– Я страдала ото всей той лжи, что слышала от них с папой. Когда в конце концов у меня хватило смелости всё им выложить, они сказали, что делали это для моего же блага, но я с этим не примирилась. С тех пор я, наверное, доставляла им обоим больше хлопот, чем они могли ожидать, постоянно сбегая от них и прячась то на крыше, то в своем шалаше в лесу.
– У вас был свой шалаш в лесу? – В его тоне чувствовалось приятное удивление.
– Конечно, – сказала она, удовлетворенная реакцией мужчины.
– И у меня тоже. – Он взглянул на нее сверху вниз. – Правда, у меня была скорее крепость. Мы с братом… – Замолчав, он отвел взгляд в сторону и глубоко вздохнул. После недолгого замешательства продолжил: – Мы в детстве играли там в замечательные игры: отбивали вторжения сестер деревянными мечами и метали в них снаряды – свиные мочевые пузыри с водой и грязью внутри.
Сара захохотала.
– Они, наверное, были вне себя от ярости.
– Пожалуй, у них было для этого много поводов. Мы постоянно задирались с ними.
Глядя на него снизу вверх, она затаила дыхание.
– Вы снова улыбаетесь, – прошептала она.
– Правда?
Ее сердце заколотилось быстрее. Она кивнула.
– Улыбка вам к лицу. Улыбайтесь почаще.
– Буду иметь в виду, – сказал он, снова принимая серьезный вид.
Отведя глаза, он устремил взгляд поверх воды. Сара решила, что ей не должно быть дела до его перемен настроения и тоже уставилась вдаль. Они молча стояли рядом друг с другом, глядя на поднимающееся над горизонтом солнце, пока Сара не поняла, что ее ладонь оказалась в руке лорда Спенсера. Она не заметила, когда он взял ее за руку, но это воспринималось уместно и умиротворяюще. И хотя здравый смысл подсказывал ей, что, вероятно, следует освободиться, но Сара все же не чувствовала потребности в этом.
– Леди Сара, вы читаете? – неожиданно спросил лорд Спенсер.
Сара удивленно захлопала глазами. Последние минуты она была глубоко погружена в собственные мысли.
– Если вас интересует, грамотна ли я, – ответила она весело, – то мой ответ «да».
– Вам нравится искажать смысл слов собеседника? Или вам просто по душе надо мной издеваться? – спросил Кристофер.
Повернув голову, он взглянул на нее, и лишь по искоркам в его глазах она могла догадаться, что он ее дразнит.
– Только над вами, – сказала Сара, не скрывая улыбки. – Отвечаю на ваш вопрос: да, я читаю время от времени. Особенно мне нравятся комедии Шекспира.
– А я, признаться, больше люблю греческих классиков, есть у них великолепные произведения. В том числе романтические, если вас привлекает подобного рода литература.
«Меня привлекаешь ты».
Сара помотала головой, отгоняя от себя эту опасную мысль.
– Раньше привлекала, – сказала она. – Когда я была моложе, то часто мечтала о том, чтобы моя жизнь стала похожа на сказку, и что когда-нибудь я стану «жить долго и счастливо», а потом… – Сара судорожно сглотнула, вспомнив, как ее мечты разбились, столкнувшись с реальностью, полной лжецов и негодяев. – …Наверное, я просто повзрослела. В конце концов, никто из нас не может избежать этого.
– Значит, не будет принца на белом коне, который унесет вас навстречу счастью?
– Не говорите глупостей, – ответила она непринужденно, стараясь не показать ему, как ей больно.
Не показать своих сердечных мук, своего страха перед браком, в котором ее будущий муж будет груб с нею. Меньше всего она ждала от лорда Спенсера, да и от любого другого, жалости к себе в этом вопросе.
– Принцу нужна принцесса, а я таковой не являюсь.
– Вы правы, – согласился он, пристально глядя на нее. – Но почему бы вам не рассказать мне, кто вы, вместо того, чтобы говорить, кем вы не являетесь.
Проникшие в ее сознание слова относились к той девушке, которой более не существовало. Сара потеряла себя навсегда.
– Я уже не знаю, – сказала она, не желая говорить ему, что боится, что смущена, что объята чувством вины.
– Тогда расскажите мне, кем вы были раньше, и мы, возможно, сумеем вместе понять, кто вы есть.
Ее захлестнуло сильное душевное волнение. Зачем ему это знать? Было бы намного легче, если бы он не имел такого желания. Сердце суматошно колотилось в груди Сары.
– Общительная и смелая. – Помолчав, она добавила: – Счастливая.
– Невзирая на ваши натянутые отношения с родителями?
Она отвела от лица надоедливую прядь волос. Связующая нить между нею и лордом Спенсером становилась крепче.
– Я никогда не была той, что сидит и жалеет себя, пока жизнь проходит мимо. Напротив, если счастье исчезало из поля зрения, я отправлялась на его поиски.
– И вам всегда удавалось отыскать его?
– Да. Хотя нередко за него приходилось чем-то платить: ободранными коленями, неприятностями с фермером, чья свинья убегала из загона, руганью отца…
«Крушением всей жизни».
Отстранившись, она скрестила руки на груди. Это было уже чересчур – слишком остро она переживала его близость. Если она не проявит осторожность, то скоро обнаружит, что влюблена в этого мужчину, чего нельзя допустить. Этого она не переживет.
Он поднял бровь, но взгляд его не был осуждающим.
– Так вы, значит, были сорванцом?
Сара пожала плечами.
– Отрицать такое утверждение было бы ложью.
– Честность во всем, – пробурчал он. – Это мне нравится.
– Вы уже делали зарисовки Торнклиффа? – спросила она, уводя разговор в сторону от своей персоны.
Если бы Сара была совершенно честна, то в ту же минуту выложила бы ему всю правду о себе, но это положило бы конец их зарождающейся дружбе, дружбе, от которой она пока не в силах отказаться.
– Пока еще на это особо не было времени, но я думаю приступить сегодня. Во второй половине дня, если говорить точно.
– Судя по всему, будет много работы, – сказала Сара, оборачиваясь к дому.
От их глаз он был частично скрыт деревьями и кустами, однако башни по углам открывались взору.
– Это здание с замысловатой отделкой, множеством деталей, особенно вокруг окон. Сколько, вы полагаете, у вас уйдет времени на изготовление макета, когда будут готовы все эскизы?
– Думаю, год, – ответил он, пожимая плечами. – Сначала нужно вырезать гипсовые формы, а на это требуется время. Одна ошибка – и нужно начинать заново.
– Я бы предложила свою помощь, но единственное, что я смогла вырезать, – это птица, у которой я случайно отрезала клюв, отчего у нее получился довольно странный вид. При этом я срезала кусочек с большого пальца. Кто бы мог подумать, что из пальца может вытечь столько крови? Это выглядело впечатляюще.
– Готов поспорить, не так впечатляюще, как застрявший во лбу камень. – Склонив к ней голову, он приподнял волосы, обнажая безобразный шрам над своей левой бровью.
– Как вы, скажите на милость, заработали такое?
Он выпрямился.
– Мне было лет десять, может, одиннадцать. Я катался верхом. Низко нависающая ветка сбила у меня с головы шляпу, и когда я наклонился, чтобы подцепить ее кнутом, что гораздо проще, чем спешиваться, то потерял равновесие и свалился лицом вниз.
– Какой ужас! – ахнула Сара.
– Еще было много ссадин, но за неделю все они зажили.
– Шрам придает вам несколько опасный вид. – Она поджала губы. – Я была неправа, назвав вас заносчивым, лорд Спенсер. Теперь мне ясно, что дамам не остается ничего другого, как падать перед вами в обморок.
– Я никогда не говорил, что они передо мной падают в обморок, – уточнил он, сердито наморщив лоб. – Тем не менее буду считать ваши слова комплиментом, как вы, надо полагать, и подразумевали. Хотя я что-то не вижу, чтобы вы сами падали в обморок.
Сара уже опасалась, что это вполне возможно, однако, вызывающе склонив голову, заявила:
– Я, милорд, не кисейная барышня.
Он расхохотался, и этот низкий смех вызвал у нее внутри приятную дрожь. Господи, помилуй!
– Я тоже однажды свалилась с лошади, – призналась девушка. Это воспоминание до сих пор вызывало у нее ужас. – Больше я не садилась на нее.
– Неужели? – И вид, и голос виконта были полны крайнего удивления. – Но ведь все ездят верхом.
– Все, кроме меня. – Она содрогнулась от этой мысли. – Ни за какие посулы я не сяду на это непредсказуемое животное.
Кристофер прищурился.
– Даже если я вам скажу, что готовлю для вас сюрприз?
Взяв ее под руку, он повел ее к дому.
Что он делает? Что она делает? Ей положено проводить время с мистером Денисоном. А она вместо этого позволяет лорду Спенсеру полностью овладеть ее мыслями.
«Сопротивляйся ему, – сказала она себе. – Сопротивляйся его искушению».
Между тем Саре уже становилось понятно, что ее попытки ни к чему не приведут, так как он даже не пробовал обаять ее банальными комплиментами. Он был не из таких. Но это не значило, что сюрприз, о котором упомянул Кристофер, не служил той же цели, к которой могли бы привести комплименты. Признательность в ее сознании быстро уступила место подозрительности. В конце концов, он мужчина. Кроме того, ему известно о ее намерении выйти замуж за мистера Денисона. А раз так, то зачем он разузнаёт о ней, будто бы желает завязать с ней более крепкую дружбу? И зачем готовит ей сюрпризы? В голову приходил лишь один ответ на все эти вопросы.
