Глава 5
Сирик грыз ногу животного, которого убил и приготовил на ужин кто-то из его спутников. Они не ели ничего другого с тех пор, как покинули Перт, и он предвкушал вкусные блюда, ожидавшие его в замке.
Мужчины рядом с ним болтали по-гэльски, и все их разговоры были о доме, то есть о соседнем клане, о котором его отец отзывался с большим уважением. Им не терпелось добраться до цели своего путешествия и увидеть близких, но больше всего им хотелось избавиться от обязанности опекать его. Услышав, с каким презрением они говорят о нем, Сирик зашелся в приступе кашля, едва не выдав, что понимает их язык. Но он быстро совладал с собой и затих, ловя каждое слово. Все же ему было обидно узнать, что они считают себя не только его проводниками, но и опекунами. Сирик был убежден, что уж что-что, а защитить себя он сумеет при любых обстоятельствах. Но знать об этом его спутникам было совершенно необязательно. Правило первое при переговорах гласило: выдавай лишь необходимый минимум информации.
Все же беседа горцев о доме заставила Сирика задуматься о том, что ожидает его в замке Кайреох, сердце клана Шеллденов, которому предстояло стать его новым домом.
В юности он расспрашивал всех горцев, появлявшихся в его доме, о замке Кайреох, но никто из них там не бывал. Впрочем, кое-кто о нем слышал и смог сообщить юному Сирику, что Шотландия может гордиться этой крепостью. Когда Сирик расспрашивал отца о том месте, где он вырос, Абхайн обычно презрительно фыркал и смотрел на сына так, как будто он задавал эти вопросы исключительно из корыстных побуждений. В тот единственный раз, когда отец ответил на его вопрос, Сирик услышал лаконичную фразу:
— Кайреох не для тех, кто хочет, чтобы с ними нянчились.
Дядя был еще более неразговорчивым. В ответ на расспросы он предложил племяннику отправиться на север и увидеть все собственными глазами.
Годами Сирик представлял себе земли Шеллденов как зеленые угодья, раскинувшиеся на холмах, с величественной крепостью в самом сердце. В Шотландии было меньше замков, чем в Англии или Уэльсе, но за последние сто лет многие кланы возвели мощные оборонительные сооружения, а насколько было известно Сирику, его клан входил в число самых крупных и богатых на Высокогорьях.
Сирику очень хотелось с кем-нибудь поговорить, поэтому он в очередной раз попытался обратиться к своим временным товарищам.
— Мясо очень вкусное. Что это? — спросил он на языке равнинных шотландцев и обитателей северных районов Англии.
— Cum do Iheanga ablaich gun fheum.
Сирик моргнул, услышав это оскорбление. Ему пришлось собрать все силы, чтобы подавить ярость. В тех немногих случаях, когда он пытался завязать разговор с одним из своих спутников, они отвечали ему вполне искренне, но по-гэльски. Однако сегодня им было недостаточно ответить ему на языке, которого, по их мнению, он не понимал. Его назвали идиотом и посоветовали заткнуться.
Взглянув на свою лошадь, пасущуюся на краю их лагеря, Сирик заметил тусклый блеск металла. Было бы совсем нетрудно подойти к животному, выхватить из ножен меч и преподать обоим наглецам хороший урок. Но Сирик сдержался. Он считал, что физическое противостояние никогда не должно быть первой реакцией на ситуацию, независимо от того, вспыхнул ли конфликт между кланами или отдельными людьми. Те, кто позволял эмоциям взять верх над рассудком, по его мнению, были обречены на неудачу. Сражения не следовало избегать только тогда, когда мирных способов разрешить конфликт не существовало. Такая позиция была основным принципом его отца, благодаря которому он стал одним из самых доверенных советников короля.
Сирик знал, что отец не считает невежество (а в данном случае — уверенность этих людей в том, что он не владеет их языком) основанием для драки. Более того, отец назвал бы его действия проявлением слабости и трусости.
Проглотив обиду, Сирик откусил кусок мяса и напомнил себе о своем плане. Возможно, он и не смог внушить уважение своим нынешним спутникам, но его ожидала куда большая награда — клан Шеллденов. Со своими новыми соплеменниками он пустит в ход искусство дипломатии, уже сослужившее ему хорошую службу на равнинах. В результате, даже если он и не заслужит их восхищение, они примут его в качестве своего следующего вождя.
Первым делом он завоюет влиятельное положение, женившись на одной из своих кузин. Исходя из собственного опыта, Сирик знал, что это самая легкая часть плана. Женщины всегда теряли от него голову, выражая восхищение его мужественностью. Как и его отец, Сирик унаследовал черные волосы, высокий рост и точеные черты лица от своих предков-горцев, а золотистые глаза были такими же, как у матери. Разумеется, восторг женщин вызывали также внушительное состояние и общественное положение его деда, но став наследником своего дяди, он не потеряет ни первого, ни второго.
Обглодав кость, Сирик бросил ее в костер и принялся размышлять, как он будет выбирать из двух кузин, если обе захотят выйти за него замуж. Он знал, что сестры похожи как две капли воды, поэтому внешность решающим фактором стать не могла. Значит, ему предстояло ориентироваться на характер, и Сирик решил выбрать ту из сестер, которая больше соответствовала его запросам. Слишком часто ему приходилось наблюдать за женщинами, воюющими со своими мужьями, и у него не было ни малейшего желания ввязываться в разного рода сражения с собственной женой.
С другой стороны, Сирик надеялся, что его кузины не окажутся чересчур покорными. Честно говоря, больше всего ему хотелось найти девушку, с которой ему было бы хорошо и которая испытывала бы к нему теплые чувства. Он бы заботился о ней, а она видела бы в нем своего героя. Сирику еще ни разу не приходилось оказываться в подобной роли, но он надеялся стать таким мужчиной для своей жены.
Второй пункт его плана заключался в том, чтобы завоевать уважение членов своего клана. Сирик рассчитывал достичь этого очень быстро, возглавив элитную гвардию дяди. Это позволило бы ему доказать, что он прирожденный вожак, и продемонстрировать искусство владения различными видами оружия. К этому времени он заслужит уважение если не всех, то большинства членов клана и сможет перейти к третьей части своего хитроумного плана — начнет вместе с дядей принимать решения, касающиеся всего клана, а со временем полностью возьмет ответственность на себя.
Через три месяца, а возможно, даже через два, его отцу придется признать, что Сирик стал мужчиной. Наконец-то он посмотрит на своего сына с гордостью, а не с разочарованием.
Сирику казалось, что этого будет совсем нетрудно достичь.
