Капитан напрягся и взглянул на летчика. “Приветствие” могло быть паролем или цифровым кодом, обозначающим, что на борту все о’кей. Хэнк понятия не имел, что это может быть, и не мог даже сказать, даст ли пилот верный ответ.
— Запомни, — бросил он ему, — не подведешь меня — и я помогу тебе выпутаться из этой истории. Надумаешь предать — и ты мертвец.
— Запомнил, — повторил пилот. — Не бойся, не предам. Я должен назвать им цифровой код: четыре, шесть, восемь, три, два, шесть.
— Ладно, называй, — махнул рукой Фрост. Будь что будет, приземляться-то все равно нужно, сколько же можно болтаться в воздухе…
Кубинец завершил радиообмен с землей, получив подтверждение, что в месте посадки нет ничего подозрительного, и стал снижаться. Тысячный раз в своей жизни капитан поклялся, что научится управлять самолетом. Судя по скорости снижения, до приземления оставалось минут пять.
Хэнк взглянул на свой браунинг, направленный в голову летчика. Если Лью Вильсон не успеет к приземлению, то полагаться придется только на пистолет. А что делать с летчиком? Придется его на время отключить, пусть только посадит самолет.
Даже если Вильсон не опоздает, он все равно будет ждать, пока террористы не приступят к выгрузке боеприпасов и наркотиков, чтобы застукать их на горячем, иначе потом ничего не удастся доказать в суде.
Самолет вынырнул из-за облаков, и Фрост увидел внизу верхушки пальм, широкое зеленое поле и красноватую дорогу посреди него, которую заканчивал расчищать желтый бульдозер.
Капитан понял, что бульдозер, помимо подготовки полосы для посадки, имеет еще одно назначение. Если самолет потерпит аварию при приземлении, то бульдозер просто засыплет землей его обломки и остатки тех, кто был на борту, потом уедет сам — и дело с концом. Исчез самолет, исчезли люди — кто их будет искать? Разве не могли они пропасть в Бермудском треугольнике? Об этом сможет точно сказать только человек, сидящий за рычагами бульдозера.
Чем же он может противостоять террористам в неминуемом бою? Из оружия остались только браунинг с несколькими запасными обоймами да нож. Сохранились еще магазины для М—16, но не было самой винтовки. Значит, пистолет и нож против вооруженных до зубов бандитов…
Летчик заложил крутой вираж, затем выровнял самолет и заскользил вниз по посадочной глиссаде. Внизу, на поле у начала дороги, Хэнк увидел три автомашины, одна из них — с откидным верхом.
— Приземляемся, — бросил ему пилот, не отрываясь от приборов управления и постепенно снижая обороты двигателя.
Фрост молча кивнул, сжимая вспотевшей ладонью рифленую рукоятку браунинга.
Если Лью не успел примчаться сюда, то ему крышка. Капитан насчитал по крайней мере дюжину человек, стоящих у машин. Один пистолет против двенадцати вооруженных мужиков? Да, перспектива невеселая.
Самолет уже несся в нескольких футах над дорогой, летчик уменьшил газ, и колеса с визгом коснулись земли. Машина подпрыгнула несколько раз на неровностях импровизированного аэродрома, и Хэнк непроизвольно уцепился левой рукой за подлокотник кресла с такой силой, что пальцы побелели от напряжения.
— Не бойся, мне приходилось садиться и не в таких местах, — донесся до него успокаивающий голос кубинца. Фрост выдохнул, взглянул на летчика и улыбнулся.
Этот парень ему чем-то определенно нравился, он даже чувствовал вину за то, что должен был с ним сделать.
Самолет катился по дороге, постепенно снижая скорость. В одну поджидающую его машину тут же прыгнули четверо, в другую — трое, и оба автомобиля понеслись вслед за самолетом. Впереди виднелись бульдозер и большой грузовик с платформой, который, вероятно, доставил его сюда. Рядом с грузовиком стоял еще один человек.
Самолет замедлял, замедлял свой бег и наконец полностью остановился, немного развернувшись по ветру.
— Почему ты не глушишь двигатель? — спросил пилота Фрост.
— На всякий случай. Вдруг нас засекли и придется срочно уносить отсюда ноги.
— Ну что ж, разумно, — похвалил капитан такую предусмотрительность. Он выбрал момент, когда кубинец отвернулся в сторону, пытаясь открыть дверцу со своей стороны, и шарахнул его рукояткой браунинга по основанию черепа.
— Извини, приятель, не хочу, чтобы ты попал под пули. Все остальное, что тебе обещал, сделаю.
Летчик упал головой вперед, на приборную доску, но Хэнк поднял его и усадил безвольное тело в кресло как можно более естественнее. Затем он отстегнул свой привязной ремень и взялся за ручку дверцы.
Там ожидают, что из кабины сейчас появится их приятель американец, на которого он и близко не был похож — ни внешностью, ни одеждой.
Фрост распахнул дверцу, как будто готовясь выйти наружу, и перехватил пистолет правой рукой. В эту секунду рядом с самолетом затормозила открытая машина с откидным верхом. Капитан незаметно посмотрел назад: у троих, включая водителя, под пиджаками виднелись наплечные пистолетные кобуры, четвертый держал на коленях полицейскую винтовку.
— Ничего себе, — пробормотал он. — Давай, Лью, поторапливайся…
Все четверо выбрались из машины, два зашагали к кабине, два — к грузовому отсеку и завозились там, открывая его.
Вот люк сзади распахнулся, Хэнк оглянулся и встретился взглядом с незнакомцем, который тянулся за тюком с марихуаной.
— Что за чертовщина! — вздрогнул тот и потянулся к кобуре. — Кто…
Фрост не дал ему договорить, всадив пулю прямо в грудь. Потом он моментально повернулся к раскрытой двери и дважды в упор выстрелил в самого опасного противника — бандита с винтовкой.
Капитан выпрыгнул из кабины и кинулся к водителю машины, в руке у которого уже оказался револьвер. Он врезал кулаком с зажатым в нем браунингом прямо в челюсть, и тот покатился по земле.
С открытых окон двух поравнявшихся с самолетом остальных машин затрещала отчаянная пальба.
Хэнк упал под колеса самолета, перекатился и схватил валяющуюся в пыли рядом с окровавленным трупом полицейскую винтовку. Рядом с ним в землю ударила очередь, взбив фонтанчики пыли. Фрост бросился за шасси самолета, вскинул приклад к плечу, передернул затвор и нажал на спусковой крючок. Раздался оглушительный грохот, капитан едва не потерял равновесие от сильной отдачи, но ветровое стекло ближней машины разлетелось на куски, и она завиляла из стороны в сторону, потеряв управление.
Вдруг он услышал какой-то шум за спиной и резко обернулся, едва успев выстрелить в кинувшегося на него из-за фюзеляжа самолета террориста с пистолетом в руке. Это был последний, четвертый, из первой машины. Крупнокалиберная пуля попала ему прямо в лицо и едва не снесла полголовы.
Хэнк вновь передернул затвор, прыгнул за колесо и приготовился выстрелить по второй машине, но в это время до него донесся сверху шелест лопастей. Он поднял голову: над полем промелькнул один вертолет, за ним — второй. Издали донеслись частые выстрелы, капитан посмотрел в ту сторону, откуда они были слышны, и увидел, как на дорогу вылетают три автомобиля и из окна первого из них высовывается Лью Вильсон, паля из пистолета по третьей машине террористов.
Передняя шина этой машины с треском лопнула, она завиляла, едва не перевернувшись, и остановилась в облаке пыли.
Хэнк поднялся, принялся отряхивать грязь с брюк, но понял, что это бесполезно.
Один из вертолетов кружил над полем, и из него гремел усиленный динамиком голос:
— Внимание! Приказываем всем сдаться и не оказывать сопротивление офицерам полиции и ФБР! Внимание! Приказываем всем сдаться…
Вторая вертушка приземлилась, из нее выскакивали спезназовцы в бронежилетах, с М—16 и бежали к той машине террористов, которой капитан рассадил ветровое стекло.
Хэнк опустил винтовку, прислонил ее к шасси самолета — она ему явно больше здесь не понадобится — и зашагал к бегущему к нему навстречу Вильсону.
— Нет, ты видел, как я точно попал в колесо вот из этого? — закричал Лью на бегу, потрясая своей береттой. Фрост остановился и достал измятую пачку сигарет.
— Видел, — закашлялся он густым дымом, — очень хороший выстрел, дружище, очень хороший…
Глава двадцать первая
— Ладно, уговорил, летчика мы не будем отдавать под суд, а просто выдворим его из страны, раз он кубинский подданный.
— Спасибо, Лью, — улыбнулся капитан, потягивая свой любимый ром с кока-колой.
— Да, хорошенькое же приключение пришлось тебе пережить! Но какова Миранда Кебальос!
— Послушай, — заметил Хэнк. — Я ведь не имел права тебе все это рассказывать, так что хоть никому не рассказывай ничего лишнего. А то Джо просто взбесится.
— Ладно, ладно, не волнуйся, буду молчать как рыба. Ну и как тебе Джо? Большой оригинал, не правда ли?
— Да, занятный тип. Ну и что мы теперь имеем, помимо охапки наркотиков и единственного ящика со взрывчаткой?
