через деревянный туннель на борт тормансианского звездолета и предстать перед строгими очами капитана Ма-Ри-Соль. Два капитана впервые встретились лицом к лицу и теперь с нескрываемым любопытством рассматривали друг друга. «Он мог быть одним из нас», — подумала Ма-Ри-Соль. И действительно, Роберто Арадачи, такой же яркий представитель смешанной англо-японской элиты, как и его госпожа, мог бы запросто сойти за своего на Тормансе — планете, населенной потомками американских гангстеров и муравьиных азиатских социалистов.
— Добро пожаловать на борт «Нежной Смерти»! — Ма-Ри-Соль первой нарушила молчание. — Жаль только, что наша встреча проходит в подобных обстоятельствах. Право, вам не стоило идти на поводу у ложных понятий о феодальной верности и доводить свой корабль и свой экипаж до такого состояния. Надеюсь, теперь вы понимаете, что этого ужасного кровопролития можно — и нужно было избежать.
Арадачи молча выслушал перевод, но в ответ произнес совсем не то, чего ожидала тормансианская победительница:
— Вы удивительным образом напоминаете мою императрицу. Вы могли быть ее родной сестрой.
— Если это был комплимент… — начала было слегка удивленная Ма-Ри-Соль, однако капитан Арадачи не позволил ей договорить:
— Но ты не она.
В следующее мгновение его лицо исказилось от целого шторма прорвавшихся наружу чувств, где было все — ярость, ненависть, торжество и многое-многое другое, сопровождаемое душераздирающим победным воплем:
— БАНЗАЙ!!!!!!!!!!!!! 11111111
— Убейте его! — завизжала побледневшая Ма-Ри-Соль, которая мгновенно все поняла. — Убейте его прямо сейчас!!!
Чешуйчатый кинжал, метко брошенный одним из офицеров «Нежной Смерти», пробил стеклянное забрало шлема, угодил точно в левый глаз Арадачи — и капитан «Ямато» с грохотом рухнул на стальной пол, разбрызгивая кровь и мозги.
И больше ничего не случилось.
— Он был готов умереть вместе с нами! — Ма-Ри-Соль в бешенстве повернулся к командиру конвоя. — Вы привели на борт нашего корабля фанатика-самоубийцу!
— Этого не может быть! — в свою очередь побледнел командир Серых Ангелов. — Мы тщательно обыскали его! Трижды просветили рентгеновскими лучами! Разобрали скафандр на мелкие детали и собрали снова! Никакого скрытого оружия, взрывчатки или ядов! Он даже чихнуть вирусами в вашу сторону не мог!
— Тогда что это было? — недоуменно пробормотала Ма-Ри-Соль. — Он собирался убить нас. Это намерение кристально ясно читалось в его глазах. Я не могла ошибиться! Отнесите труп в безопасное место и осмотрите его снова!
Нет, капитан Ма-Ри-Соль не ошиблась.
И офицер Серых Ангелов тоже не ошибался. На теле капитана Арадачи не было не единого грамма взрывчатки или другого смертоносного оружия. Англо-японский командир был облачен в самый обычный и безопасный для окружающих космический скафандр.
Чудовищный заряд взрывчатки остался на борту «Ямато», в запечатанном арсенале линкора, среди прочих ракет и снарядов, где на него никто не обратил внимание. А Большая Красная Кнопка, приводившая заряд в действие, находилась в грузовом трюме, рядом с динамиком корабельной связи. На волну которой был настроен радиопередатчик в скафандре капитана Арадачи — стандартный радиопередатчик, не вызвавший у победителей никаких подозрений.
Старший помощник «Ямато», запертый в трюме с другими пленниками, тут же занял пост у динамика и, как только услышал приказ своего капитана, немедленно ударил по кнопке. Часовой механизм был настроен на 1-минутную задержку — на тот случай, если обстоятельства внезапно изменятся, командир корабля передумает и отдаст новые приказы.
Но покойный капитан Арадачи уже никак не мог передумать.
Всепожирающая ударная волна термоядерного взрыва ринулась во все стороны. В черном небе Горгоны уже не в первый раз за этот длинный день как будто взошло второе солнце — ярче тысячи обычных солнц и ярче миллиона железных звезд. Среди прочих наблюдателей за этим рукотворным восходом следила Виктория-Мако Аматерасу-Виндзор, лучшая многих понимавшая, что означает этот взрыв — смотрела и чувствовала, как ее душат слезы ярости и беспросветного отчаяния.
Глава 16. Потерпевшие кораблекрушение в океане времени
Сержант-пилот Колетт Ферро увела десантный челнок за горизонт — подальше от «Ямато», «Нежной Смерти» и мрачной равнины, на которой валялся таинственный спиралодиск из Туманности Андромеды. За горизонтом простирался самый настоящий океан — огромный, страшный, пугающий. Маленький кораблик несся над ленивыми черными волнами — такими же черными, как и почти все на этой проклятой планете; луч носового прожектора метался из стороны в сторону, пытаясь обнаружить хоть какой-то клочок твердой земли, пригодный для посадки. И когда Ферро была почти готова повернуть назад — баки с топливом стремительно пустели — такой клочок наконец-то показался на горизонте. Совсем небольшой островок, согласно показаниям радара — примерно три на три километра. Челнок описал над островом круг почета и не сразу, но нашел удобное место для посадки — более-менее ровную площадку, окруженную странными деталями местного пейзажа — на первый взгляд, каменными полукруглыми валунами (разумеется, черными). Когда смолкли двигатели, и пассажиры выбрались наружу, то обнаружили, что остров покрыт вовсе не валунами, а таинственными невысокими деревьями, увенчанными круглыми черными шляпками. Проще сказать — гигантскими грибами.
— Как говорил один из моих любимых персонажей, природа всегда найдет выход! — заметил доктор Остин Фергюсон.
Доктор Фергюсон, офицер медицинской службы Нового Альбиона, был одним из самых ценных членов экипажа, спасенных с погибающего «Джозефа Конрада». Сержант Дуэйн Хикс, переживший несколько стратегических кампаний, конфликтов низкой интенсивности и других военных приключений, понимал это, как никто другой. Круглый, как шарик, доктор, казалось, не ходил, а катился по твердой земле, и, благодаря низко расположенному центру тяжести, более-менее прекрасно чувствовал себя на поверхности Горгоны.
— При двух с лишним «же» деревья не могут быть слишком высокими, — продолжал Фергюсон. — Я бы сказал, что эти грибы идеально вписываются в местные условия. Широкая шляпка помогает им впитывать инфракрасные лучи железной звезды… впрочем, сейчас это неважно. — Доктор бросил взгляд на горгонское небо, по-прежнему усыпанное многочисленными звездами. — Как там сказал капитан Хеллборн — прошло четырнадцать лет? Знаете, сержант, я всего лишь доктор медицины, а не астроном, но перед тем как оказаться на борту «Конрада», прошел стандартную базовую подготовку офицеров космического флота. И вот я стою здесь, в двух световых годах от Земли, смотрю на это небо и понимаю, что с ним что-то не так. Ничего не хотите рассказать мне, мистер Хикс?
Хикс ответил не сразу. Сержант и доктор стояли чуть в стороне от остальных членов команды, покинувших челнок, чтобы испытать сомнительное удовольствие — подышать свежим горгонским воздухом под давлением в 1,4 атмосферы. Воздух был действительно свеж — 19 градусов Цельсия. По меркам этого мира — адская жара. Как и мечтала Джанетт Васкес, они действительно приземлились довольно близко от экватора.
— Капитан Хеллборн приказал мне молчать, — наконец-то
