И не ошиблись.
Дым потянулся ввысь, совсем так, как недавно на их глазах тянулась ввысь воронка смерча, но на этот раз он, поднявшись не так высоко, родил из себя человеческую фигуру. Сперва она была лишь тенью, но спустя мгновение стала осязаемо плотной, превратившись в великана.
Великан был до пояса гол, а от пояса и ниже облачен в синие шелковые шаровары. Наверное, он просидел в бутылке очень долго, и теперь вспоминая как надо двигаться, бестолково размахивал кривым мечом.
Исин хватал воздух раскрытым ртом, а Гаврила, не совсем уверенный в том, что это именно то о чем он подумал, сказал:
— Джин?
Эти чудики были ему не в диковину. Пока ходил по земле, свой страх уничтожал, навидался он всякого, в том числе и этих. Избор только мельком взглянувший на джина и продолжая глядеть за Мурей ответил.
— Это только первый.
Масленников тут же задрал голову. Вторая «звезда» взблескивая круглыми боками на солнце, неслась к земле.
— Знал бы, что этим кончится, — сказал Избор. — Я б его еще в горах в снег закопал.
— Кончится? — злорадно рассмеялся Гаврила. — Ничего еще не кончилось.
Забыв о своем состоянии, он вынул меч с таким видом, словно рубить великанов было для него самым обычным делом.
— Это точно, — подтвердил Исин, глядя на то, как колдун, спустившись пониже, присматривается, куда бы ему сбросить третью бутылку. — Все еще и впереди.
Приняв решение, Избор быстро сбросил с плеч мешок.
— Ты чего?
— Сейчас я это прекращу! — сказал Избор. — Прекращу, пока он нам все бутылки не покидал… Сейчас он тут у меня полетает!
Он сунул руку в глубину и Исин понял, что воевода полез не за талисманом. Пока воевода шуровал в мешке Гаврила не отрываясь смотрел на второе облако, что клубилось перед прозрачной стеной, гадая что получится из него. Муря, однако, и не думал баловать их разнообразием. Дым собрался в точно такую же мускулистую фигуру. Разница между первым и вторым была только в том, что у второго были красные шаровары и огромная дубина вместо меча.
— Еще один джин.
— Последний! — откликнулся Избор. Обе руки его были заняты. В одной он держал бутыль с мертвой водой, а в другой — пращу.
Там, наверху что-то изменилось. Прозрачная стена, за которой бушевал смерч, стала мутнеть, покрываться трещинами. Битва чародеев была в самом разгаре. Заклинания скрещивались с заклинаниями, одна воля с другой. Стена, отделявшая их от смерча, трескалась и осыпалась. Верхняя часть смерча засверкала молниями и приняла очертания человеческой головы.
— Это еще что? — спросил на всякий случай Исин. Он представил какой величины будет фигура, если лицо обретет руки, ноги и туловище и озадаченно сказал.
— Если у него появятся руки и ноги я с ним, пожалуй, не справлюсь.
Гаврила коротко рассмеялся.
— Это пока не наш. Это Мурин соперник.
И никому ничего не объясняя Избор раскрутил в праще кувшин с мертвой водой и отпустил его в полет.
Глава 9
Если воевода и делал какие-то расчеты, то он рассчитал все правильно. Кувшин с мертвой водой летел так плавно, будто у него появились крылья, и так точно, словно с крыльями он приобрел еще и голову. Исин злорадно ухмыльнулся и спросил, будто не знал, что услышит в ответ.
— Он упадет?
— Еще как!
Гаврила, сдвинув брови глядевший в небо, странно переспросил.
— Весь?
— Ага, — ответил воевода провожая глазами кувшин. Что-то в голосе Масленникова заставило его отвернуться от ковра.
Масленников натужно скреб лоб.
— У него же там еще бутылки… Что будет, если все они разобьются?
— Чего? — не понял Исин.
— Джинов станет больше! Вот чего!
Избор дернулся, было, вперед, но опустил руки.
— Что за голова у тебя? Такие мысли в голову без задержки пускать нужно, а ты…
— Руками надо тише махать, — огрызнулся богатырь. — Что теперь делать-то?
По ковру расползлось голубое пятно. Это небо глядело на них сквозь дыру в ковре. С такой пробоиной ковер потерял устойчивость и словно лодка с дырой в борту завалился на сторону. Муря заметался, пропал из вида. Несколько мгновений ему еще удавалось держаться в воздухе, но это быстро кончилось. Половины ковра уже не существовало, а то, что осталось вело себя как норовистая лошадь. Остаток летающей тряпки болтало туда-сюда и от этого третья бутыль с третьим джином, которую он как раз собирался спровадить вниз упала как-то сама собой и подхваченная ветром устремилась в центр смерча. Следом за ней с ковра посыпалось все что там еще было. Богатырям с земли было не видно, что именно летит, но несколько уже знакомых блесток они отличили.
Муря ничего этого не видел — не до того было — да и впору ли смотреть за джинами, когда тебя несет неизвестно куда. Вцепившись в край ковра, колдун теперь думал не о том, чтобы удержаться в воздухе, а о том, чтобы попасть на землю, сломав как можно меньше костей. Думать об этом было самое время.
— Надеюсь он упадет на камни, — сказал Исин, когда ковер скрылся за кромкой леса. Вершины сосен отсюда смотрелись остриями пик, грозящими небу.
— Какие же там камни? Там же лес… — откликнулся Гаврила. — Мы же там шли…
— На самые острые и твердые…
Избор представил каким злым будет Муря, если останется в живых и сказал.
— Присоединяюсь.
То что летит обязательно падает.
Мурины причиндалы разлетелись по всему полю, и тут и там из зеленой травы поднялись рыжие дымы. Несколько их упали рядом с прозрачной стеной, а что-то рухнуло прямо в смерч. После этого внутри воронки вспучилось рыжее облако и тут же смерч с тяжелым грохотом осел, прижался к земле. Ветер стих, а сам смерч вдруг стал полосатым, как Марьянин кот. Светло-серые полосы смерча перемешались в нем с рыжими, словно там переплелись две змеи.
— Они схватились! Они борются!
В сверкающем облаке что-то гремело, трещало и рушилось. Что-то вспыхивало ярко, слепяще, словно солнце отражалось в ятагане джина или сверкали гневом глаза остроголового мага.
Они с радостью посмотрели бы на том, чем это все закончится. Мало того, что это было необычно интересно, но это еще напрямую казалось каждого из них. Но Гаврила вовремя вспомнил о двух других джинах, что вылупились из первых бутылок брошенных Мурей. Те уже освоились со своими размерами и оглядывались по сторонам, раздумывая, ради чего это они оказались в этом месте.
Потом они увидели друг друга и на лицах у них появилось одинаково-радостное выражение.
— Может, передерутся? — спросил Исин неизвестно у кого. Но джины драться и не собирались.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
