа, наклоняется, хочет помочь и мигом получает кистенем. Очухивается под вечер: ни доспехов, ни кошелька, только следы волчьи вокруг. На оборотня, значит, нарвался. Если бы не три головки чеснока и не обережная татуировка на пупке – конец бы парню. А клюку старик оставил – вроде как на память. Ну как, поучительно?
– Поучительнее не бывает, – хмуро сказала Таня. – Так не отвернешься?
– Нет. Вдруг ты оборотень?
– У меня нет кистеня, – возмутилась Таня, которой надоело уже прятаться за деревом.
– Да уж, нету… У тебя, и кроме кистеня, много чего еще нету! – нагленько заявил парень.
В отдалении что-то затрещало. Незнакомец вскинул голову и прислушался.
– Что еще там? На лося вроде не похоже, – сказал он с беспокойством.
– Это не лось! – возразила Таня.
– А кто тогда?
– Карлик с огненными шарами! Ну что, такое объяснение тебя устраивает? Сдается мне, он уже сообразил, что я его надула.
По лицу парня скользнула тень. Переложив лук в левую руку, он проверил, легко ли вынимается из ножен меч.
– Пращник с огненными шарами?.. Ты серьезно?
– Серьезнее некуда.
– Хм… По описанию похоже на наемного убийцу из поселка убийц. Ты уверена, что ни с кем не ссорилась?
– Ни в чем я не уверена. Я не помню ничего, что было со мной до сегодняшнего полудня…
Ничуть не удивившись, незнакомец кивнул:
– Тяжелый случай. Кто тебя поймет, как не я? Со мной такое тоже было. На весеннем обряде посвящения в мужчины мне пришлось выпить целый котел пива, а после сразиться на затупленных мечах с двумя воинами. Кошмарная была рубка. Правда, потом оказалось, что воин был только один, да и тот стоял в сторонке, пока я крошил березу… Ладно, шутки в сторону, я отворачиваюсь. Одевайся! Между прочим, меня зовут Ург…
– Таня.
– Та-ня… Редкое имя. Никогда не слышал. Но как ты можешь его знать? Ты же сказала, что не помнишь ничего! – усомнился Ург.
– Я не уверена, что оно мое. Я узнала его от одного болтливого золотого талисмана…
– Это от того, что на шее?
– Да.
– Он не золотой. Так, фальшивка! – со знанием дела сказал парень.
– Эй, откуда ты знаешь?.. Разве ты…
– Ой! Я уже снова отвернулся! Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу! Я глухонемой старый мышь, у которого нету зрений! – поспешно заявил Ург.
Пока Таня быстро споласкивала в реке и натягивала мокрые джинсы и рубашку, Ург караулил со стрелой, наложенной на тетиву лука. Вторую стрелу он для удобства держал в зубах. Это малость сказывалось на его дикции.
– Карлик из поселка убийц, – бормотал он, прислушиваясь к звукам в чаще. – Скверно! Я слышал, среди них действительно есть несколько карликов, которых используют для особенно щекотливых поручений. Если его цель ты, он не отступит. У них с этим строго. Завалишь в первый раз задание – отрубают ухо.
– А если два раза? – спросила Таня, пытаясь вспомнить, был ли у ее карлика полный комплект ушей или же это закоренелый неудачник.
Ург нехорошо улыбнулся:
– Дважды задание не проваливают. Себе дороже.
– Это почему?
– Того, кто потерпит вторую неудачу, заставляют съесть сперва одну свою ногу, потом другую. Кровь, разумеется, останавливают и раны наскоро залечивают – убийцы неплохие знахари. Затем наступает очередь рук… И, наконец, бедолагу – безрукого, безногого – заживо хоронят в дубовом гробу. Именно поэтому убийцы из поселка всегда идут до конца и никогда не возвращаются, пока работа не сделана. Бывали случаи, когда они преследовали свою добычу годами. Ведь пока убийца не сможет доказать работодателю, что выполнил задание, он всегда будет под подозрением.
– А если он соврет, что выполнил?
– Нужны доказательства. Лучше всего голова. У каждого из магов-убийц есть мешок с замораживающим заклинанием. Туда он положит твою голову, когда сделает работу, и, предъявив ее тому, кто его послал, получит плату… Я вам мешочек, а вы мне кошелечек… – пояснил Ург.
– Но я… Нет, что-то тут не то! Я же только что перенеслась сюда неведомо откуда! Каким образом убийца мог успеть получить заказ и найти меня? Ведь я всего час или два здесь! – усомнилась Таня.
– Ну, во-первых, он мог преследовать тебя и раньше, о чем ты не помнишь… В смысле, до того, как ты потеряла память. Возможно, ее стер тот, от кого ты бежишь… А во-вторых, кому-то могло быть известно, что ты перенесешься именно сюда. Он нанял убийцу заранее и отправил его к месту твоего перемещения. Скорее всего так все и было.
– Но кто он, мой враг? Кто мог настолько меня невзлюбить?
– Вот уж не знаю. Во всяком случае, не я… Я бы скорее позволил, чтобы меня сварили в масле. Ты мне очень даже… – Ург осекся.
– Что «очень даже»?
– Да так, ерунда… Всякие романтические фигли-мигли в голову лезут. Ты уже оделась?
– Да.
– Тогда побежали! Постарайся не отставать. Если он появится сзади – падай, чтобы я мог пустить стрелу, не рискуя подстрелить что-нибудь лишнее.
– Что-нибудь лишнее – это, конечно, я? – уточнила Таня.
– Что-нибудь лишнее – это все, что закрывает обзор и маячит между мной и мишенью… Если это будешь ты – то ты.
– А разве твои стрелы не заговорены?
– Я вижу, ты кое-что смыслишь в магии, хотя и потеряла память. Разумеется, стрелы заговорены, но заговорены на кровь. Когда у стрелы нет выбора и мишень одна – она летит просто отлично: метко, быстро. Но если выбор у нее есть, тут она начинает фантазировать и попадает в того, кто ей больше нравится или не нравится. Причем вкусы у стрел разные. Некоторые, например, обожают пронзать насквозь хорошеньких девчонок. Никогда не угадаешь, что взбредет на ум заговоренной стреле.
– Ты так рассуждаешь, словно ухлопал две дюжины девчонок, – хмыкнула Таня.
– Вообще-то нет, – честно сказал Ург. – Но как-то я стрелял в белку заговоренной стрелой и попал в ляжку одному старикану. Она, стариканова ляжка, почему-то понравилась стреле больше белки. Старикан так ругался, что знаний мне хватит на всю жизнь. Причем не только, как стрелять… Не отставай!
Ург проворно нырнул в чащу. Он не бежал – он буквально стелился по земле, ухитряясь почти не производить шума. Таня со своим тяжеленным футляром, отбивающим ей колени, едва за ним поспевала. Пару раз у нее возникал соблазн бросить футляр, но талисман на шее тут же раскалялся от ярости: «Ты соображаешь, что ты собираешься выбросить? Куда ты без него?»
«А куда я с ним? Нет, чтобы этот субъект догадался мне помочь… А, ну да! Как же я могла забыть? Он же мужчина, который держит оружие! А когда мужчина держит оружие, он не согласится нести даже пустую косметичку», – с раздражением думала Таня.
