рано или поздно ворошить старое. Вы выглядите уставшим. Вам нужно сделать дома теплый компресс.
Анна Борисовна пальцами провела по его шее. Максиму Максимовичу показалось, что ему стало легче:
– У вас странные руки. Кажется, что я вот-вот смогу поднять голову.
– Нужно больше тепла. Йодные сетки и компрессы. И носите шарф. – она сняла с себя шарфик и обмотала им шею повеселевшего Максима Максимовича.
– Видите с каким вниманием мой Толик слушает Вашу дочь. Он, наконец, заинтересовался чем-то, кроме балета. Только я не понимаю, что он в этой КО-РО-ВИ-НА нашел. Она такая легкомысленная. Смотрите, как она с этим таксистом заигрывает. Бондяяяяяя!
– А, Витька то? Он неплохой. Рукастый. А вы мою кошку помните, которая испачкала ваши брюки? Еле отстирала их тогда.
– Беленькая. Помню ее.
– Она умерла. Но от нее котята остались. Я могу одного подарить.
88. Приказываю сработать четко.
В ряд за мониторами Центра подготовки к подготовке сидели сотрудники центра, их помощники, ассистенты помощников и помощники ассистентов помощников. Над ними, сидя в кресле, возвышался Пригожин. Он смотрел в камеры наблюдения на шумную репетицию фейкового старта Сашки Пряник в космос. Он увидел, как Сашка рассказывает про устройство корабля, за ней неотступно следует сын Максима Максимовича и его племянник Толик. Увидел, как Сашкина мать порвала какую-то бумажку и отдала свой шарф Максиму Максимовичу. Увидел, как Бондя, одетый в майку непонятного, но очень яркого цвета, с банкой пива расселся в командирском в кресле, а Настасия фотографировала его в разных ракурсах, прерываясь только на селфи и макияж. Увидел скромно стоящего в углу Ивана Шапиро, который что-то бормотал про себя. Ему стало интересно, и он приказал включить звук.
– Всех с Новым годом. Новая жизнь зародилась, и настала пора обновления…
Его перебила Настасия:
– Все, все сюда. Встаем рядом все вместе. Так, сначала Вы, Максим Максимович. Анна Борисовна. Витя, вставайте рядом со мной. Иван Михайлович, перестаньте бубнить. Вставайте же. Теперь Саня, ну ты где. Вставай. Теперь Толик.
Сашка посмотрела на выстроившихся в ряд «близких людей». Заметила, что она стоит пятой. Преодолев желание показать средний палец Максиму Максимовичу, она просто поменялась с Толиком местами.
Настасия продолжала командовать процессом:
– Все, улыбаемся. Саш, скажи что-нибудь моим теперь уже 6 миллионам четыреста одной тысяче подписчиков. И одновременно для нового канала Бондяана, который я тоже продвигаю, и его подписчику, то есть мне.
Сашка поправила костюм. Почмокала липучкой на рукаве.
Настасия вытянула руку вперед:
– Внимание, сегодня мы, близкие друзья и родственники, на торжественной церемонии проводов в космос звезды космонавтики, моей подруги и подопечной, которую я продвигаю, Александры Сергеевны. Позывной – ПРЯНИК. Саша, что скажешь…
Иша Ди испуганно озирался по сторонам и снова бормотал под нос:
– Все прощаем. Новые жизни. Новые страницы. Новое. Все здесь. Новый виток и новые смыслы. Разорвем старые условности.
Сашка внимательно посмотрела на мать, на Максима Максимовича. Улыбнулась Бонде. Моргнула Толику:
– Поехали!!!
Пригожин встал по стойке смирно и громко скомандовал:
– Приказываю всем сработать четко.
Сотрудники центра заерзали в креслах, словно пианисты, принялись настукивать что-то на клавиатурах, щелкать бесчисленными тумблерами и тыкать в кнопки.
Пригожин поднял вверх руку, сжатую в кулак, и принялся разгибать пальцы:
– Пять, четыре, три, два, один…
Разжал последний палец:
– И нооооль!!!Пуск!!! – Пригожин замахал рукой жестом прощания.
Финал.
Ракета дернулась. Зашумели стартовые двигатели. Толик положил руку на живот Сашке, проводя ладонью по нему словно по уже знакомой и привычной карте звездного неба. Настасия и Бондя слились в поцелуе. Сашка протянула маме письмо. Она развернула бумагу и начала читать. Максим Максимович смотрел на Сашкину маму успокаивающим взглядом. Он попытался выпрямить голову и сделал это без особого труда. Иша Ди улыбнулся, достал из кармана яблоко и, надкусив, громко хрустнул. Из сумочки Анны Борисовны выпрыгнул белый котенок.
