– Я? – Ленка опять засмеялась.
Николаю Николаевичу нравилось, когда Ленка так смеялась – будто колокольчик звякнул и упал в траву.
И тут до Николая Николаевича совершенно неожиданно дошло, что Ленка разговаривала с ним. Значит, простила?..
– А может, ты правда приходила ко мне? – осторожно спросил Николай Николаевич.
Ленка кивнула.
– И тащила меня за нос?
Ленка снова кивнула.
– Возмутительно! Как ты посмела? Ты могла оставить меня без носа. Или оцарапать, что тоже малоприятно.
– Я хотела тебя разбудить… А знаешь, почему? – Она посмотрела на него так, точно собиралась открыть какую-то тайну. – Ты оказался прав – никакая я не милосердная. Помнишь, я тебе про Рыжего рассказывала, что он как цирковой клоун, что ему и парика не нужно, что он от рождения рыжий. И все ребята над ним хохотали, и я хохотала, и он сам над собой смеялся громче всех, и у него от хохота даже слезы стояли в глазах. Помнишь?
– Конечно, помню, – ответил Николай Николаевич.
– А почему он такой, – с беспокойством спросила Ленка, – как ты думаешь?
– Потому что рыжий. Все кричат: «Рыжий! Рыжий!..» А он боится этого и старается не выделяться. Все орут, и он орет, все бьют, и он бьет, если ему даже не хочется. Я знал таких людей.
– Дедушка, а вдруг он не хохотал над собой, а плакал… – Ленка в ужасе замолчала. – А вдруг у него слезы в глазах стояли не от хохота, а от обиды?.. А я над ним смеялась.
– Может быть, ты еще в ком-нибудь ошиблась? – спросил Николай Николаевич.
– Ты думаешь? – Она глубоко задумалась. – В ком же?
Ленка по-новому открывала для себя смысл происходящего. Ее подвижное лицо сразу изменилось – оно приобрело растерянное выражение, оно говорило: как же это произошло, что она издевалась над Рыжим только потому, что он рыжий?!
Брови у нее трагически сломались, уголки губ опустились. Она повернулась к Николаю Николаевичу, и он увидел в серовато-розовом свете угасающего дня ее большие печальные глаза.
Глава девятая
Димка поджидал Ленку около парикмахерской, пока та делала прическу, чтобы поразить весь мир. Он стоял, облокотившись на поручень витрины, и с большим любопытством читал журнал «Юный техник».
Потом он увидел Миронову и Шмакову. Они разговаривали, медленно приближаясь к нему.
Димка, раньше чем он сам успел что-то подумать, почему-то спрятался за угол парикмахерской. Почему? Отчего? Ему это было не вполне понятно, и он уже собрался выйти из укрытия, но вспомнил, что его родители еще не знали, что он не уехал в Москву. Он побежал домой, чтобы сообщить им об этом.
По дороге он подумал, что нехорошо, что он бросил Ленку, не предупредив. Она выйдет из парикмахерской с новой прической, радостная, веселая, а его нет. А вдруг она нарвется на этих ненормальных и они снова станут к ней приставать, побьют ее – с них станется. Он решительно повернул обратно, столкнулся нос к носу с Валькой, почувствовал, что засбоил, растерялся, чего раньше с ним никогда не бывало.
– А где твоя дорогая подружка? – спросил Валька.
– А я почем знаю, – вырвалось у Димки, хотя он и не собирался так отвечать. – Ты же за ней охотишься, а не я. – И побежал дальше, стараясь не думать о Ленке.
А пока бежал, представил себе, как смело откроет ребятам тайну своего «предательства». Вот будет хохот!.. Ему-то они ничего не сделают, он сможет им доказать, что был прав. Он скажет им, что Ленка хотела его выручить, потому что подумала, будто он испугался. А он промолчал, потому что решил, что ей надо подзакалить волю в борьбе с трудностями. А тут такой случай!..
Эта неожиданная мысль ему очень понравилась. Через минуту он уже был уверен, что все так было в действительности. Димка подпрыгнул от радости и повернул назад, к парикмахерской.
Как он летел, как он спешил!.. Правда, недолго. Остановился и подумал, что все это, пожалуй, он сделает в другой раз. И снова направился домой. И снова остановился: чего доброго, ребята схватят Ленку и напугают без него.
«Да ничего они ей не сделают, – успокоил он себя. – Небось сейчас уже разошлись по домам и трескают свои обеды».
Димка почувствовал голод, вспомнил, что сегодня на обед курица с лапшой, которую он любил, и он самым решительным шагом заспешил домой.
А в это же самое время некоторые из его одноклассников и не думали об обеде. Они были озабочены пропажей Сомова и Бессольцевой.
Миронова и Шмакова отдыхали возле парикмахерской. Они ждали мальчишек, которые разбежались в разные стороны в поисках пропавших.
– Бегали-бегали… Ловили-ловили… – вздохнула Шмакова. – Никого не поймали… А они сейчас где-нибудь веселятся и посмеиваются над нами.
– Поймаем, – мрачно ответила Железная Кнопка.
– Ножки мои бедные… – пожаловалась Шмакова. – Вскочила сегодня в шесть. Весь дом подняла. Собиралась… Голову вымыла. Мамка мне новое платье приготовила. Деньжат подбросила потихоньку от отца. Она у меня добренькая. Составила целый список покупок… Собралась… А что ты мечтала купить в Москве?
– Ничего. – Железная Кнопка цедила слова нехотя, еле разжимая губы.
– Послушай, Миронова, а почему ты такая? – Шмакова с большим любопытством посмотрела на Железную Кнопку.
– Какая?
– Ну не как все девчонки… Мама у тебя жутко модная. Женщина моей мечты…
– Что с вас взять, – резко перебила Железная Кнопка. – Смотри, сколько нас осталось? По пальцам можно пересчитать… Из всего класса. И это после того, как мы объявили бойкот предателю. А если бы не я, вы бы уже все сидели дома.
Шмакова улыбнулась: ее не так-то легко было сбить.
– Вчера я встретила твою маму, – вновь начала она. – Идет в синей кожаной курточке. Между прочим, под цвет глаз. Я отвалилась. – Мечтательно закатила глазки. – Наверное, кучу денег заплатила?
– Не интересовалась… Шмакова, давай о чем-нибудь другом.
– Ну ладно-ладно, не злись! Послушай!.. Вот ты такая честная и правильная, а против Чучела. Мы с тобой девочки умные, все понимаем. Чучело что сделала?.. Просто сказала Маргарите, как все было. А ты ее казнишь!.. Хорошо ли это?
– Тут дело ясное – она предала нас по-тихому. – Щеки у Железной Кнопки заалели. – Думала, никто не узнает. А если даже узнает, то что ей будет?.. Ничего. Она же рассказала «всю правду», как ты говоришь. Но и правда бывает разная. Ее правда – просто предательство. Не повезло ей, на меня напала. Каждый должен получать по заслугам.
– Идейная ты, – сказала Шмакова.
– А ты?
– Я – другое дело. У меня к ней свой счет.
– Мелковато, – процедила сквозь зубы Железная Кнопка.
– Курочка по зернышку клюет.
Шмаковой нравилось, что она знает об этой истории больше всех, и она с нетерпением и злорадством ждала, чем же это все кончится. Ах, как здорово получилось, что она оказалась в тот момент под партой и все слышала! У нее тогда сердечко чуть не выскочило от волнения из груди – так она была рада, что попался этот выскочка Димка Сомов. Не будет строить из себя главного.
Вот только непонятно было – почему эта страшила Бессольцева взяла всю вину на себя?.. Скорее всего, она действительно встретила Маргариту в коридоре и снова все ей рассказала. Счастливчик Димочка! Но все равно интересно наблюдать, как он выкручивается и боится. Как он дрожал в классе, когда Железная Кнопка объявила, что знает имя предателя. Как дрожал, что Маргарита все расскажет ребятам. Достанется ему еще на орехи!
Шмакова улыбнулась своим тайным мыслям, представляя всю бездну падения Сомова и всю беспросветность положения Бессольцевой.
– У меня ко всем один счет. – Железная Кнопка вскочила, глаза ее загорелись неподдельным пламенем негодования. – Живешь не по правде – расплата! Никто не должен оставаться безнаказанным. И никто не уйдет от ответа. Ни-ког-да! – И тихо, почти шепотом закончила: – К кому бы это ни относилось, даже к родным.
– Точно, идейная ты. – Шмакова почему-то рассмеялась.
Прибежали Рыжий и Лохматый.
– Ну? – нетерпеливо повернулась к ним Железная Кнопка.
– Дома их нет, – сказал Рыжий.
– И на реке не видно, – сказал Лохматый.
Следом за ними появился Валька.
– Разрешите доложить, товарищ Железная Кнопка. – Он вытянулся по стойке «смирно». – Встретил Сомова. Одного. Спросил, где Бессольцева. Он ответил, что не знает. По-моему, врет.
– Какие-то вы все кисленькие… – с презрением вздохнула Шмакова. – Обыкновенное дело провалили – одну дурочку не смогли поймать.
Мальчишки понуро молчали.
– Смотрите, Васильев, – сказал Рыжий.
– А, перебежчик явился, – с пренебрежением произнесла Железная Кнопка. – Проучить его надо.
Они молча и неподвижно следили, как Васильев приближался к ним. А когда он приблизился, Лохматый лениво встал и толкнул его.
