установками.
Как только мы вышли в гиперпространство, я улёгся в медицинскую капсулу для установки нового имплантата, но при этом я буду изучать базу знаний, которую специально приобрёл на станции. И база, довольно необычная для Фронтира, так как достать большое количество дроидов довольно проблематично. Управление малыми дроидами, штурмовые операции, ремонт и диагностика, совместимость и искусственный интеллект малых групп дроидов. В простонародье это всё называется «погонщик». Почему я уцепился за эту возможность, ведь данная профессия считается низко ранговой и, как правило, не популярна среди солдат? Всё дело в моих способностях разделять сознание. Имея возможность одновременно драться и управлять роботами, я могу использовать их как недостающий элемент обороны и отдельные элементы нападения. Даже псион не сможет ничего сделать, во всяком случае менталист, а с остальными, я надеюсь, смогу справиться самостоятельно.
Но в обучении была сложность, так как операция проводится в анабиозе, то я установил уровень болевого порога, при превышении которого я буду уходить в сон. Сложность именно в болевых ощущениях, которые мне придётся испытывать, пока я буду в медицинской капсуле.
Для того, чтобы внести изменения в работу капсулы, мне пришлось серьёзно её доработать, точнее, провести перенастройку. Уже тогда у меня появились сомнения в правильности моих действий, но, проанализировав все имеющиеся данные, я пришёл к выводу, что всё должно получиться. Когда же я уже лёг в капсулу, у меня возникло сомнение, что нужно воздержаться от подобного шага и для начала, лучше провести испытания на простом имплантате, но, уверившись в своих способностях к анализу, я решил не затягивать процесс.
Одним словом, в расчётах я серьёзно ошибся. Когда капсула завершила установку имплантата, я уже был на грани. Ошибка заключалась в ускоренном восприятии. Если в реальном времени прошло двое суток, то в виртуальном прошло полтора месяца, и всё это время мне пришлось испытывать очень сильную боль. Своим решением я загнал себя в ловушку, прекратить установку имплантата невозможно. Купировать боль также не представляется возможным по причине внедрения и подключения новых нервных волокон и окончаний. Полтора месяца сильнейшей боли, сравнимой с сильной зубной, но отдающей в каждой частичке тела. Само обучение из-за этого прошло не так гладко, как должно было быть.
Когда открылась крышка медицинской капсулы, первое желание у меня было бежать из неё, но, немного придя в себя, меня сразу потянуло в сон, и я дал команду сопровождающему меня медику перевести капсулу в лечебное состояние и погрузить меня в сон на двенадцать часов.
Организму, а точнее, моему психологическому состоянию, нужен отдых. Полтора месяца мучений, в которые обернулось моё желание не терять время, обошлись для меня очень дорого. Внешне я был совершенно здоров, а вот на психологическом уровне я был на грани. Постоянная боль и навязанная учёба меня просто выбесили. Как я себя только не корил за самовольное вмешательство в заводские настройки, но теперь уже сделанного было не исправить и нужно попробовать отдохнуть, пока есть время до окончания полёта.
Повторное пробуждение для меня было самым райским на свете. Такого блаженства я не испытывал никогда в жизни. При моём пробуждении у меня ничего не болело, и это приносило незабываемое ощущение. Чувство сродни тому, когда больной после долгой и мучительной болезни просыпается с утра, а у него ничего не болит.
Но насладиться этим чувством мне долго не дали, так как пришедший медик сообщил, что меня ждёт майор Орлов.
Выбравшись из капсулы, я даже сразу не понял, что смог это сделать самостоятельно, без специального костюма, который с меня сняли перед операцией. Ощущения были точно такими же, как и до моей встречи с пытавшимся меня убить псионом. Это говорило о том, что операция прошла успешно и мне вернулись все мои рефлексы. Помывшись в душе и переодевшись, я отправился к ожидавшему меня Орлову. Каюта, где установили капсулу, была самой большой на корабле, и душ в ней можно было считать роскошью, так как полетел я на корвете, а не на десантном корабле. Это было сделано из соображений безопасности и удобства управления всем ордером.
— Майор, звали? — спросил я, проходя в небольшую каюту и присаживаясь на небольшой стул, при этом при слове «майор» лицо Орлова, вставшего, когда я вошёл, еле заметно дёрнулось. Моё напоминание, что он не смог выполнить свои служебные обязанности по охране Анны, задевало его каждый раз.
— Через несколько часов мы будем в точке выхода, у меня к вам вопрос. Вы доверяете Генералу? — спросил Орлов.
— Нет, конечно, но вассальная клятва, которую он дал, будет держать его в рамках наших договорённостей, особенно когда начнётся передел собственности на станциях. Я ценю его реальные возможности сохранить контроль над станцией и ещё получить четыре соседние системы. Как минимум на двадцать, а то и тридцать лет, он будет занят освоением приобретённых ресурсов, а за это время я найду, как привязать экономику его владений к своему королевству. Если он попробует сейчас меня бросить или нарушить свою клятву, его моментально объявят вне закона. Аристократы очень бережно следят за выполнением даже устных договорённостей, а уж про клятвы верности и говорить нечего. Тем более, если он хочет стать настоящим аристократом, за ним будут смотреть очень внимательно, и если его поведение будет сочтено недостойным, его объявят вне закона, и даже я не смогу его защитить. Собственно и ко мне будет не меньшее внимания, как к основателю рода, поэтому провокаций не избежать, и именно поэтому мне нужно научиться драться лучше всех, так как дуэли неизбежны, а своего бретёра у меня нет, — ответил я.
— А что вы будете делать, когда попадёте в Академию? Вы надеетесь покорить Анну заново? — спросил он.
— У меня нет другого выбора, я своих не бросаю, и это касается не только родных мне людей, но и тех, кого я считаю своими. Тем, кому доверяю, и тем, кто со мной сражается плечом к плечу. Вас я уже включил в этот список, как и ещё несколько человек из вашего отряда, поэтому, если когда-либо у вас возникнут реальные проблемы, неважно какие: финансовые, политические, проблемы с законом, можете смело обратиться ко мне, и я обязательно постараюсь помочь вам, — сказал я, внимательно наблюдая реакцию майора.
Тот на время смутился и на минуту замолчал, после чего неуверенно спросил:
— Вы знаете о моих проблемах?
— Догадываюсь, поэтому рассказывайте всё как есть, ничего не скрывая, — сказал я.
Майор не выдержал
