– Вот как? В таком случае я сомневаюсь, что они рассказывают вам правду.
– Правда заключается в том, что вы недостойны дышать одним воздухом с Дэвидом, а уж тем более отпускать туманные намеки по поводу его характера.
– Хорошо, я скажу напрямик. Дэвид Панкхерст и Ричард Каммингз – любовники.
Анне вдруг стало трудно дышать. У нее закружилась голова, перед глазами поплыли круги. То, что он говорит, немыслимо. Невозможно. Невыносимо. И все же разум подсказывал ей, что Джошуа прав. Она не раз перехватывала тайные многозначительные взгляды, которыми обменивались Дэвид и Ричард, К тому, же Панкхерст встречался со священником чаще, чем это было необходимо. Если допустить, что между ними существовала любовная связь, сразу становилось понятно, почему он никогда не предлагал ей руку и сердце. Но… мужчины-любовники? Какой ужас!
Схватившись за свои пылающие щеки, Анна яростно потрясла головой.
– Я вам не верю, – выдавила она, сглотнув комок в горле. – Вы лжете.
– Если вам нужны доказательства, перечитайте письмо. Мне очень жаль, Анна, – добавил Джошуа, смягчив тон. – Я знаю, что вы питаете к Дэвиду нежные чувства.
Его притворное сочувствие прорвало ту невидимую плотину, которая сдерживала ее гнев. Уронив письмо, она набросилась на Джошуа и принялась молотить кулаками по его груди и рукам.
– Вам нисколько не жаль, черт бы вас побрал! Вы хотели погубить его, как погубили Лили!
Джошуа отвернул голову в сторону, чтобы избежать ударов. Держа Анну за плечи, он отвел ее от себя на расстояние вытянутых рук, но больше не делал никаких попыток ее присмирить. Анне казалось, что в нее вселились демоны.
В какой-то момент ее взгляд затуманился, а по щекам покатились горячие слезы. Она уронила руки и горько, отчаянно зарыдала, оплакивая свои несбывшиеся мечты. Дэвид! Если бы он ухаживал за другой женщиной, она еще могла бы его вернуть. Но он отдал предпочтение мужчине, и ей ничего не оставалось, как только смириться со своим поражением. Подумать только: он трогал ее руками, которые до этого ласкали преподобного отца Каммингза!
Джошуа крепко обнял ее за талию. Она припала к его груди, зарывшись мокрым лицом в рубашку и вдыхая волнующий мужской аромат. Он гладил ее по голове точно маленького ребенка. Но то, что она сейчас испытывала, нельзя было назвать детскими ощущениями. Когда слезы высохли, Анна остро осознала, что ее щека прижимается к его твердым мускулам, а ее грудь и бедра вбирают в себя жар его тела. Ей хотелось найти утешение в этих объятиях, услышать, как он шепчет ей на ушко ласковые слова. Нет, ей хотелось найти утешение в объятиях Дэвида. Но это, увы, было невозможно.
Джошуа подвел девушку к камину и усадил в кресло, потом опустился перед ней на корточки и потер ее руки в своих ладонях.
– Вы холодны как лед, – сказал он.
– Конечно, – огрызнулась она. – Это все вы виноваты.
Он улыбнулся:
– Правильно, милая, нападайте! Ударьте меня еще раз, если от этого вам станет легче.
Анна сжала кулаки. Но порыв гнева прошел, и она не могла заставить себя начать новую атаку. У нее уже не было сил. К тому же ей было стыдно за то, что она утратила самообладание.
– Я вам не милая, – холодно бросила она.
– В том-то вся и беда.
– Моя беда в том, что я встретила вас.
– Это верно.
Казалось, его нисколько не задели ее колкости. Лорд достал носовой платок и принялся вытирать ее щеки. От его нежных прикосновений по всему телу Анны разливалось приятное тепло. Раздосадованная собственной реакцией, она выхватила у Джошуа сложенный лоскут и сама утерла слезы, догадываясь, что ее отнюдь не красят заплаканные глаза и красные пятна на лице.
Однако она напрасно набросилась на Джошуа с кулаками. Если кто и заслужил ее гнева, так это Дэвид. Она чувствовала себя обманутой и стыдилась собственной глупости. Только теперь до нее дошло, почему братья спрашивали, не хочет ли Дэвид на ней жениться, а потом многозначительно переглядывались.
– Наверное, про Дэвида знают все, кроме меня, – сказала она.
– Вряд ли. Гомосексуализм не обсуждается в высшем свете.
– Тогда как вы узнали о его… странных наклонностях? – Тут ее осенила пугающая догадка. – Он что… и с вами?..
Кеньон брезгливо взглянул на Анну.
– О Господи, нет! Мне нравятся женщины.
В этом она не сомневалась. Он пытался соблазнить лучшую подругу Лили. Несмотря на неприличность темы, Анна продолжала выпытывать:
– Тогда как же вы все-таки узнали?
– Я заподозрил это несколько лет назад. Просто видел, как Панкхерст смотрит на других мужчин. Женщины его явно не привлекали.
– Почему же он мне ничего не сказал? Ведь мы с ним друзья.
Друзья! Смогут ли они теперь остаться друзьями? И захочет ли она вообще продолжать знакомство с Дэвидом, зная о его тайных пристрастиях? Анна была слишком потрясена, чтобы ответить на эти вопросы. Тут ее пронзила новая мысль. Вполне может быть, что все это время Дэвид просто ее использовал. Он прикрывался их несерьезным романом, чтобы никто не догадался о его отношениях с преподобным отцом Каммингзом. На душе у Анны стало еще горше.
Джошуа опустился на одно колено.
– Поверьте, я тоже не собирался говорить вам об этом.
Ну да, конечно! Еще один представитель сильного пола, который держал ее в неведении. Мало того, он охотился за таинственным стрелком в одиночку, совершенно не считаясь с ее мнением.
– Я хочу увидеть список, – сказала Анна.
– Вы никогда не нашли бы его, обыскивая мои вещи. Список здесь.
Он похлопал себя по груди, показывая на внутренний кармашек сюртука. На какую-то долю секунды Анне захотелось протянуть руку и схватить бумагу. Она представила, как Джошуа будет с ней бороться, как он прижмет ее к своему мускулистому телу…
Анна выпрямила спину и сцепила пальцы, лежавшие у нее на коленях.
– Вам не следовало брать это письмо, – проговорила она. – Оно не имеет никакого отношения к происшествию на дуэли.
Лицо Джошуа посуровело.
– Как раз наоборот. Есть один человек, который был бы рад смерти Панкхерста. Его фамилия Каммингз, и он недавно купил у Куинси новые ботинки.
Анна охнула.
– Священник…
– Нет. Его отец, Артур Каммингз.
– Но… он выборный член парламента.
– Да. И если правда выплывет наружу, его карьера рассыплется как карточный домик. Не говоря уже о том, что его сына лишат сана священника и упекут за решетку.
Анна несколько раз видела политика в церкви. Это был напыщенный высокомерный мужчина, преисполненный чувства собственной значимости. Единственное, что в нем подкупало, так это гордость за сына.
– Я слышала, что мистер Каммингз проводит большую часть времени в Лондоне.
– Последние несколько недель он был в Брайтоне, собирал голоса для следующих выборов. Я разговаривал с ним меньше часа назад.
Встав, Джошуа прошелся по спальне, поднял с пола письмо, сложил и убрал во внутренний карман сюртука. – возможно, в тот же самый карман, где лежал нужный Анне список. Судя по его отстраненной манере, он опять замкнулся в себе.
Девушка вскочила с кресла и подошла к лорду.
– Ну? И что сказал мистер, Каммингз?
– Он заявил, что не знает ни о какой дуэли.
Джошуа нагнулся к своему чемодану, достал пистолет и сунул во внутренний карман сюртука.
Увидев это, Анна передернулась, как будто до нее дотронулось привидение.
– Зачем вам пистолет? Что, мистер Каммингз вам угрожал? Кеньон взял горсть пуль и ссыпал в карман.
– Нет, я просто принимаю меры предосторожности.
– И с кем теперь вы намерены встретиться?
– Со следующим человеком из списка.
– Назовите имя.
Лорд бросил на девушку оценивающий взгляд.
– Это мужчина не вашего круга. Он ростовщик.
Анна направилась к двери.
– Я возьму шляпку и поеду с вами.
Джошуа схватил ее за руку.
– Нет. Приличные дамы не общаются с ростовщиками. Вы только помешаете моему расследованию.
– Тогда я нанесу визит лорду Тимберлейку и спрошу у него, действительно ли он играл в кости с Эдвином в ночь накануне дуэли.
А что, если она наткнется на Дэвида? Сердце ее защемило. Нет, она не будет сейчас думать об этом!
– Черт возьми, нет! – воскликнул Кеньон. – Я же сказал, чтобы вы оставили Тимберлейка мне.
– А я сказала, что он не позволит вам войти в его дом. – Анна со злорадным удовольствием подражала его интонациям. – Вы помешаете моему расследованию.
Губы лорда скривились от досады. Он стоял совсем близко, и по телу Анны разливалось уже привычное тепло. Грубая красота его лица и фигуры лишала ее способности здраво мыслить. Этот человек оказывал на нее огромное влияние, даже когда хмурился.
Джошуа вздохнул и воздел глаза к потолку, как будто просил помощи у белой штукатурки. Когда он вновь посмотрел на Анну, в его взгляде появился стальной блеск.
– Я не дам вам разгуливать по округе без сопровождения, даже если для этого мне придется связать вас и заткнуть вам рот кляпом. Ясам отвезу вас в поместье Грейстоун.
