Вот теперь ей стало по-настоящему страшно, и холодные мурашки поползли по спине. Нет, ни за что на свете нельзя влюбляться в Лейна!
Влюбляться? С каких это пор я стала употреблять слово «любовь», думая о нем? — удивилась Амели. Всего два дня назад он даже не казался мне привлекательным, я вообще едва подозревала о его существовании. И вот теперь я пытаюсь убедить саму себя, что влюблена в него! Хотя нет, не так! Я пытаюсь разубедить себя в этом, поправилась Амели.
Зазвонил телефон, и она быстро подняла трубку.
— Мадемуазель, экскурсионная машина ждет вас у выхода из отеля.
— Спасибо.
Может быть, поездка даст мне возможность спокойно разобраться со своими чувствами? — подумала она, взваливая сумку на плечо. Какая жалость, что я живу сейчас, а не столетия назад, когда можно было присоединиться к каравану торговцев и исчезнуть из страны без всяких документов!
Группа новоприбывших туристов наводнила фойе, и запаренный консьерж мог только кивком показать Амели в сторону джипа с нарисованной на крыле эмблемой отеля.
Солнце сияло так ярко, что, выйдя на улицу даже в солнечных очках, Амели на несколько секунд ослепла. Пока ее глаза привыкали к свету, чьи-то сильные руки забрали сумку, а затем помогли сесть на переднее сиденье машины. Она услышала, как хлопнула дверь багажника. Потом дверь со стороны сиденья водителя открылась, Амели повернулась, чтобы взглянуть на гида, и не поверила своим глазам!
— Лейн? Ты что здесь делаешь?
Она тщетно пыталась успокоиться. Сердце нещадно колотилось, его пронзила сладкая боль от одного присутствия этого мужчины.
— Ты купила поездку в пустыню, — лаконично ответил он, заводя двигатель.
— Да, но…
— Но что? — Он равнодушно пожал плечами. — Я подумал, что будет лучше, если я поеду с тобой. Это соответствует нашему договору. Я думаю, твоему суженому не понравится, если он заподозрит, что ты провела ночь в оазисе с другим мужчиной.
Он аккуратно выехал на дорогу и занял свое место в колонне джипов.
— Ты повидалась с дедушкой? — спросил Лейн, меняя тему разговора, и она согласно кивнула головой в ответ. — Ну и как? Мир и любовь? Ты все ему простила?
— Моя мама должна была бы прощать его, не я, — тихо ответила Амели. — А она умерла, уверенная в том, что собственный отец разлюбил ее.
На некоторое время наступила тишина, а затем Лейн необычно серьезным тоном сказал:
— Я представляю, как трудно твоему деду теперь простить самого себя.
— Его чувства меня не интересуют! — сердито ответила Амели, тут же понимая, что соврала. — Я думала, что он только притворяется больным, — сказала она, сбавляя тон.
— Ну и?
— Дедушка действительно болен, но это не значит, что у него есть право использовать меня в своих целях!
— Может быть, он думает, что этот брак принесет тебе счастье? — предположил Лейн. — Люди его поколения все еще верят, что женщине нужен защитник, муж, и, потом, ты будешь здесь, рядом с семьей твоей матери, и не будешь ни в чем нуждаться.
— Что? — Амели с недоумением уставилась на него. — Как ты можешь такое говорить после всего, что я тебе рассказала? Мои чувства, мои нужды — это последнее, о чем он думает!
— На самом деле, это только твои догадки, ты ведь не знаешь этого точно! Если бы пришлось уехать из Марокко прямо сейчас, что бы ты делала, куда бы поехала?
Амели бросила на него недоверчивый взгляд. С какой стати он выступает в качестве адвоката? Это что, его развлекает?
— Я вернусь домой, в Париж. Мне двадцать три года, и я собираюсь получить диплом магистра. Ведь можно так много сделать, помогать людям… Когда я работала в «Красном Кресте», то очень хорошо поняла, как много в мире несправедливости.
— Как жена богатого человека, ты могла бы сделать гораздо больше.
— Я тебе уже говорила, что никогда не смогу выйти замуж за человека, которого не люблю и не уважаю. А из того, что рассказал Ахмад, мне, пожалуй, следует относиться к Джалилю, как к божеству! Для моего кузена он герой и образец для подражания, и поэтому Ахмад не может дождаться, когда я выйду за Шейха замуж, чтобы он смог называть Джалиля родственником. И разве он один такой! При одном упоминании о Шейхе вся семья словно с ума сходит от радости. Я то и дело слышу: «Джалиль это», «Джалиль то»…
— Кажется, твой кузен — просто неиссякаемый кладезь информации.
Ироническая нотка в голосе Лейна заставила Амели поморщиться.
— Ахмад еще подросток, и он очень впечатлительный, поэтому и восторгается Джалилем, считая, что тот не способен ошибаться.
— Подросткам иногда нужны люди, с которых они могут брать пример.
— Полностью с тобой согласна. Но если мужчина делит всех женщин на две группы: плохих и хороших, честных и нечестных, а сам живет так, как ему вздумается, такой мужчина, по моему мнению, не очень-то хороший пример для подражания…
— Если ты сейчас посмотришь налево, то увидишь, как тренируют королевских лошадей, — спокойно сказал Лейн.
Прерванная на середине вдохновенной тирады, Амели собиралась было продолжить, но, когда увидела лошадей и их всадников, все мысли вылетели у нее из головы. Она была очарована красотой и мощью животных, и восхитилась искусством их наездников.
— Насколько я понимаю, ты по-прежнему против этого брака? — спросил ее Лейн несколько минут спустя.
— Конечно. А как же иначе? Я не могу выйти замуж за человека, которого не люблю.
— Но, может быть, ты полюбить его после свадьбы?
Амели пренебрежительно посмотрела на него.
— Никогда! Но даже если бы такое и случилось, сомневаюсь, что Шейх ответил бы мне взаимностью. Нет, для него этот брак был бы только успешным выполнением возложенной на него дипломатической миссии. Мне просто необходимо заставить его передумать!
— Ты никогда не думала, что он, возможно, тоже не очень-то радуется мысли о подобном браке? Может быть, тебе следует связаться с ним и обсудить эту проблему?
Амели сердито сжала губы.
— В отличие от меня, у него есть возможность отказаться! Ведь без его согласия вся ситуация просто не могла бы существовать. И, кроме того, с чего это ты стал защищать его? Уже не хочешь заработать пять тысяч франков? — спросила она.
Может быть, Лейн так ведет себя, потому что хочет, чтобы я исчезла из его жизни? Может быть, он понимает, что я чувствую по отношению к нему? — подумала Амели. Конечно, такие мужчины, как он, не любят сложностей, которые неизбежно возникают, когда женщины влюбляются в них!
Влюбляются? Но разве я влюбилась? Амели закрыла глаза, чувствуя бессильный гнев на саму себя. Разве мне мало той боли, которая и так никогда не покидает мое сердце, чтобы добавлять к ней новую?
