настроения ему тоже не прибавил. Да и ко мне у него явно не самые теплые чувства. Вон как зыркает недобро. Правда, вынужден признать, на балу у де Гонди герцог не промолчал и засвидетельствовал мои слова перед принцем и остальными. Благодаря его вмешательству, в тот день все вопросы о моем новом титуле сами собой отпали. Хотя он мог бы спокойно, не говоря ни слова, понаблюдать за развитием событий.
И был бы в своем праве. Тетушка герцогиня много рассказала о Клермонах и их отношениях с Грамонами. Раньше эти два рода были дружественными. Их предки когда-то воевали плечом к плечу и всегда поддерживали нынешнюю королевскую династию.
После рождения Макса Клермоны даже продали Лисью нору папаше Макса. Герцогиня дю Белле вскользь упомянула, что замок был продан Грамонам за символическую сумму и по настоянию герцогини де Клермон.
Марк, мой дворецкий, как-то упоминал, а затем это подтвердила и тетушка герцогиня, что в Лисьей норе довольно давно, лет двадцать назад, скончалась Кристина де Клермон, старшая дочь герцога и герцогини де Клермон. Собственно, это несчастье и стало причиной того, что замок был продан Фердинанду де Грамону, который в свою очередь переписал его на своего новорожденного бастарда.
Кажется, спустя год или два у Клермонов родился сын, которому впоследствии была оказана честь стать гвардейцем короля. А потом случился мятеж, участником которого стал папаша Макса. Именно в те дни от рук заговорщиков, соратников Фердинанда де Грамона, погиб сын и единственный наследник герцога де Клермона. В общем, нетрудно догадаться, как именно ко мне относится маршал Вестонии, ведь я являюсь живым напоминанием тех злосчастных событий.
М-да… Грамоны — еще та семейка. Банка с пауками, не иначе. Старший брат предал короля, младший — родного брата. И каждый из них оправдывает свои поступки действиями на благо рода.
Да и сестрица им под стать. Еще та интриганка. И это мягко сказано.
Уже начала обрабатывать Валери. Втирается ей в доверие, хотя еще недавно была готова выдать ее замуж за Эмиля де Марбо.
Хех… Думает, что я не знаю о ее встречах и переговорах с мамашами из высших родов. Уже ищет для меня подходящую на ее взгляд партию. Ну, пускай думает, что у нее все получится.
Тетушка герцогиня вполне себе типичная представительница местной высшей аристократии. Настоящая хищница в человеческом обличье. Именно поэтому в противостоянии с Генрихом де Грамоном эта хищница должна быть на моей стороне. Приходится «прикармливать ее с рук». Правда, всегда нужно держать ухо востро. Иначе откусит руку по локоть.
— А вы не особо торопились, — фыркнув, произнес широкоплечий блондин с эмблемой Янтарной гильдии на груди. Во взгляде его темно-синих глаз я увидел превосходство и даже некую брезгливость.
Хм… А это, как я понимаю, маркиз Роберт де Талейран, магистр Янтарной гильдии. Судя по его энергоструктуре, он является сильным медиусом, специализирующимся на ядах. Помимо всего прочего, маркиз приходится дальним кузеном герцогу де Бофремону, который, кстати, после того знаменательного бала у де Гонди ни разу не пытался со мной выйти на контакт. Зная герцога, я был уверен, что он даст о себе знать очень скоро.
— В ваших словах я слышу упрек, — ледяным тоном произнес я. — С какой это стати?
Маркиз дернулся и в упор посмотрел мне в глаза. И я спокойно выдержал его тяжелый взгляд.
В этом мире, особенно в кругу высших аристократов, отстаивать свой статус и положение — первейшее дело. Будь я его подчиненным, мне бы пришлось спокойно и терпеливо выслушивать всё, что бы он мне ни сказал. А потом оправдываться за якобы свое опоздание. Но с недавних пор я подчиняюсь только королю. Так что наезд на меня со стороны магистра не оправдан. Позволю ему с собой так говорить — сядет на голову.
А герцог де Клермон тем временем молча наблюдает за происходящим, как, собственно, и остальные.
— А в ваших я слышу дерзость! — сузил глаза маркиз де Талейран. — Вы, похоже, не совсем понимаете, с кем говорите!
Вон как раскраснелся от злости и возмущения. Понятное дело, твой шеф накрутил тебе хвост, чтобы ты попытался взять меня под контроль, но и какое-то чувство самосохранения должно же у тебя быть. Страйкеры ведь ребята вспыльчивые — тебе ли об этом не знать?
— Маркиз, я ни на миг об этом не забывал, — пожал плечами я. — А вот вам стоило бы получше разобраться в происходящем. Я служу и подчиняюсь только королю Вестонии, пусть боги продлят его царствие. И если кто и может меня упрекать, так это только мой сюзерен. Полагаю, каждому из нас его величество поставил определенные задачи, которые мы с честью выполним, либо погибнем, выполняя их. От себя добавлю: я намерен прожить как можно дольше, чтобы исполнить волю моего сюзерена. И обещаю, что всякий, кто попытается помешать мне исполнить мой долг, будет уничтожен.
Последнюю фразу я произнес с каменным лицом, смотря прямо в глаза маркизу. Не знаю, что он там увидел, но, похоже, его проняло. Он как-то сразу сдал назад.
Я посмотрел в сторону герцога де Клермона, продолжавшего молча наблюдать за происходящим. На миг мне показалось, что в его взгляде мелькнуло что-то похожее на… нет, это был не страх, скорее, опасение. Так смотрит один матерый хищник на другого. Он словно оценивает своего будущего соперника и врага. В том, что герцог де Клермон считает меня, бастарда Фердинанда де Грамона, врагом, я даже не сомневался. Просто пока у нас есть общие цели, вражда должна отойти на второй план. Собственно, об этом я ему и намекнул, поставив на место зарвавшегося маркиза.
Уверен, что он намеренно не вмешивался в наш спор, чтобы посмотреть, как я себя поведу. В деле он меня уже видел, вот, видимо, решил прощупать с другой стороны. Наверняка знал, как ко мне относятся «Янтарные». Похоже, уже не один раз этот маркиз промывал мне косточки в присутствии герцога. А ведь это только начало. Сколько еще таких проверок будет…
— Так и есть, мессир, — произнес ровным голосом седовласый широкоплечий мужчина, сидевший по правую руку от маршала. — Все мы здесь собрались по воле короля.
А это, как я полагаю, граф Гийом де Леваль, друг и соратник герцога де Клермона. Его правая рука.
Я лишь внутренне усмехнулся. Мне вот любопытно, а «Ледяная» здесь тоже по приказу Карла?
— Нам доложили, что вы разбили лагерь на холме,
