Олеся сидела на тахте. Отец стоял рядом. Он не нависал над ней, не кричал. Но от одного его вида Маканиной отчего-то было не по себе. Отец впервые так с ней разговаривал. И она впервые не хотела подчиняться.
Даже если отец прав! Он не должен ей приказывать.
– Ладно, – выдавила из себя Олеся, борясь с желанием пойти к телефону, набрать номер Галкина и поинтересоваться, благополучно ли он добрался до дома. Назло отцу. Назло Курбаленко и ее компании!
Но она не стала этого делать. Только отвернулась, чтобы больше не смотреть в эти выгоревшие от сложностей жизни глаза отца. Хорошо ее мамашке – взяла и смоталась. А Маканиной теперь жить, мучаться, выслушивать все эти нравоучения…
– Тогда неси тарелки, – уже более миролюбиво произнес отец, – будем пить чай. Я торт купил.
Ага, как раз торта ей сейчас и не хватало!
Совместное чаепитие их немного примирило. Но потом они разошлись по углам, отец взялся за журнал, а Олеся добралась-таки до своей комнаты. Закрыв за собой дверь, она сразу шагнула к окну.
На улице никого не было. Наверное, трое приятелей проводили Галкина до дома, убедились, что больше он к Маканиной не побежит, и разошлись. Концерт окончен.
Как же все глупо…
Хорошо, что впереди воскресенье, и очередные разборки откладываются до понедельника.
Целый день… Динь-дилень. А потом – следующая неделя, и все по новой. Как же не хочется идти в школу… Что бы такого придумать? Может, заболеть на недельку? Пусть без нее разбираются. Вон, Сидоров, чуть что – сразу больным сказывается. А она чем хуже?
Хотя всю жизнь не проболеешь. Придется когда-нибудь и выходить. Нельзя же постоянно прятаться и с ужасом ждать очередного понедельника?
Маканина села за стол, стиснула руки. Что бы такого придумать? Она потрогала изрезанные фотографии. Как неудачно они тогда перед Курбаленко выпали! И зачем она их с собой взяла?
Фотографии! Точно!
Еще не успев как следует все продумать, Олеся кинулась к телефону.
– Аня, привет! – затараторила она в трубку. – Чем занимаешься?
– Фотографии подписываю, – неуверенно произнесла Смолова. – Олеся, это ты? А я тебя и не узнала. Богатой будешь!
– Ну, богатой так богатой, – легко согласилась Маканина. Она готова была потом стать какой угодно, лишь бы зародившийся в ее голове план осуществился. – Ты что завтра делаешь?
– Не знаю, – протянула Смолова. – Если будет хорошая погода, пойду в парк. Туда приходят лошадки, на них малышей катают. А еще белки бегают. Если им дать орешек, они близко подойдут и позволят себя сфотографировать.
– Ага, белки – это круто, – бодро отозвалась Маканина. – А то давай вместе? У меня есть гениальная идея, как правильно использовать твой фотоаппарат.
– Ты хочешь у меня взять фотоаппарат? – судя по голосу, перспектива расстаться со своей техникой Аню напугала.
– Нет, я хочу взять фотоаппарат вместе с тобой, – хихикнула Олеся. – Он у тебя как, хорошо приближает?
– Нормально, – Смолова перешла на шепот. Так и представлялось, что от испуга она сейчас полезет под стол.
– Вот завтра и проверим.
– А что мы делать будем? – жалобно пискнула Аня, словно уже простилась со своим ценным фотиком.
– Пойдем на фотоохоту! – торжественно произнесла Маканина. – Встречаемся в одиннадцать, около школы.
Прежде чем идти, надо было подготовиться. План ее был простым. Пока могучая троица придумывает очередную каверзу, она нанесет предупреждающий удар – перессорит их. Тогда Васильеву, Рязанкиной и Курбаленко будет не до нее. Между собой бы разобраться!
– Алло! Галкин! – бодро закричала она в телефонную трубку на следующее утро. – Как вчера погуляли?
Олесю слегка трясло в предвосхищении сегодняшнего дня. Сколько можно сидеть и бояться? Ничего, она этой могучей троице устроит веселый денек!
От мыслей об этом хотелось облизнуться и сглотнуть слюнки.
– Маканина, ты, что ли? – ахнул Серега. – А я думаю, кто это в такую рань? Танюха, зараза, ушла и прямо под ухо мне телефон подсунула. А тут – ты! Я чуть не оглох…
– Ты сегодня дома будешь? – Олеся торопилась, ей было не до разборок в семье Галкина. – У тебя балкон куда выходит?
– Во двор, – растерялся Серега. – А че, уже понедельник? Вчера ж суббота была.
– А что – суббота? – смутилась Маканина. Галкин своим тугодумием мог кого угодно сбить с толку. – Эй, просыпайся! Воскресенье на улице. Я сейчас к тебе вместе со Смоловой приду.
– А что Смолова? – внять совету и проснуться Серега не пожелал.
– Ты торт весь съел? – Олеся закатила глаза. Все-таки отец был прав, с Галкиным связываться не стоило. Но сегодня без него не обойтись. – Или ты не хочешь, чтобы мы к тебе пришли? Ты же звал!
– Там что-то Танюха ела. Может, че и осталось. – В трубке было слышно, как заскрипела кровать – Галкин все-таки решил встать и проверить, что у него творится в кухне.
Маканина посмотрела на экран телефонной трубки. А он неплохо спит! Уже одиннадцать. Самое время начинать операцию «да здравствуют папарацци».
– Отыщи, что осталось, вымой три чашки и освободи подходы к балкону. Мы у тебя будем через двадцать минут.
Что-то объяснять сонному Галкину было бесполезно. Главное, не давать ему расслабиться. А то еще откажет, и весь план пойдет насмарку.
– А че балкон? – сопел в трубку Серега, но Маканина дала отбой. Она знала, что именно хочет сделать, но пока не придумала, что сказать людям, которые требуются для выполнения ее замысла.
– Ты сегодня куда? – выглянул в коридор отец.
– С Аней Смоловой пойду в парк, белок кормить, – не моргнув глазом, соврала Олеся.
– Да, в парк, – подозрительно легко согласился отец и ушел в кухню.
Так, одно препятствие преодолено. Путь на улицу свободен! Теперь надо не спугнуть Аню. Если ей что-то не понравится, она вполне может развернуться и уйти.
Смолова с вытянутым от испуга лицом ждала ее около школы.
«Да, армия у меня подобралась что надо: один без остановки тупит, другая боится», – мысленно хмыкнула Маканина и набрала в грудь побольше воздуха – говорить придется долго.
– Понимаешь, – начала Олеся, обнимая одноклассницу за плечи. – Я хочу к Новому году выпустить стенгазету, чтобы на ней были фотографии всех-всех из нашего класса. – Она перевела дух, огляделась – рядом никого не было, – и принялась самозабвенно врать дальше: – Только фотографировать их надо, не когда они об этом знают и ждут, а внезапно. Тогда самые классные фотки получатся. Согласись, а!
– Наверное, – неуверенно кивнула Смолова и перестала дрожать. – А где мы будем всех искать?
– Я знаю одно место, откуда мы точно сфоткаем двоих, а то и троих! – приободрила свою новую подругу Маканина. – Да ладно, не дрейфь! После этого мы звездами станем! Это ж какое дело хорошее! А начнем мы с Рязанкиной. Она скоро появится.
