и министром иностранных дел.
Почему партии подчинились? Почему они выбрали премьером человека, к которому питали глубочайшее недоверие и были к тому же противниками всей его политики? Потому что это была политика меньшего зла. Если бы мы отказались от правительства Скавениуса, нас ожидала бы участь Норвегии. Датские нацисты были готовы выступить в роли Квислинга. Политики в стране оказались перед выбором: или правительство во главе с датским нацистом Фрицем Клаусеном, или правительство Скавениуса. Они предпочли Скавениуса как единственно возможный выход в сложившейся ситуации.
Новое правительство отметило свое назначение заявлением подобострастного характера:
«Что касается внешней политики, правительство видит свою наиглавнейшую задачу в укреплении и закреплении добрососедских отношений между Данией и Германией и в содействии взаимному, основанному на полном доверии сотрудничеству, в стремлении создавать прочные плодотворные контакты во взаимоотношениях датчан и немцев, что во все века имело огромное значение.
Признавая свою принадлежность к единой семье европейских народов, правительство понимает ответственность, возложенную на маленькую страну, каковой является Дания, в связи с построением новой Европы будущего, и оно в силу своих возможностей будет содействовать решению тех задач, которые выпадут, естественно, при этом на ее долю. Правительство обязуется обеспечить спокойствие и порядок в стране, оно не потерпит саботажи и подобные преступные действия, направленные прямо или косвенно против оккупационных властей. Точка зрения правительства на коммунизм остается ясной и неизменной. Коммунистическая деятельность в стране запрещена законом от 22 августа 1941 года. Дания вступила в Антикоминтерновский пакт, согласно которому датское правительство обязуется бороться на территории своей страны с разрушительной и опустошающей деятельностью коммунистического Интернационала».
Что означала передача правительственной власти в руки Скавениуса, известно каждому. Она означала усиление борьбы с саботажами, число которых в стране непрерывно возрастало. Но к этой постыдной главе в датской политике я еще вернусь и скажу о ней позже подробнее.
Председательствующий: Как я понимаю, защита желает получить слово.
Защитник: Не смею скрывать, изображение обвинением всех обстоятельств дела до формирования правительства Скавениуса почти лишило меня дара речи. Когда я слушал, как обвинение трактует события в связи со сменой правительства, мне показалось, что все это происходило на другом конце земного шара. Но если обвинитель не в состоянии припомнить, какой фактически была тогда политическая ситуация, надеюсь, что Суд ее помнит.
Обвинитель представляет дело так, как если бы велась ожесточенная борьба между пронемецким крылом неполитиков и бравыми национальными политиками, готовыми к сотрудничеству. Но не так это было. На одной стороне стояли правительство, политики и неполитики, и ригсдаг. На другой стороне стояли датские нацисты, имеющие влиятельных покровителей в немецких политических кругах и готовые к немедленному захвату власти.
Скавениус видел цель своей политики именно в том, чтобы нейтрализовать датских нацистов. На переговорах с господином Бестом в период правительственного кризиса ему удалось выключить нацистов из игры. Самое опасное требование, которое выдвигали немцы, было требование о наличии в правительстве пронацистски настроенных людей. Как выглядела бы страна, если бы министром юстиции стал Попп-Мадсен, а Фриц Клаусен премьером? Страна оказалась бы в положении Норвегии, если не в худшем, как сказал недавно Скавениус в своих показаниях, в положении Польши или Голландии.
Тогда всем было ясно, что предстояла борьба, что правительство Скавениуса — единственный выход, если мы не хотели иметь непарламентарное правительство Квислинга. Политики хорошо это понимали, но и датские нацисты хорошо это понимали. После того как было сформировано правительство Скавениуса, Фриц Клаусен писал в «Отечестве»:
«Формирование нового правительства под руководством Эрика Скавениуса, ожидаемое с большим нетерпением, теперь уже свершившийся факт. У меня создалось впечатление, что оно походит на старую клячу, которая едва двигает ногами, покинув свое стойло в конюшне. Новый премьер известен, конечно, своей немецкой ориентацией, но дружелюбие к немцам, проявившееся в ранний период его политической деятельности, было определено скорее радикально-либеральными импульсами, что, как мне кажется, не совсем отвечает требованиям сегодняшнего дня. В принципе все осталось по-старому, но германская идея неотделима от национал-социалистической идеологии, и поэтому я не верю, что политический курс премьера Скавениуса достаточно тверд в деле осуществления хороших добрососедских отношений с Германией. А это является в настоящий момент единственной, действительно важной задачей нашего министерства иностранных дел».
Из этой статьи хорошо видно, насколько глубоко разочарован был лидер нацистской партии, что «апельсины пали не в его тюрбан».
Газета «Социал-Демократен» очень осторожно высказалась о своей удовлетворенности, что удалось нейтрализовать нацистов. В передовице от 11 ноября говорилось:
«Определяющим критерием для датского народа в оценке вновь сформированного правительства было не только то, что премьер-министру Скавениусу посчастливилось собрать вокруг себя государственных деятелей, пользующихся всеобщим доверием. Значительно для датского народа было также то, что давние принципы нашей народной демократии остались неприкосновенными, поскольку большая часть ригсдага была с ним заодно и представлена в новом правительстве. Далее не менее важно обстоятельство, что в Правительстве представлены партии, которые вот уже два с половиной года назад совершенно спонтанно объединились, чтобы на основе нашей свободной конституции сообща решать насущные задачи дня и бороться за сохранность датской независимости.
Дания получила правительство, в основе которого заложены широкие демократические принципы. Датский народ постоянно помнит о настоятельной необходимости осторожного и благоразумного сплочения вокруг нашей общей цели, которую мы достигнем путем преодоления многих невероятных трудностей военных лет».
Любой читатель поймет смысл этой статьи: мы должны принять правительство Скавениуса и тем самым мы избегаем худшего зла — рейхсканцлера и Фрица Клаусена. Сейчас не время говорить о демократии, но она еще жива.
И эта борьба против датских нацистов, представлявших в ту пору действительно самую большую опасность для Дании, есть заслуга, по моему глубокому убеждению, Эрика Скавениуса. Он вел свою борьбу против немцев: они так, а он этак; его голыми руками не взять. Он уступал им во многом, но это всегда была политика проволочек, когда датская точка зрения почти всегда побеждала. И Скавениусу удалось на деле проявить свое политическое искусство: в самом разгаре войны, в стране, оккупированной гитлеровским нацизмом, он сумел провести свободные выборы в фолькетинг.
О характере этих выборов было много разговоров, разговоров по поводу того, что они, собственно говоря, выражали. Я не сомневаюсь, обвинитель попытается повернуть все так, чтобы показать, будто выборы были манифестацией против Скавениуса. Я желал бы знать, а каковыми они должны были быть? Заранее, таким способом, дабы избежать недопонимания, было разъяснено, что значили эти выборы: правительство Скавениуса как единственная, в настоящий момент приемлемая форма народовластия или переход власти в руки нацистов. Непосредственно перед выборами профессор Халь Кох написал в газете «Берлингске
