дня.
В связи с вышеизложенным товарищ Мао Цзэ-дун хотел бы иметь личные разъяснения товарища Филиппова по этому вопросу, которые, согласно предыдущей телеграмме товарища Филиппова, переданной послом товарищем Рощиным, должны были последовать в ближайшие дни.
Китайские товарищи просят срочного ответа»[61].
14 мая Рощин передал послание из Москвы Мао Цзэдуну относительно недавних переговоров между Сталиным и Ким Ир Сеном. Как сообщил совпосол в тот же день в Центр, Мао Цзэдун сказал, что согласен с оценками северокорейского руководства ситуации на Севере и на Юге, а также с их оценкой соотношения сил между Пхеньяном и Сеулом. Мао Цзэдун подчеркнул, что он поддерживает скорейшее военное решение корейских проблем и уверен в успехе. Он также сообщил, что предложил подписать после объединения договор дружбы с корейцами, соглашение о союзе и взаимопомощи, аналогичное советско-китайскому договору. Однако «окончательное решение по данному вопросу будет принято только после того, как товарищ Сталин выскажет свое мнение»[62].
15 мая Мао Цзэдун имел детальный обмен мнениями с Ким Ир Сеном и Пак Хен Еном по поводу вторжения на Юг. Совпосол был проинформирован по итогам этого обмена мнениями отдельно обеими сторонами (Чжоу Эньлаем и Пак Хен Еном). Трактовки несколько отличались друг от друга.
Обе стороны поведали послу Рощину следующее.
В переговорах с Мао Цзэдуном Ким Ир Сен описал план наступления, согласованный ранее в Москве (три этапа). Мао Цзэдун полностью план одобрил.
Затем Мао Цзэдун выдвинул ряд рекомендаций. Он подчеркнул, что КНА надо как следует подготовиться. Действовать необходимо стремительно, обходя крупные города и не тратя время на их захват, концентрируясь на уничтожении силы противника.
Мао Цзэдун поинтересовался у Ким Ир Сена могут ли японские войска ввязаться в конфликт. Ким Ир Сен высказал мнение, что это маловероятно. И все же американцы могут прислать в Корею 20–30 тысяч японских солдат. Такое развитие событий вряд ли, однако, серьезно повлияет на исход войны, ибо корейцы в этом случае будут драться с японцами еще злее[63].
Далее, согласно версии Чжоу Эньлая, «Мао Цзэдун предостерег, что присутствие японских войск способно затянуть конфликт. Он также выразил опасение, что не столько японцы, сколько сами американцы могут вмешаться в военные действия»[64]. Ким Ир Сен, по словам Чжоу Эньлая, отверг такую перспективу, отметив, что американцы не проявляют какой-либо готовности воевать на Дальнем Востоке. Они ушли без боя из Китая, в Корее они тоже проявят осторожность[65].
2 июля 1950 года Чжоу Эньлай повторил ту же версию переговоров Мао-Ким в еще одной беседе с совпослом[66].
Пак Хен Ен несколько по-другому описал эту часть беседы Мао Цзэдуна с Ким Ир Сеном 15 мая 1950 года:
«Мао Цзэ-дун сказал, что японцы вряд ли вмешаются сейчас в конфликт. А если американцы примут участие в боевых действиях, то Китай поможет Северной Корее войсками. Советскому Союзу неудобно участвовать в боевых действиях, потому что он связан соглашением с США о демаркационной линии по 38 параллели. Китай не связан подобными обязательствами и потому легко может оказать Северу помощь»[67].
15 мая Мао дал обед в честь Кима. Перед обедом Ким Ир Сен, согласно информации совпосла, сказал в присутствии Мао Цзэдуна так:
«Наши переговоры с товарищем Мао Цзэ-дуном прошли очень гладко. Товарищ Мао полностью одобрил план освобождения, согласованный с товарищем Сталиным в Москве»[68].
16 мая Сталин выразил поддержку идеи заключения договора о дружбе, союзе и взаимопомощи между КНР и КНДР. Он заявил: «Как только большое дело освобождения Кореи будет завершено, договор следует подписать. Он закрепит успех корейских товарищей и предотвратит иностранное вмешательство в корейские дела»[69].
Глава V
ПОДГОТОВКА К ВОЙНЕ
Еще до получения в январе 1950 года первых сигналов о поддержке Сталиным идеи наступления на Юг, северокорейский лидер Ким Ир Сен занялся укреплением военного потенциала КНДР. Кремль воспринял эти усилия благосклонно, а после переговоров между Сталиным и Кимом в апреле 1950 года в Москве обе стороны во всю включились в приготовления к войне.
1 мая 1949 года Ким Ир Сен обратился к Сталину с просьбой увеличить военные поставки:
«…Уважаемый товарищ Сталин!
В связи с изменившейся обстановкой в Корее крайне необходимо усиление и техническое оснащение корейской народной армии.
Прошу Вас, товарищ Сталин, удовлетворить нашу дополнительную заявку, связанную с организационными мероприятиями. Причем дополнительное формирование частей механизированных и других войск, кроме авиационных, предполагается закончить в мае месяце 1949 года, авиационных в сентябре»[70].
Как сообщал совпосол, Ким Ир Сен решил сформировать такие военные части:
«…1. Механизированную бригаду в составе 2 танковых полков по 33 танка в каждом, самоходного артиллерийского дивизиона по 16 СУ-76, артиллерийского дивизиона, истребительного-противотанкового дивизиона, мотострелкового полка, мотоциклетного батальона и подразделений обслуживания. Формирование бригады закончить в мае месяце 1949 года.
2. Отдельный армейский танковый полк в составе 33 танков с дислокацией в Гензане.
3. Сохранить танковый учебный полк, как самостоятельную единицу для подготовки кадров танкистов.
4. В каждой стрелковой дивизии сформировать дивизион самоходной артиллерии СУ-76.
5. Сформировать армейский артиллерийский полк в составе 24 орудий ЗИС-З.
6. Сформировать армейский инженерно-саперный батальон.
7. Сформировать смешанную авиадивизию в составе 2 полков — штурмового и истребительного по 43 самолета в каждом. Сохранить самостоятельно авиационный учебный полк, как базу для подготовки кадров. Формирование авиадивизии намечено провести в сентябре месяце»[71].
Посол подчеркнул, что корейцы хотели удвоить усилия по подготовке офицеров, пилотов и танкистов. Для реализации всех этих планов Пхеньян остро нуждался в удовлетворении своей заявки на советские вооружения и боеприпасы[72]. Заявка включила большое число наименований, и была одобрена Сталиным на 90 %. Стороны подписали в июне 1949 года соответствующий протокол, по которому СССР обязался передать КНДР различные виды вооружений, боеприпасов и военно-технического имущества[73].
Север согласился оплатить военные поставки экспортом в СССР риса и другого продовольствия, металлами[74].
В конце 1949 года Ким Ир Сен запросил дополнительные партии оружия, прежде всего 1 млн 120 тыс. винтовок в обмен на редкие и цветные металлы. Заявка обосновывалась «необходимостью сформирования новых частей в 1950 году: одного мотоциклетного полка, развертывания пехотной бригады в пехотную дивизию, повышения боевой мощи существующих частей, укрепления только что созданного флота двумя кораблями»[75].
14 марта 1950 года Ким Ир Сен обратился с просьбой использовать советский кредит, перенесенный с
