будет заботится только о себе, то мир в ней и сгинет.
Алиса немного задумалась: «Она ведь права, именно благодаря этой вере я снова обрела сестру.»
— Рай, а у тебя фамилия от отца, или как у меня, от матери?
Она поднялась из лежачего положения и скрестила руки:
— Я бессемейная. Не спрашивай больше об этом.
Прошло уже два года, как она отказалась и от своей фамилии и от отчества. В Руфии данная клятва была широко распространена. Ребёнок отказывался от своей семьи, снимая с двух сторон все семейные обязательства и предоставляя первым полную дееспособность, а также права на государственные льготы и выплаты, возможность поступить в офицерское училище, а вторым полное право не вписывать ребёнка в наследство или заботиться о нём. Однако в случае Райи, она получила только свободу, что оказалось для неё достаточно. По крайней мере, она так считала.
— Прости, я не знала.
— Не вини себя ни в чём, что произошло с нашей семьёй. В этом нет ни моей, ни твоей вины. И пожалуйста, оставим уже эту тему.
— Хорошо. Как скажешь.
Девушка снова развалилась на весь диван, подложив локти под голову для удобства.
— Не обращай внимания на мою излишнюю грубость. В таком поведении нет какого-то злого умысла, или неприязни. Сама же понимаешь, человек такой, каким он был воспитан, а я себя воспитала сама.
Младшая неожиданно встала и дала ей лёгкий подзатыльник. От такого поворота у Старшей поднялась бровь, показывая удивление этой наглости.
— Никогда не извиняйся за то, какая ты есть. Разве не это приводит нас сюда, именно в то место, где мы сейчас стоим?
И всё же, не смотря на возраст Младшей, она была очень умна. Этот ум смешивался с детскими чертами и идеями, создавая в такое время редкую, миловидную картину.
— Да, ты права… Надеюсь ты сама будешь следовать этим словам.
— Ну конечно! Я же их придумала.
Всё-таки они были сёстрами. Даже при наличии разногласий, они умудрялись договориться, и прощали друг другу то, что остальным никогда не простили бы. Осознание этого приятно грело душу.
Девушки ещё какое-то время обсуждали всё произошедшее. Говорили о серьёзности положения, шутили об этом, как о глупых и маловажных вещах. Эти разговоры и воспоминания объединяли их. Посеяли семена надежды. Как раз те, которых они никогда и не видели.
Спустя пару часов. В дом наведались гости — это был Марк, его сопровождало двое вооружённых солдат. По всем признакам его мрачного и каменного лица, он был в тихой ярости. Переговоры с офицерами, по всей видимости, прошли неудачно.
— Она здесь? — это был его голос.
— Да, она здесь. С ней все в порядке.
— Это меня волнует в последнюю очередь.
Всего несколько произнесённых слов, определили всё настроение предстоящего.
«Чтож, хочет поговорить? Ну так давай поговорим. Проясним все вопросы. В последний раз.» — подумала Райя.
Инвалидное кресло резко закатилось в комнату. Казалось, что он сейчас испепелит взглядом новоиспечённую племянницу, разотрёт в порошок её кости. Ну, или же просто пристрелит как собаку.
— Сэм, сменяйся на вахте. Посидите с Алисой на кухне. У нас личный разговор.
— Так точно.
— Вы двое, — обратился он к солдатам — дежурство с наружи. Если греться, то заходите по одному. — он сделал небольшую паузу. — Чай и пайки прилагаются.
— Так точно, товарищ Растламов! — после этих слов, солдаты покинули дом.
Всё это время девушка в развалочку лежала на диване и баловалась с ножом, всем своим видом показывая своё отношение. Даже когда младшая стала гундеть и просила быть «по-мягче», она не сдвинулась с места, цинично наблюдая за надвигающийся бурей.
— Подвинься. — Марк сбросил её ноги с одной части дивана и стал перелазить с «каталки» на диван.
— Так точно, товарищ Растламов. — подначивала она его.
— Оставь всё это. И без тебя тошно.
Он достал фляжку из-за пазухи и через силу сделал глоток. На фляжке был изображён такой же знак, как и на флагах.
— Старая гвардия? — подметила она.
— Ещё какая. Даже бывший владелец таковым являлся. Жаль его, пусть покоится в снегах Лазури.
«Странно. Разгневанный мужчина, командир солдатской закалки с многолетней выдержкой вмиг стал смиренным и спокойным.»
— Как там лейтенант?
Вопрос был как игла под лопаткой. Прямо и в лоб.
— Вроде как нормально. Вежливый, собранный, заботливый. Кажется, ко мне клинья подбивает. — честно сказала она.
Марк рассмеялся от такого поворота.
— Хо-хо-хо! А паренёк-то не промах, девушку с таким характером заграбастать ещё уметь надо. Вон, какую куртёнку не пожалел.
«Говорит как какой-то старик.»
— Я её спёрла.
Девушка старалась сохранять свою наглую позу, но места не хватало. Пришлось сесть нормально.
— Уж что-что, а он бы не позволил. И это ещё раз подтверждает мои догадки.
— Хватит об этом. Ты ко мне на равных подсел не за тем, чтобы поржать.
— И то верно. — он сделал ещё один глоток и протянул ей фляжку. — Будешь?
Пьяницей она не была, но для здоровья было полезно, да и отказываться было невежливо.
— Буду. — она сделала большой и смелый глоток.
Во фляге была водка. На вкус отвратительная, маслянистая и будто бы склизкая — самый настоящий спирт, разбавленный машинным маслом. От такого даже голова заболела, а желудок отказался принимать пойло и согнулся в фантомном спазме.
— Ну и дрянь! — Морщилась и откашливалась она. — Самогонка и та легче давалась.
— Ха-ха, а ты, я вижу со стажем. — Он даже не поморщился. Мужчина ощущал себя победителем. — Что есть, то есть. Водка — дерьмо.
Он закрутил крышку и отправил фляжку на былое место. Девушка потянулась за последней половинкой вафли, разломила, закусила одной половиной. Вторую предложила ему.
— Спасибо. — Он тоже закусил. Чисто ради приличия.
Девушка закрыла глаза. Факт принятия спирта ударил в голову и сделал чуть смелее.
— Ну чтож, давай поговорим. — сказал Марк, смотря себе под ноги. — Я, пожалуй, начну: За вчера извиниться не хочешь?
Вопрос был хоть и агрессивный, но заслуженный.
— Прости. Так вышло.
— Рад, что ты понимаешь свою вину.
Повисла пауза. Девушка была официально помилована за вчерашнее. О чём же тогда разговор?
— Плохи наши дела. Верха приказали поднять полноценное восстание в городе и подавить все правительственные и прочие силы, а после поддержать наступление на восток.
— Что? Что прости? — её голос стал гораздо тише — Наступление?
— Оно самое. Считай война.
«Война? Какая война? Сейчас? Почему? Может просто мятеж? Или настоящая гражданская? Почему здесь? Почему сейчас?»- мысли быстро мельтешили в голове.
— Ты всё верно поняла. Всё начнётся в ближайшем времени прямо здесь. И все, кого ты видела ранее —
