сообщений о жизнеописаниях аскиев. Мы распространялись об этих [людях] и шли по пути, к коему не стремились, оттого, что в этом нет пользы, и почти [непременно] большая часть этих сообщений — ложь. И мы за это просим прощения у Всевышнего, слава Ему! Боже, славя тебя, свидетельствую, что нет божества, кроме Тебя. Я прошу у Тебя прощения, и к Тебе возвращаюсь я!
А затем. После ши Баро-Дал-Иомбо [были] потом ши Мадого; потом ши Мухаммед-Кукийя, потом ши Мухаммед-Фари; потом ши Балма; потом ши Слиман-Дама (а в некоторых рассказах его имя — Денди), а он родоначальник жителей города Архам[120], и он же — тот, кто победил людей земли Мема[121], разгромил их /43/ и погубил их власть. А до того они были в большом царстве и победоносной силе и вышли [из повиновения] султана Мали. В Меме было двенадцать царей; главою их был мема-коно. И из их числа, т. е. из числа их правителей, был тукифири-сома — а это тот, перед кем стоит султан Масины, перед кем он посыпается пылью и кому он присягал, снимая перед ним свою рубаху и оборачивая ею свое туловище. [Есть там] след города этого царя; он в запустении. Название этого царя осталось до сего времени, [но он] унижен и ходит пешком, без верхового животного. Ведь власть его пресеклась, а осталось название — слава же царю вечному! Султан Масины посещает тукифири-сома до сего времени, утверждая, что через него он получает благодать; он просит того молиться за него, спрашивает его согласия [на дела] и сходит из уважения со своего коня, чтобы его приветствовать. Встречается он с ним на месте разрушенного его города.
Слимана-Дама сменил притеснитель, лжец, проклятый властный ши Али. Он был последним из ши на царстве, тем, по чьему омерзительному пути шли и его рабы. Был он победоносен и не обращался ни к одной земле, не разорив ее. Войско, с которым он бывал, никогда не оказывалось разбитым: был он победителем, а не побежденным. От земли канты[122] до Сибиридугу он не оставил ни одной области, ни одного города, ни одного селения, куда бы он не явился со своею конницей, воюя жителей этих мест и нападая на них.
Смысл [слова] “ши”, согласно тому, что я читал в рукописи одного из наших имамов, сказавшего: “Смысл слова ”ши" — это кой-бененди, т. е. халиф государя, его подмена или его заместитель"[123].
Ши Али был могущественным государем, жестоким сердцем. Он, [бывало], приказывал бросить дитя в ступку, а матери приказывал его толочь. И мать толкла ребенка живьем, и его скармливали лошадям. Был ши Али распущен и порочен. Одного из шейхов его эпохи, [происходившего] из людей мори-койра, спросили [даже], мусульманин ли Али или неверный, ибо деяния его — это деяния неверного, но он произносит оба символа веры, [выражаясь] как тот, кто силен в науке. Усмотри его неверие в делах его: в убиении факихов. А сколько он разрушил селений! Их жителей он убивал пламенем, подвергая людей страданию в различных пытках: то сжигал огнем и убивал им, то /44/ возводил дом на живом человеке, и тот умирал под домом, то вспарывал живот живой женщине и вынимал ее зародыш. И о нем столько [сообщений] относительно недобрых дел и зла в управлении, что недостаточно этого [сборника], чтобы вместить некоторые из них.
Ши Али вступил на царство Сонгай в шестьдесят девятом году девятого века [3.IX.1464—23.VIII.1465] и оставался на нем двадцать семь лет, четыре месяца и пятнадцать дней — т. е. до восемьсот девяносто седьмого года [4.XI.1491—22.X.1492]. Так я узнал из книги “Дурар ал-хисан фи-ахбар бад мулук ас-судан”[124], сочинения Баба Гуро ибн ал-Хадж Мухаммеда ибн ал-Хадж ал-Амина Кано.
Для Али среди его врагов не было [другого] врага, столь же ему ненавистного, какими были для него фулани. И любого фулани, которого он видел воочию, ши убивал — ученого или невежду, мужчину или женщину. Ученых из их числа он не принимал ни в преподавание, ни в суды. Он перебил [фульбское] племя сангаре[125], так что их осталась лишь небольшая кучка: все они собирались в тени одного дерева, и оно их могло прикрыть. Он схватил некоторых свободных мусульман и подарил их другим, утверждая, что ими он дал тем [щедрую] милостыню. Люди его времени и его полки прозвали его “Дали” (чем они его возвеличивали). И только он кого-либо призывал, как тот ему ответствовал: “Дали!” (а оно с буквами: “даль” с фатхой, “алеф мамдуда” и “лам” с кесрой). А мне рассказал наш друг — а это был Мухаммед Вангара ибн Абдаллах ибн Сандьюка ал-Фулани, да помилует его Аллах, — что он слышал, как кадий Абу-л-Аббас Сейид Ахмед ибн Анда-аг-Мухаммед, да помилует его Аллах, говорил, что непозволительно кого-либо прозывать этим прозванием, ибо значение его — “всевышний”, а это значение принадлежит исключительно Господину могущества, а это — Аллах Всевышний. И подобно этому [выражение] “Дулинта” (оно с буквами: “даль” без точек, “вав” для долготы, “нун” с сукуном и “та” с фатхой); некоторые говорят “дуринта” (с “ра”), но это ошибка. Кадий сказал: “Его значение — ”раб господина", я имею в виду под господином ши, да будет проклятие Аллаха /45/ над ним". Сегодня этим “дали” называют только кума-коя и дженне-коя. И надлежит, чтобы этим руководствовались люди богобоязненные и талибы.
Этот ши проводил свои дни в походах. Столица была в Ку-кийе[126], в Гао, и в Кабаре (а [там] дворец назывался “Тила”[127]), и в Уара, в земле Дирма, в соседстве с городом Ан-каба и напротив города Дьендьо[128]. Но он не задерживался ни в одной из них — а те ши, что ему предшествовали, жили в Ку-кийе. Только ши Али, этот порочный, всегда был в походах. В начале своего правления он выступил к городу Дире[129], но услышал известие о султане моси по имени Комдао[130] и ушел от Дире. Они встретились в Коби; Али обратил в бегство войско Комдао и преследовал его до Бамбара. Тот сам спасся, так что вступил в свою страну, в столицу, называемую Аркума[131]. Затем ши Али возвратился, и вместе с ним — томбукту-кой Мухаммед Надди, аския Мухаммед и его брат курмина-фари Омар. А Мухаммед Надди, султан Томбукту, фаран Афумба, Абубакар и фаран Усман [были] в этом походе.
Месяц рамадан для ши Али
