— Куда пойдем?
— Давить, конечно. Каток возьми, не забудь.
— Это ведь как? — ничуть не прореагировал Гарька. — Это значит, они начали, понимаешь! Ты такое когда-нибудь видел? Ты об этом думал? Не мы, а дубоцефалы начали! Они! Теперь нам, по-моему, крышка, ты как считаешь?
— Это почему?
— А ты не понял? Да просто потому, что мы не возглавили! Потому что в рамки не ввели! Упустили момент, теперь жди, что они и до нас доберутся, до всех и каждого, и до нас с тобой тоже…
Сердце колотило как пулемет, с отдачей. Я торопливо дал отбой, глотнул воды из стакана на столике и некоторое время лежал неподвижно. Слава богу, Дарья не проснулась, только пошевелилась и промычала что-то невнятное. Пулемет у меня в груди потарахтел еще немного, потом там начали экономить боеприпасы, звук стрельбы ушел куда-то вглубь и пропал совсем, тогда я услышал ровное дыхание Дарьи, да еще в прихожей на коврике подскулил во сне Зулус, а в окне, в узком просвете не сошедшихся до конца штор все сильнее и сильнее — на полнеба — разгоралось зарево, и даже отсюда чувствовался, давил сверху тяжелый дым с черными хлопьями.
Все-таки уму непостижимо, что творится. В чей это спинной мозг забралась мысль согреть кусок планеты лесным пожаром? Лесопарк сожгли, сволочи… Людей сожгли…
Не спалось. Я лежал под одеялом и думал о том, что в городе становится непозволительно много дубоцефалов, откуда только берутся? Всегда были? Ладно, были, но не в таких же пропорциях! Притом это уже что-то совершенно новенькое, Бойль сказал, что частью они переходная форма от людей к адаптантам с геномом последних и психологией и привычками пока еще первых, частью — шлак эволюции, со всей очевидностью обреченный на вымирание в ближайшей исторической перспективе. Хорошенькое дело! По-моему, вымирать они как-то не очень собираются, а если судить по тому, как резво они взялись за адаптантов, не собираются вовсе. Солнцепоклонники, чтоб их… Ярилопоклонники. Гарька-то прав, один из сжигаемых заживо явно не был адаптантом, а вот кем он был? Дубоцефалом? Человеком без отклонений? Чушь какая-то. Чем вообще отличается человек без отклонений от дубоцефала, кроме степени умственного развития? Тем, что у одного душа, а у другого только потемки? Очень хорошо. Выньте из меня душу, измерьте ее и взвесьте, тогда я пойму, о чем идет речь. Ладно, чем еще? Правильным соотношением между высшей и низшей нервной деятельностью? Браво. У меня оно неправильное, это соотношение, признаю и не каюсь, а вы можете развивать эту тему дальше, я найду в себе силы не зевнуть при этом. Что хотите со мной делайте, но я не верю, что тот шаман в хламиде всего лишь обыкновенный придурок, не верю, и все тут. Так не бывает. Возможно, именно в том заключается отличительный признак человека, что он может быть предводителем толпы дубоцефалов, а дубоцефал — нет…
Противно.
Дарья шевельнулась, и я пошептал ей на ухо: «Спи, спи, хорошая». Потом осторожно откинул одеяло, пошарил по полу ногой, чтобы не наступить на свина Пашку, встал и поежился. В комнате было холодно. На окнах прочно намерзли абстрактные узоры, сейчас на них играли и искрились красные отблески далекого пожара и надо было полагать, что по соседству с ним все еще кипела драка, а небо постепенно бледнело, и солнце давало понять, что вот-вот высунется из-за горизонта. Я надел брюки, попутным шлепком лишил будильник права голоса, сходил умылся и кое-как соскоблил с себя крем для бритья. Вот интересно, подумал я, почему никому не приходит в голову создать крем для битья? До битья и после битья. А что, это имело бы сбыт.
На кухне я зажарил себе консервированную яичницу и сварил кофе на одного. Дарья ровно дышала. Пожалуй, раньше чем через час будить ее не стоило, даже если учесть время, необходимое каждой женщине для распределения по лицу косметики, а потом я зажарю еще одну яичницу и сварю еще кофе, уже на двоих. Я разложил свой фриштык на журнальном столике, пал в кресло и стал есть. Уже совсем рассвело. Воздух стал прозрачен, наружный термометр мигнул и показал минус двадцать девять вместо минус тридцати. Звезды давно исчезли, зато дым от лесопарка стал виден лучше некуда — тянулся низко и не рассеивался, словно не желал загрязнять такое утро. В каньоне между соседним домом и углекислотным заводом истаивала ущербная доходяга-луна, и на проспекте за квартал отсюда хором выли на доходягу снегоеды. Один, особенно шумный, напустив полную улицу пара, с урчаньем прополз прямо по пешеходной дорожке под окнами, и я решил, что Дарья уж точно проснется, но она не проснулась, только всхлипнула во сне и перевернулась на другой бок. Я вдруг заметил, что не дышу, и обозвал себя по-нехорошему. Что, испугался? Нет? Врешь, не хочешь ты, чтобы она проснулась, боишься ты этого, трус…
А ведь и верно, боюсь. И не хочу. Совсем.
Тут я вспомнил, что ей сегодня не нужно идти в гимназию, и обрадовался. Пусть спит. Пусть не проснется до моего ухода, а я уйду тихо и оставлю на столике записку о том, что постараюсь вернуться пораньше, насколько это от меня зависит, так рано, как только смогу. Но вот когда я смогу заставить себя вернуться?..
Я не знаю.
А может, заночевать сегодня у себя? Бойль не помеха…
Я устыдился этих мыслей. Лучше всего было поработать, все же хоть какой-то паллиатив. Пока еще есть время. Я утопил посуду в мойке, тихонько достал спрятанный подальше от Дарьи клавир и подсел к экрану, вырубив к чертям всякий звук. Так… на чем мы в прошлый раз остановились? Энергоэлементы. Черт, не моя это область, ничего я в этом не понимаю… Точнее даже так: распределенные аккумулирующие энерготепловые элементы, и если я в прошлый раз нигде не напорол, то этакий плоский блин получается, хоть собирай его на месте, хоть привози и раскатывай, а сверху присыпь субстратом и пускай травка растет, а вспомогательный реактор, конечно, вовне… Травка… Да там бананы вырастут. Можно, естественно, и не блином, а длинной такой лентой, вроде бычьего цепня, так даже лучше… Ерунда, детали. А ведь неплохо получается, ей-ей неплохо, даже изящно, и вовсе это не чужая область, если я это первый застолбил. Вот вам всем доцент задрипанный! Нравится? Вот вам клерк патентной службы… Н-да. Эка хватил… Ладно, тепловики, будем считать, посрамлены навечно, и поделом: человек не паровоз, чтобы все время по рельсам за горизонт, человек — он волк, он рыскать любит. Идея-то, братцы-волки, реализуемая… Сожрут они меня, как пить дать, кричи потом, что не гений, а просто повезло: пришла в голову мысль, первая в этом году… Э, а это что такое? Предположим, здесь степень пять третьих, а не квадрат, тогда что получается? Бред получается. Какая-то сугубая лажа, не может здесь быть ни пяти третьих, ни квадрата, а скорее всего это величина переменная от режима к режиму… Ладно, дадим кому-нибудь потом это вывести, все равно ясно, что КПД у этой штуки не лучше, чем у Сизифа с его камнем, одно тепло, что и требуется, а сейчас, братцы-волки, мы с вами смоделируем картину поля вот в этих зазорах, очень уж она занимательная, эта картина…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
